В условиях первой глобальной пандемии в эпоху социальных медиа становится очевидной роль информации в регулировании планетарного метаболизма.

По прошествии почти трех месяцев после обнаружения вируса в китайском Ухане, а именно 12 марта, ВОЗ официально объявила вспышку COVID-19 пандемией. Пока новости о коронавирусе со стремительной скоростью распространялись по всему миру, люди реагировали на них сначала с паникой или иронией, позже — с недоверием, пока, наконец, не пришло осознание того, что кризис рано или поздно затронет миллионы людей.

Вспышка коронавирусной инфекции — первая пандемия эпохи соцсетей, которые в свою очередь оказали огромное влияние на то, как мы потребляем и распространяем информацию, а также способствовали нарастанию недоверия общества к средствам массовой информации и институциям. На протяжении последнего десятилетия наблюдается настолько стремительный рост информационного потока, что углеродный след от работы одних лишь социальных сетей, учитывая сложную экосистему программного и аппаратного обеспечения интернета, оказывает колоссальное воздействие на изменение климата.

Высокоскоростная передача информации ведет к кризису: она опережает события, происходящие на местах, инкапсулирует их и продает общественности в качестве «таблетки паники» — так инфодемия развивается и распространяется наряду с пандемией вирусной инфекции.

Когда объем информации о проблеме чрезмерно разрастается и подрывает шансы на ее решение, как распознать сигнал в потоке помех? Как дизайнерам определить области для интервенции, чтобы улучшить состояние планетарного метаболизма, который функционирует за счет информации?

СЛАБЫЕ МЕСТА ПЛАНЕТАРНОГО МЕТАБОЛИЗМА

На фоне стремительно усугубляющихся последствий вируса очертились стратегические области для интервенции, благодаря которым можно улучшить состояние планетарного метаболизма, и обнажилась зависимость между благополучием людей, других живых существ и целых экосистем.

Вирус — это генетический паразит. Он внедряет свой генетический код в клетки носителя, таким образом «взламывая» их, и заставляя размножаться в экспоненциальной прогрессии. Вирус изменяет ДНК живых организмов, то есть трансформирует материю посредством информации.

Когда РНК-код SARS-CoV-2 взламывает клетки, он, запуская эффект домино, впоследствии не только влияет на перемещение людей, но и меняет планетарные циклы потребления, производства энергии и утилизации отходов. Таков экологический принцип трофического каскада: действия одной формы жизни приводят в движение цепь событий разного масштаба. Вирус, в ходе его стремительно разворачивающихся последствий, физически очертил планетарные сети взаимозависимости инфраструктуры, сырья, транспорта и энергии.

Планетарный метаболизм работает на нескольких уровнях: когда вирус передается между организмами и странами, когда «вирусная» информация об эпидемиологической ситуации провоцирует панику и изменяет поведение людей, и когда нарушается привычный механизм цепей поставок из–за событий, замкнутых в рекурсии обратной связи, — чрезвычайной ситуации, созданной самим вирусом, реакции человека на него и информационной перегрузки. Слабые места планетарного метаболизма проявилась моментально: по мере того как ассортимент товаров в супермаркетах стал определяться информацией, доступной общественности, образовалась нехватка привычных товаров, которые раньше были на полках в изобилии.

Информация всегда служила регуляторным инструментом в экономике, которая функционирует через финансовые рынки и механизмы ценообразования, определяющие производственные мощности. Несмотря на то, что капиталистическая модель со своими заявлениями о саморегуляции рынка утверждает, что полки магазинов никогда не опустеют, высокая скорость распространения информации вносит свои поправки в этот процесс. Чрезвычайные ситуации демонстрируют связь между скоростью распространения информации и колебаниями спроса и предложения в различных метаболических потоках, таких как глобальные цепи поставок продуктов питания или нефти.

Например, в условиях пандемии COVID-19 Индия, занимающая второе место в мире по производству яиц и четвертое — по производству мяса птицы, переживает самый тяжелый кризис птицеводческой отрасли за последние десятилетия. Причина кризиса — фейковые новости.

Все началось с YouTube-видео, в котором проводилась связь между потреблением куриного мяса и заражением коронавирусной инфекцией. За считанные дни видео распространилось на всю страну через WhatsApp и спровоцировало стремительное падение спроса на мясо птицы и обвал цен. Многим фермерам пришлось отбраковать тысячи цыплят, поскольку они не могли ни продать, ни прокормить их. Общий объем ущерба составил около 3 млрд долл. США. Причина такого урона не только в неконтролируемом распространении фейковых новостей через WhatsApp, но и в прицельном попадании данной информации в и без того уязвимую отрасль. В Индии существует множество культурных табу, связанных с куриным мясом, которое считается «грязным», и они подкрепляются реальными проблемами в области гигиенических и санитарных отраслевых стандартов. Однако, и сама структура цепи поставок сыграла решающую роль: обычно бóльшая часть мяса приобретается в свежем виде на продуктовых рынках, поэтому фермеры не имеют возможности хранить мясо в замороженном виде до тех пор, пока спрос не восстановится. Последствия кризиса также затронули целую экосистему связанных с сельским хозяйством услуг, таких как производство оборудования и кормовых соевых бобов.

Масштаб ущерба в результате дезинформации оказался невероятно велик даже для такой чрезвычайной ситуации, однако это не единственный пример влияния информации на сегодняшние продовольственные и товарные потоки. Всего за месяц ситуация с поставками продуктов обострилась: панические покупки и запреты на экспорт можно было наблюдать в большинстве стран. Особенно показателен запрет на экспорт пшеницы, который был введен рядом стран из–за повышения спроса на макаронные изделия и муку.

Недавно ООН предупредила, что дезинформация о COVID-19 представляет опасность для жизни людей. Паника может нарастать гораздо быстрее из–за онлайн-новостей и социальных сетей, и когда дезинформацию воспроизводят и усиливают, в том числе и влиятельные люди, серьезная опасность заключается в том, что в конечном итоге достоверная информация имеет лишь незначительное влияние.

Однако поставками продуктов питания опасность не ограничивается. Дезинформация о самом вирусе способствует его распространению. Это относится не только к неоднозначным научным данным о распространении вируса и эффективности защитных мер (например, рекомендации по ношению маски все время меняются), но и к дальнейшей интерпретации этих данных политиками и другими общественными деятелями, а также к умышленному распространению дезинформации.

Отклонение «нормальности» (когнитивное искажение, заключающееся в отказе планировать действия в тяжёлой, непредвиденной ситуации) объясняет, почему, например, Дональд Трамп будто не воспринимает ситуацию всерьез или пытается не допустить массовой паники, приводя тем самым к ужасающим последствиям. Сокрытие властями некоторых государств официальных данных о числе заболевших и погибших препятствует надлежащей оценке и моделированию вируса и представляет опасность для всего человечества. Слухи о пользе некоторых веществ, якобы помогающих излечить вирус, в большинстве случаев приводят к их дефициту и стремительному росту цен (например, на имбирь в России), но в некоторых случаях они приводят к гибели сотен людей. Что и произошло, например, в Иране из–за массового распространения фейковых новостей о полезных свойствах смертельно опасного метанола.

Два уровня воздействия — на цепочки поставок и на распространение самого вируса — демонстрируют, как информация становится не просто идеологическим и политическим инструментом, но, самое главное, — структурным компонентом планетарного метаболизма, изменяющим его потоки.

При появлении новой информации нам требуется время, чтобы усвоить ее и начать действовать в соответствии с ней, однако в чрезвычайных ситуациях мы вынуждены принимать решения очень быстро, зачастую не имея возможности проверить факты на достоверность. Существуют ли более эффективные способы регулирования самого регулятора?

УКРЕПЛЕНИЕ УСТОЙЧИВОСТИ К БУДУЩИМ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫМ СИТУАЦИЯМ

Когда вирус впервые проникает в организм, он вызывает иммунологическую реакцию. Начинают вырабатываться антитела, со временем они учатся атаковать патогены и размножаться, чтобы бороться с инфицированными клетками.

Как показала нынешняя чрезвычайная ситуация, эпидемиологические меры крайне необходимы, чтобы помешать распространению вируса как в реальном, так и в виртуальном мире, и сдержать последующие трофические каскады, которые дестабилизируют планетарные экосистемы и усугубляют чрезвычайную климатическую ситуацию.

Все кризисы на планете взаимосвязаны: неравенство, проблемы со здравоохранением, климатом, биоразнообразием и так далее. Так же как и изменение климата, пандемия спровоцирована последствиями все возрастающих темпов деятельности человека (примерно как в случае с изменением климата). Вспышка COVID-19 указала на важность координации и сотрудничества в масштабе планеты, так как обмен информацией в конечном счете основывается именно на доверии.

Как и вирус, информация, не может распространяться в вакууме: и для того, и для другого необходимы люди с их непредсказуемым поведением и постоянным перемещением. Чтобы ограничить распространение дезинформации, были запущены масштабные инициативы на межнациональном и глобальном уровнях. Если применить эпидемиологическую модель к информации, становится понятна концепция «здоровья» в масштабе планетарного метаболизма. Если бы существовала институция планетарного масштаба, отвечающая за поддержание экосистемы в ее широком понимании, включающей и человечество, и природу, и информацию, чтобы она из себя представляла? Какого рода организации способны обеспечить сотрудничество и единые протоколы доверия?

ТЕСТИРОВАНИЕ

Тестирование на вирус помогает выявить переносчиков инфекции, локализовать заражение и избежать распространение вируса. Этот принцип применим также и к контенту и его источникам. Проверка фактов критически важна для определения качества и точности информации и отслеживания распространения фейков.

Различные организации предпринимали попытки по созданию единых баз данных фейкового контента, чтобы помочь людям его распознавать. Одной из первых стала инициатива под руководством AFP Factcheck. После того как ООН признала, что информация влияет на распространение вируса, эта инициатива практически без изменений была воспроизведена на странице ВОЗ Myth Busters.

Незадолго до того как Трамп объявил о приостановке американского финансирования ВОЗ, ее отдел оповещения о рисках запустил новую информационную платформу под названием Information Network for Epidemics EPI-WIN (Информационная сеть ВОЗ по эпидемиям), которая позволяет использовать ряд инструментов для передачи конкретной информации конкретным целевым группам. Однако, доверие к рекомендациям ВОЗ было подорвано после того как под давлением китайских властей она поспешно объявила о безвредности нового коронавируса.

Независимо от того, сколько «инициатив» будет принято и насколько международные институты будут привержены решению проблемы инфодемии, она не исчезнет до тех пор, пока нынешняя экономическая модель не перестанет намерено стимулировать принципы воспроизводимости и масштабирования через повторение. Если экономическая модель продолжит поощрять преумножение контента ради привлечения трафика, и ее конечной целью все так же будет максимизация человеческого внимания, будет трудно смягчить последствия информационной перегрузки. Это относится и к инфодемии, и к климатическим бедствиям.

В борьбе с инфодемией было предпринято множество разрозненных низовых инициатив, но как повысить их эффективность? Возможно ли отслеживать «зараженных» получателей информации и давать им инфо-антидот?

ВАКЦИНАЦИЯ И ИММУНИЗАЦИЯ

Не все люди одинаково восприимчивы к дезинформации. Это в значительной степени зависит от их культурных установок и предубеждений, уровня образования и навыков критического мышления, а также от доступа к альтернативным источникам информации — все это можно определить как цифровую/информационную грамотность. В некотором смысле можно провести параллель с сильным иммунитетом, помогающим бороться с вирусом, или введенными с вакциной антителами, готовыми поразить патоген. Вопрос доверия имеет решающее значение в этом отношении, учитывая, как определенные информационные источники могут ввести в заблуждение бдительных людей подобно тому, как аутоиммунная реакция вводит в заблуждение иммунную систему.

Как применить эту концепцию к информации? Что может стать вакциной от дезинформации или средством для укрепления иммунитета к ней?

СДЕРЖИВАНИЕ, ТАКЖЕ ИЗВЕСТНОЕ КАК «СГЛАЖИВАНИЕ КРИВОЙ»

Поскольку большая часть населения мира до недавнего времени была заперта в четырех стенах, и свобода передвижения была существенно ограничена, цифровые медиа долгое время оставались единственной точкой контакта с внешним миром. Для того чтобы социальные медиа-платформы могли угнаться за возросшим темпом распространения информации и смогли проверять факты со скоростью распространения COVID-19, необходимо сгладить уже ставшую печально известной кривую заболеваемости и ограничить массовое распространение фейковых новостей. Необходимо принимать определенные меры «социального медиа-дистанцирования»: WhatsApp, например, недавно ввел ограничение на количество пересылаемых сообщений, чтобы предотвратить распространение фейков о вирусе и неподтвержденных способах борьбы с ним. В случае чрезвычайной ситуации скорость реакции имеет решающее значение, и социальные сети могут быть жизненно важными для быстрого и эффективного реагирования на кризисные ситуации.

Можно ли представить себе такие крайние ограничительные меры, как режим строгой изоляции, но на просторах интернета? И как их реализовать, чтобы интернет продолжал выполнять свои основные функции?

ГОТОВНОСТЬ В БУДУЩЕМ

Системам здравоохранения в большинстве стран необходимо будет скорректировать стратегию в отношении своей способности гибко и своевременно реагировать на растущий спрос в чрезвычайных ситуациях. Те же стратегии необходимо применить к цепям поставок и информационной инфраструктуре. Чтобы справиться с ростом нагрузки на пропускную способность каналов связи, необходимо предусмотреть резервные мощности физической инфраструктуры, а чтобы обнаружить и верно истолковать первые сигналы чрезвычайной ситуации, необходимо разработать соответствующие протоколы.

Сможет ли более развитая инфраструктура сенсоров распознать в серии разрозненных сигналов закономерности, характерные для катастрофы? Может ли ИИ помочь в этой задаче, и на какие компромиссы нам придется пойти ради этого? Какие данные потребуются для такого упреждающего анализа, и в чем должна быть разница между ним и моделью гипер-индивидуализации, характерной для социальных сетей?

Сбои в информационной инфраструктуре и ее децентрализованный характер подчеркивают ограничения, которые геополитика накладывает на суверенность интернета, и растущую необходимость скоординированных действий для прекращения распространения патологической информации. Временной отрезок (инкубационный период) между передачей новостей и их «усвоением» (признанием) в процессе планетарного метаболизма создает стратегическую уязвимость для проникновения дезинформации и ее масштабного воздействия на всю систему. Другими словами, цепочка поставок «точно в срок» у нас есть, но это не то, что нам требуется.

Несмотря на то, что нереалистично полагаться исключительно на добросовестность и благожелательность платформ и институций, чьи цели и функции по определению отталкиваются от любых стратегий по максимизации прибыли (поощрение чрезмерного потребления, бесконечные посты и репосты), со временем и совместными усилиями можно укрепить доверие к информации.

Разнообразие институциональных, децентрализованных комбинированных регуляторных систем и практик, идущих как «снизу», так и «сверху», могло бы обеспечить необходимый уровень «здоровья» для информации, распространяющейся в планетарном масштабе, и замедлить вирусное распространение инфодемии, переходящее в смертоносный круговорот.

___________________________________________________

Авторы эссе и иллюстраций:

Лаура Кугуси, художник, исследователь и писатель.

Ани Далал, дизайнер и исследователь, работающий в Бангалоре, Индия. Закончил магистратуру по дизайну в Индийском технологическом институте в Гувахати и работал над разработкой голосового помощника с искуственным интеллектом в R&D отделе Samsung в Бангалоре.

Юля Бесплеменнова, сервис-дизайнер, системный мыслитель, исследователь и преподаватель, в настоящее время работает в студии сервис-дизайна и исследований Oblo в Милане. Основное направление ее работы — проектирование сложных систем, сочетающих человеческие и технологические компоненты, в частности в публичной сфере и в области городских услуг и пространств.

Марина Дубова, городской аналитик из Москвы. Получила образование в области градостроения в Московском архитектурном институте и Высшей школе урбанистики НИУ ВШЭ. В качестве аналитика Марина участвовала в проектировании Руководящих принципов градостроительства в России, она была участником команды, создавшей Российский павильон на 15-й Венецианской архитектурной биеннале, руководила разработкой нескольких магистерских программ, а также работала аналитиком больших данных в сфере градостроительства.

Это эссе — часть спецпроекта Revenge of the Real, организованного в рамках исследовательской программы The Terraforming и Strelka Mag. Английский оригинал текста опубликован на Strelka Mag.