1

«Нормальные люди» — хроника отношений (совсем) молодых ирландцев Марианны и Коннелла, которые делают всё, чтобы не называть это отношениями, хотя оба, если говорить начистоту, были бы не против такого «статуса». В последний классах школы они становятся лишь любовниками, не смея официально признать взаимные симпатии; как бы между делом, не придавая этому значения, выбирают один и тот же университет, чтобы не терять друг друга из вида — но так и остаются «на расстоянии» на протяжении всех четырех лет действия книги. За эти годы они успевают завести романы с другими людьми, сменить круг знакомств, дойти, наконец, до психолога, и только их странная связь, не позволяющая им однозначно называть себя ни друзьями, ни партнерами, ни возлюбленными, ни любовниками etc., остается неизменной.

Текст обрывается довольно неожиданно, как будто без логического конца — и в первую очередь на ум приходят два равнозначных объяснения: 1) любовь, похожая на созависимость (и наоборот), оказавшись результатом подростковой запутанности, со временем просто прошла; или 2) герои продолжат и дальше годами общаться друг с другом в подобной манере, в ожидании следующей случайной встречи после очередной разлуки, и тогда продолжать книгу нет смысла — ведь так она может продолжаться до бесконечности. Почему-то кажется, что второй вариант ближе к истине — хотя это не важно: важен не итог, к которому придут герои (потому что они к нему не придут никогда), а тот набор качеств и черт, который останется с ними навсегда — и будет мешать им обратить жизнь из «нормальной» в нормальную.

Если так случилось, что вы взялись за книгу Руни, скажем, сразу после Франзена или Толстого, — будет сложно переключиться. Сухость ирландской писательницы порой может покоробить, хотя тут полно тем, которые у кого-нибудь другого стали бы поводом для многостраничного ковыряния в героях. Вечное оглядывание на общественное мнение, ведущее и к коррекции внешнего поведения, и к неприятию своих «внутренних» черт вроде сексуальных желаний. Неумение элементарно разговаривать с близкими людьми. Психологические травмы, формирующие ненависть к самому себе и невозможность отличить любовь от изощренного насилия. Боязнь привязанности к чему- или к кому-либо, особенно когда ты только что выпустился из школы, а на дворе эпоха, отнюдь не характеризуемая ограниченным выбором в деле знакомств. Завидная осведомленность по части мировых социальных проблем, эдакая «ответственность гражданина мира», уживающаяся с полной безответственностью за самого себя и за тех, кто рядом. В конце концов, пессимистический взгляд на свое будущее, хотя лет жизни в этом будущем в два раза больше, чем в прошлом.

Может показаться, что нарочитая краткость Руни работает против нее, например, потому, что большинство «эфирного времени» отдано действиям и диалогам, а не объяснению поступков и их мотивации, — но это не так: все нужные объяснения есть в тексте, просто обычно они занимают не больше одного предложения. Герои не подпускают нас к себе так же как друг к другу; нет времени и желания объяснять собственные поступки, даже если они понятны. Весь роман — как покадровый пересказ фильма, где короткие сцены сняты неподвижной камерой; время тут в прямом смысле эфирное, то есть экранное. Эмоционально холодная история, у героев которой нет ни единого шанса сделать всё не как у людей.

2

Есть мнение, что нормальная (или «нормальная») рецензия на книгу — лишь повод поговорить о нынешнем состоянии дел в обществе, какой-то отдельной его области или определенном поколении, особенно если сама книга именно на этом и заостряет свое внимание. Роман Салли Руни хорошо для этого подходит, несмотря на скромный объем; уже упомянутые психологические проблемы стоят лишь в самом начале немаленького списка всех вопросов, которые точечно и очень искусно сюда зашиты. В определенном смысле это и правильно — может, книга для того и пишется, чтобы возбудить разговор в сообществе на какие-либо темы.

Всё это так, но о чем мы все–таки говорим: о книге или о том, о чем нам подспудно говорит ее автор? Здешние герои и их насущные проблемы в самом деле кажутся невероятно свежими по сравнению с массивом остальной литературы, не сильно поспевающей за календарем. Но что делать, если книга, очень умело написанная, и совершенно не такая простая, как кажется на первый взгляд, не оставляет никакого следа в моем личном читательском опыте и забывается через пару дней после чтения? Что-то не так со мной? Вполне возможно. Что-то не так с книгой? Тоже возможно. Например, что?

«Нормальные люди» — роман о том, как тотальная все-открытость нашего времени делает принципиально невозможной личностное сближение, как интеллект замещает чувства. На первый взгляд кажется, что Салли Руни как раз и приближает форму своего текста к его настроению, погружая нас в холодные человеческие отношения, где только и остаются крошки из–под тостера и шутки из твиттера. На самом деле, думаю, всё немного иначе. Салли Руни уподобляется своим же героям, чураясь всяческих к ним чувств; тут нет ни грусти за героев, ни любви к ним, ни зависти, ни жалости, ни заботы, ни восхищения, etc. Руни чрезвычайно наблюдательна и потому знает, из чего состоит жизнь ее героев. Она чрезвычайно проницательна, чтобы понимать, какие подсознательные травмы движут ими. Но она чрезвычайно холодна, чтобы вообще о них говорить.

Представьте себе долго практикующего психолога, который приходит домой после целого дня консультаций, заваривает чай и за кухонным столом пересказывает своему супругу / партнеру / соседу всё, что он услышал за день, или не всё, а лишь самую интересную историю, о паре, за которой он уже давно наблюдает, и так как это лишь его работа, и он не хочет на ней перегореть, он бесстрастно, не проявляя эмоций, рассказывает эту историю, высвечивая лишь самые главные моменты, которые делают ее примечательной с клинической точки зрения. Вот на что похожи «Нормальные люди».

В конце концов, мы читаем книги не только ради того, чтобы узнавать в них себя: гораздо больше моментов узнавания можно пережить, перечитав фрейдовские лекции. А когда мы говорим: «Книга написана про меня», скорее всего, нам это просто приятно. Гораздо больше о самой книге говорят ее «личные» качества как самостоятельного игрока, когда «эротика искусства» вдруг говорит нам гораздо больше, чем любые лекции. Руни в годы учебы участвовала в дебатах, а я как-то из зрительного зала наблюдал за студенческими дебатами, и победу в них хотелось отдать тому, кто был ярче, живее и проворнее именно в самый момент дебатов, безотносительно всех остальных фоновых обстоятельств. «Нормальные люди» — торжество интеллекта, оседлавшего наше рацио; тут нечем заразиться и переболеть. Роман, в котором простота, к сожалению, так и не стала новым языком, а обратилась лишь доходчивостью. Закрыв книгу, я остаюсь таким же холодным и безучастным, как был всё это время ее автор.