Перед нами вторая книга американского язычника-традиционалиста Коллина Клири «Что такое руна?», которая является продолжением и развитием идей его первого труда «Взывая к Богам». Издание трудов Клири издательством «Тотенбург» на русском языке может претендовать на важное событие в среде язычников интеллектуалов и традиционалистов. Разумеется, если оно будет не просто опубликовано, но воспринято с должной глубиной понимания и претворения знания в жизнь, в практику. Но для понимания места философии Клири в контексте германо-скандинавского язычества надо понять и тот контекст, в котором она появляется и как она соотносится с феноменом Асатру в целом.

На вопрос о том, когда в Европе начинается возрождение германо-скандинавской традиции, есть несколько ответов: одни считают, что в традиция ушла в народ и теологическое подполье, не прерываясь вовсе; другие называют эпоху романтизма как время, когда интерес к «народной вере» стал подниматься в произведениях литературы и культуры; третьи акцентируют внимание на XIX веке, когда появляются первые народнические (volkisch) организации и тайные общества, сочетающие масонерию, теософизм и эзотеризм с элементами германской мифологии, фольклора и мистики. Другие называют период от самого конца 1890-х годов, через Веймарскую республику и до поражения Третьего Рейха, как время самого явного и окончательного возвращения германо-скандинавской традиции на сцену истории.

Де-факто все точки зрения составляют один общий историал, различая лишь акценты и формы проявления традиции в разных условиях. И, разумеется, далеко не все в возрождении германо-скандинавского наследия было гладким и бесспорным, о чем пишет и сам Коллин Клири. Тем не менее, после войны появляется множество групп последователей германского язычества, не только в Германии, но и за её пределами. Во второй половине XX века появляются и крепнут общины в Скандинавии, включая одну из самых известных — Ásatrúarfélagið (Содружество Асатру) в Исландии, созданную Свейнбьёрном Бейтейнссоном (Sveinbjörn Beinteinsson). Самоназвание «Asatru» (Верующий в Асов) становится одним из самых распространенных в западном полушарии и Европе в целом. Под этим именем появляются группы последователей традиции в США, где после 1970-х годов отмечается серьезный количественный и качественный рост движений. Одним из активных участников и ярких авторов становления северо-американского и про-европейского Асатру является и Эдред Торссонс, которому и посвящен труд «Что такое руна?» и членом «Рунной гильдии» которого является Клири.

Деятели германо-скандинавского языческого возрождения опираются на множество методов и источников в своем труде, из которых мы можем выделить несколько самых основных направлений. Первое, которое наиболее свойственное периоду XIX-первой половине XX веков, заключается в опоре на западный эзотеризм в широком смысле, как смесь пара-масонства, теософизма, ариософии, спиритуализма и разнообразных политических доктрин от «левых» до «правых». В этом направлении главенствующее место занимает визионерство и мистицизм, в ущерб реальному историческому наследию и, собственно, фактам самой традиции, текстов и этнографии. Попытку внести ясность в этом направлении Клири предпринимает в эссе о Карле Марии Виллигуте .

Второе направление выбирает другу крайность — последовательное и исключительное следование за данными археологии, истории и реконструкции. В этом подходе наблюдается строгость соответствия того, что предлагают современные неоязычники-асатруа с тем, как это [гипотететически] было в древности. Данный подход, к сожалению, почти полностью исключает на нет мистическое переживание и свободу традиции проявлять себя за пределами известных историко-археологических форм и артефактов, то есть главенствует метод верификации «ты настолько язычник, насколько твои взгляды и образ подтверждены историческими науками и данным фольклора». Это путь мёртвой схоластики и догматики.

Помимо этих двух полюсов серьёзный вес имеют политические и лингвистические школы интерпретации языческого наследия Европы. Тем не менее, в реальности в каждом авторе и той или иной организации находят своё отражение несколько подходов, которые сочетаются в разных пропорциях, дополняя и компенсируя друг друга. В таком состоянии и пребывает современное западное Асатру.

Но одно направление, точнее опора на ещё один важнейший интеллектуальный феномен человеческой истории, до недавнего времени практически отсутствовало — речь идет о философии.

Здесь уместно вспомнить Алена де Бенуа, раннюю и позднюю позиции которого также исследует Клири в первом томе, который говорит о том, что язычество в наши дни скорее нуждается не в театральной реконструкции или попытке убежать в прошлое, но в фундаментальном философском обосновании языческого мышления и человеческого бытия. Де Бенуа говорит о целом направлении интеллектуального и философского язычества .

До этого момента язычники обращались к философии фрагментарно и безраздумно, тут и там цитируя мыслителей, которым дух традиции был в лучшем случае просто чужд, либо чья философия была насквозь современна и антитрадиционна. Критическое понимание философии и её истории отсутствовало до момента появления философии традиционализма Ю. Эволы, М. Элиаде, Ф. Шуона и др. К ним же и апеллирует де Бенуа как первым, кто понял сущность современности с философских позиций и сформировал им контр-тезис .

Именно к этому философскому направлению, пока ещё пребывающему в меньшинстве (в силу объективных интеллектуальных критериев), принадлежит мысль Коллина Клири, в чьих трудах гораздо чаще можно встретить ссылки на Гераклита, Платона, Эволу, Гегеля, Ницше и Хайдеггера, чем пересказы скандинавских саг. Философский подход к германо-скандинавскому языческому традиционализму ставит собой онтологические и метафизические вопросы отношения человека с Богами, его открытости их и собственному бытию, что совершенно ускользает от внимания как оккультистов, так и реконструкторов.

И тем не менее, этот подход не отрывается от самой традиции и доступного нам наследия. Так, в предложенной читателю книге Коллин Клири с одной стороны ещё сильнее углубляется в богатейшую философию Мартина Хайдеггера — философа, в чьих мыслях всё чаще призывают искать решение и спасение ведущие традиционалисты и консервативные интеллектуалы Европы — одновременно совершая её адаптацию и через-неё-интерпретацию германо-скандинавского мифа; значений рун; поэзии и творчества; происхождения древних каменных памятников; творения первых людей Одином-Вилле-Вё и положения человеческого мира в системе девяти миров германо-скандинавского Космоса. В свете онто-лингвистического подхода, уже знакомые и, казалось бы, насквозь просвеченные феномены раскрывают свои неожиданные и даже проблематичные грани. Это подводит Клири — а вместе с ним и других мыслителей, а также и всех нас как германо-скандинавских язычников и традиционалистов — к очень непростому вопросу о сущности человеческой свободы, судьбы и пути всего Асатру в целом. Так как прежние ответы обнаруживают свою ограниченность или нерелевантность.

***

В данной работе Клири не смог обойти тему политики, дав своё видение проблемы межрасовых и межэтнических отношений в США и Западном мире в целом. Здесь мы бы хотели сделать несколько кратких замечаний к этой главе, которые русскоязычному читателю могут быть не всегда очевидны.

Коллин Клири называет Мартина Хайдеггера одним из тех философов, которые повлияли на него наиболее сильно, но по иронии он, как и Хайдеггер, в политологии оказался не столь же силен, как в фундаментальных вопросах философии.

В западной языческой культуре, не только касательно Асатру, существует два крупных направления, связанных с ответом на вопрос «кого можно считать адептом традиции?», иначе говоря — с вопросом об этнорелигиозной идентичности.

Сторонники универсализма (universalists) утверждают, что для того, чтобы стать асатруа достаточно просто это декларировать. Расовые и этнические корни человека не играют роли, любой независимо от каких-либо критериев (включая гендерные и сексуальные) может и должен быть принят как асатруа и иметь право поклоняться Богам и интерпретировать их на свой вкус. Позиция универсалистов отражает послевоенные лево-либеральные и космополитические настроения западного общества; эта позиция довольно громкая и очень близка западному политическому мейнстриму.

Вторая позиция известная как folkish, что в русском языке переводится как «народничество» или позиция этноцентризма. Согласно «фолкише», адептом Асатру может быть только человек, принадлежащий к германо-скандинавским (включая англосаксов) народам. Иногда этот критерий расширяется до «представитель белых» или просто «европеец». Риторика «народников» отражает давно известную этнографам и антропологам теснейшую связь «этнос+традиция», т.е. традиция является порождением-и-выражением духа и культуры народа, как и наоборот — сам народ есть порождение своих Богов. Здесь проявляется себя определение через другого и невозможно выявить первенство.

Позицию folkish, которую декларирует Клири, разделяем и мы в том числе. Но будучи термином-«зонтиком», и в переводе на русский язык и реалии, появляется путаница. На наш взгляд, автор для выражения своей позиции использует крайне неудачный термин «белый национализм».

Во-первых, Клири американец и рассуждает о близких и понятных ему американских реалиях на американском же политическом языке, правая среда и культура которого отличается от европейской и тем более русской.

Во-вторых, путаница из «того, что Клири хотел сказать» и «того, как он это сказал». Рассуждая о будущем белых, Коллин Клири смешивает понятия «раса», «нация» и «народ», политические значения которых различны и даже взаимно исключают друг друга. Раса как более высокий таксон, включающий представителей фенотипически белых народов Европы. Нация, как политический конструкт Модерна, который имеет множество противоречивых определений (французский, германский или примордиальный подходы к определению нации). Народ как культура и Dasein, которые не имеют с парадигмой Модерна позитивных точек пересечения. Все эти термины у Клири смешаны и подчас выступают как синонимы друг друга, порождая сентенции в духе «народ Европы», когда речь явно идет об абстрактной «белой расе», или сам оксюморон «белый национализм», тогда как «национализм» по определению привязан к nation-state, а не человеческим популяциям «белых» или «черных». Иными словами, читателю следует быть крайне внимательным к словам и их значениям, дабы не уйти по ложной лесной тропинке смыслов .

***

От себя лично добавлю, что, на мой взгляд, одной из самых интересных глав является «Дары Одина и его братьев», так как она многое проливает на свет человеческого происхождения и, что важнее — структуры человека и способах его восторженного и открытого изумлению (экстазу) бытия. Эта одна из сквозных и осевых линий творчества Клири, где он точнейшим образом схватывает второй и тайный нерв всего Германского Логоса и сложнейшей фигуры Бога Одина.

Ведь Один — это Бог сказителей.

Быть человеком — это быть сказывающим.

Askr Svarte

Книга выходит в изд. «Тотенбург», март 2018.