Из катафалка – в мыслители
Есть в России национальная забава: раз в
Поскольку в нашей стране всё случается либо по приказу начальства, либо вопреки здравому смыслу (чаще всего — одновременно), призыв остаётся неуслышанным. Но
Чутка предыстории
Тест на олда.
Помните далёкий 2010-й? Президент — Медведев, в стране — модернизация, мы дружим с Америкой, а на ТВ — легендарные дебаты режиссёра всея Руси Никиты Михалкова и писателя всея литературы Дмитрия Быкова. Модератор — Владимир Соловьёв. Тема передачи: «Манифест просвещённого консерватизма».
Формально 63 страницы михалковского «Манифеста» — о том, как нам обустроить Россию. Однако между строк читается совсем иное. Тоска по смыслам. По великим свершениям. По сложности и противоречивости. По той самой ширине человека, которую хотел сузить Митя Карамазов. Отсюда — апелляция к мифологическому прошлому. Византия, Русь (непременно с эпитетом Святая), Киев, Владимир, Москва… Звучный пояс имён. От Пушкина до Бердяева, от Александра I до философа Ильина. Даже Столыпина — и того бросили в топку «просвещённости» и «консервативности».
«Столыпин наш!» — настаивал режиссёр Михалков.
«Помилуйте, какой же он ваш? Он наш!» — возражал писатель Быков.
Соловьёв орлом носился над схваткой, периодически клевал обоих.
На самом деле, это ещё одна народная забава.
Россия — Запад или Восток?
Европа или Азия?
Западники или славянофилы?
Толстой или Достоевский?
Вечные метания, поиски идентичности = неизбежное присвоение чужого.
Даже Крым — и тот теперь наш.
И благословил Господь симулякры, и сказал им: плодитесь и размножайтесь…
К началу 2021-го ситуация не сказать, чтоб сильно изменилась. Скорее наоборот. Михалков окончательно сбесогонился. Соловьёв лает на радио и рассказывает про гульфики на Ютубе. Только Быков по-прежнему сияет улыбкой Чеширского кота. Но он либерал, ему можно.
Жажда смыслов, глубины и ширины стала ощущаться ещё острее.
Тут-то примерить платье интеллектуального короля, радеющего за судьбу России-матушки и всего цивилизованного мира, вызвался Константин Юрьевич Богомолов. Тоже режиссёр, но в отличие от Михалкова — муж Собчак. Вылез из катафалка, огляделся и провозгласил:
— Блин, а раньше было лучше!
О чём манифест Богомолова «Похищение Европы 2.0»?
«Здесь много бодрости и самоуважения, спокойной надежности в общении, во взаимности обязанностей, много трудолюбия, выносливости — и унаследованная умеренность, нуждающаяся скорее в шпорах, чем в тормозах. Прибавлю к этому, что тут ещё повинуются так, что это не унижает повинующихся… И никто не презирает своего противника…»
Нет, это не режиссёр Богомолов. Это философ Ницше, сборник эссе «Сумерки богов».
Но звучит похоже. Фридрих Вильгельм говорил о Германии конца XIX-го века, Константин Юрьевич говорит о современной Европе. «Возникновение рейха» встречается и там, и там.
Теперь к тексту Богомолова.
Если коротко:
1) культура Европы приходит в упадок;
2) она больше не генерирует смыслы и сложных людей, а генерирует феминитивы, политкорректность, трансгендеров и «новую этику»;
3) «новая этика» опасна, её торжественная поступь по головам жителей коллективно-обобщённого Запада сравнивается с новым рейхом;
4) у России ещё есть шанс спастись, потому что мы в своём развитии отброшены на 90 лет, а раньше, как известно, было лучше.
Полный текст «Манифеста» см. тут — https://novayagazeta.ru/articles/2021/02/10/89120-pohischenie-evropy-2-0
А, собсна, как было раньше?
Если верить общепринятой датировке (а верить ей нельзя в силу её условности), 2000 лет назад возникло христианство.
Мир перестал быть цикличным, на смену сельскохозяйственному круговороту пришло линейное понимание времени. У нас появилось смутное прошлое, ежесекундное настоящее и абстрактное будущее. Появилась идея устремлённости, идея развития и прогресса. А вместе с тем — ощущение конечности (эсхатология).
По крайней мере, конечности земного бытия.
При этом не Бог стал соизмеряться человеком, а человек — Богом. У античных философов люди — отдельно, Логос — отдельно. В христианстве имманентное и трансцендентное слились воедино в фигуре Христа.
Правда, осознали это не сразу — слишком резким, слишком крутым и революционным был этот качественный скачок. Ещё веков десять новая религия воспринималась как переодетое язычество. Богу приносили жертву, чем она жирнее, тем больше шансов на удачу в условном крестовом походе.
Солидный Господь для солидных господ.
Потребовалось срочно придумывать Ренессанс, а за ним — Реформацию. Мучительно, через кровь (а как иначе? тело ж Христово) устоявшаяся религия рефлексировала, осознавала саму себя и пыталась вернуться к тезисам Нагорной проповеди.
Как и было задумано изначально.
Ангелы завидуют людям. Человек создан по образу и подобию, а значит, тоже творец. Ангелы — просто исполнители чужой воли. У человека воля (тире — свобода) неисчерпаема. И эту свободу — главную свою ценность — он так же волен употреблять по своему усмотрению.
Так христианское сознание породило европейский либерализм, идею прав человека и теоретически обосновало свободный рынок, переродившийся со временем в капитализм.
Христианские основания европейского либерализма — https://www.youtube.com/watch?v=3Hr_SbNleZE&t=2523s
Впрочем, свобода — штука опасная. Никогда не знаешь, куда заведут твой выбор, твои мысли и поступки.
К началу XIX-го века тропинка Европы вырулила к туманным вершинам философии романтизма. Где человек уже не просто подобен Богу, а бросает Ему вызов. Множит сущности в своём сознании, пытаясь творить трансцендентное сам. Мир раскалывается на непонятых (и оттого — вечно страдающих) гениев.
Вот почему на картинах Каспара Фридриха отстранённые пейзажи, руины и одинокие силуэты людей. Тут истоки сложности богомоловской личности стали проявляться наиболее ярко.
Конечно, теперь-то мы знаем: соревноваться с Богом = сойти с ума, а душа человека — бездна похлеще дантовского ада. А в
Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам. И, конечно, напевать лучше хором, лучше хором, лучше хором.
Так Европа родила понятие нации. От индивида — к коллективной субъектности. К народу, пронизанному мистическими связями по крови. Народу с общим языком, конфессией, культурой и территорией. Народу избранному, идущему единственно верным путём.
Соревнование с Богом обернулось соревнованием друг с другом.
А там и до воли к власти недалеко! Как удобно шагать, когда строй держит равнение на фюрера! На идеального человека, вобравшего в себя выдающиеся качества твоей нации!
Заниматься расовой или национальной (отчасти — классовой) сегрегацией не стыдно, если главный разрешил.
Над Европой взвился дым концлагерных печей. Что говорите? Человек — это звучит гордо? Ок. В доказательство мы отправим танки — месить миллионы человеческих жизней. А потом изобретём ядерное оружие. Ибо с годами морок спадёт, а угроза глобальной катастрофы напомнит нам о нашем же зверином величии.
Сложная личность ударилась в раскаяние и пережила экзистенциальный кризис. Больше никакой воли к власти! Никакой дискриминации! Трахайтесь, а не воюйте! Потребляйте! Смотрите «Звездные войны!» Живите для себя! Не делайте из политиков кумиров!
Но реальность пуста, обманчива и абсурдна. Человеку в ней не рады, долго он в ней не продержится. Пришлось сбежать от реальности в виртуальность.
Так мы получили интернет, а на смену капитализму обозначились робкие контуры посткапитализма.
Вот тут поподробней.
Посткапитализм. Тезис
Интернет лишён иерархии. Он подчёркнуто горизонтален и централизован. Как верно заметил один мой знакомый: там, где есть интернет, империя невозможна. Не имеет границ — он везде и нигде конкретно. Отключение одного органа не приведёт к смерти или изменению функционирования всего организма.
В интернете можно быть кем угодно. Выбирать возраст, внешность и прочие идентичности. Наше Я теряет цельность и представляет собой эдакий конструктор. Кубик Рубика.
Самое интересное начинается тогда, когда виртуальное становится социальным…
Ковидная паника лишь ускорила процесс глобализации. Свободное перераспределение ресурсов стало ещё проще — одним нажатием клавиши.
Был бы гаджет с доступом в интернет.
Границы практически стёрлись. Человек в России, не выходя из дома, заключает договор с японской фирмой, чтобы вести переговоры с компанией из США. Завтра конфигурация спроса и предложения изменится. И вот уже американская организация нанимает его для переговоров с условным Китаем.
Тотальный аутсорсинг и фриланс. Быстро образующиеся и быстро распадающиеся, перераспределяющиеся горизонтальные связи. В виртуальном пространстве, в экономике, в государственном управлении и в личной жизни. Даже собственную валюту сегодня может выпускать любой житель Земли.
Был бы гаджет с доступом в интернет.
Человек всё более квиргендер, государство всё более транснациональная корпорация.
Вплоть до прямой демократии.
«Мир будущего — это мир активных конкурентоспособных творцов и брюзгливых пенсионеров, к которым относятся со всем уважением и не пытаются переубедить. Я с невероятной отчётливостью вижу мир, где Родина уже не поводок, а свободный выбор; где место рождения играет не большую роль, чем цвет волос; где ни один врождённый признак уже не имеет цены. В этом всемирном банке гражданств Родину выбирают, как квартиру…»
Дмитрий Быков, «Новые Сентинел». Полный текст — http://ruspioner.ru/cool/m/single/7835
Посткапитализм. Антитезис
Всякое действие рождает противодействие.
Зачем горизонтально устроенному обществу с бесчисленным множеством акторов нужен единый актор в форме вертикали власти? А зачем вертикальному, иерархично организованному государству децентрализованное общество?
Правильно. Незачем.
Рано или поздно обе модели вступят в конфронтацию и поборются за место под солнцем социальной эволюции.
На всякого Обаму найдётся свой Трамп. На Дмитрия Быкова — Захар Прилепин.
То, что вчера было модерном, станет архаикой.
Вертикальное государство стремится к наращению контроля. Очерчивает географические границы, возводит социальные барьеры, интернет — и тот стремится обуздать.
Если родину можно выбирать, не вставая с дивана, как заставить гражданина отдать за неё жизнь?
Агония архаично устроенных государственных образований более чем понятна. Человек не может существовать вне ярлыков и рамок. Так устроено наше мышление. Объявить войну старой парадигме, а разрушив — сложить новую. И воевать уже с ней.
Иначе хаос и шизофрения.
Блуждая в лабиринтах симулякров, виртуальности и транспереходов, человек ищет почву для утверждения (и подтверждения) своего онтологического статуса. Кто-то находит её в «традиционных ценностях» — отчаянная попытка законсервировать изменения. Остановись, мгновенье, ты ужасно! Кто-то, понимая всю мнимость социальных паттернов, идёт дальше и апеллирует к биологии.
Тренды нон-фикшена — организм человека.
В сочетании «права женщин» ключевое слово — ЖЕНЩИН.
Смысл концепции сексуальной ориентации — в её врождённой, а не социальной обусловленности.
Жизни «чёрных» важны — значение имеет только предопределённый генетикой цвет кожи.
Синтез
К сожалению, мир меняется. Меняется всегда.
Через войны, через кризисы, конфликты и противоречия, столкновения интересов, конкуренцию и взаимное непонимание, через революционные прорывы и откаты реакции…
Нет ничего более непостоянного, чем общественный договор.
На каждом из описанных этапов люди полагали: раньше было лучше.
И ни на одном из этих этапов человечество не остановилось — линейная идея прогресса, помноженная на безграничные потребности.
Нацизм был повержен в шаге от своего триумфа. Коммунистическая идея была дискредитирована, когда большевики заполучили 1/7 часть суши и принялись за активную социальную вивисекцию.
Лучшая прививка от популизма — сделать популиста президентом. Лучший способ избавиться от засилия негров и ЛГБТ в кино — снимать абсолютно ВСЕ фильмы про негров и ЛГБТ. Лучший способ разочароваться в феминизме — дать феминисткам власть.
Чтоб осознать ценность человеческой жизни, нужно пройти через смерть.
Единственный способ победить «новую этику» — принять её.
На следующее утро вся пассионарно-прогрессивная часть общества (ну, та самая либерально-фейсбучная тусовка) уйдёт в оппозицию. Механизм истории не без скрежета совершит очередной поворот. По прошествии которого из катафалка выползет Богомолов 2.0 (учитывая не менее известного отца режиссёра, скорее 3.0), оглянется на наше прошлое (которое сейчас является нашим будущим) и посетует:
— Блин, а раньше было лучше!
После чего где-то на заснеженных просторах России вновь затоскуют по смыслам, сложности и глубине.
