Анархизм — это этическое и политэкономическое философское учение, ставящее в основание своей конструктивной теории и практики свободу личностей — их равное и коллективное освобождение от любых культурных, социальных, экономических и политических иерархий. Как писал Алексей Боровой: «Из всех формул, в которые страдающее, мыслящее и мечтающее человечество облекло свои страстные искания общественного идеала, — анархизм, несомненно, является наиболее возвышенной и наиболее полно отвечающей на запросы пытливой человеческой мысли. Наиболее возвышенной, говорю я, потому что центральной идеей анархизма является конечное освобождение человеческой личности» [1]. Об этом же писал и Пётр Кропоткин: «Анархический коммунизм стремится к победе наиболее ценной для всех — свободе индивида. Он расширяет её и даёт ей свободную базу — свободу экономическую, без которой политическая свобода остаётся пустым звуком. Отрешившись от бога-господина вселенной, бога-Цезаря и бога-Парламента, анархический коммунизм не требует от индивида, чтоб он поставил над собой ещё более чудовищного бога-общество, чтоб он сложил у его престола свою независимость, волю, свои вкусы и дал обет аскетизма, как это делалось когда-то перед распятым богом. Наоборот, он говорит ему: "Нет свободного общества, пока не свободен индивид!"» [2], добавляя, что свобода личности немыслима без всестороннего развития способностей личности: «Коммунизм представляет собой… лучшую основу для развития личности — не того индивидуализма, который толкает людей на борьбу друг с другом…, а того, который представляет собою полный расцвет всех способностей человека, высшее развитие всего, что в нем есть оригинального, наибольшую деятельность его ума, чувств и воли» [3], о чём также прямо писал анархо-индивидуалист Альберт Либертад: «При стремлении к свободе развитие индивидуальности в нас самих становится особенно необходимым. Когда я говорю о стремлении к свободе, то я подразумеваю под этим именно стремление каждого из нас к наиболее полному развитию [способностей] своего "Я"» [4].

Взяв личность и её свободу за основу, анархизм предполагает преодоление всякой власти — угнетения и господства человека над человеком посредством гармоничного и равного расширения автономии каждой личности посредством построения широкого самоуправления людей в своих интересах. Чем сильнее автономия каждой личности, тем сильнее их независимость как совокупности — коллектива. Это связано с тем, что в анархизме под властью подразумевается реляционно-деятельностная модель власти [5], в рамках парадигмы которой общественные отношения опосредуются на основе существования между людьми ситуации, где есть управляющие и управляемые и эксплуатирующие и эксплуатируемые. В условиях иерархического общества между людьми преобладают субъектно-объектные общественные отношения, где одни обладают субъектностью и распоряжаются своей волей, а другие являются лишь пассивными марионетками — объектами манипуляций и прямого авторитарного воздействия, принуждения со стороны вышестоящих гетерономных сил (государство, капиталист и т. д.). Такие объекты лишены воли и самоопределения, высокой сознательности, достоинства и чувства ответственности. Следовательно анархия — безвластие — означает, что такое общество упраздняет всякие иерархии через максимизацию самоопределения (или самопринадлежности) личностью своей воли и жизни как по отдельности, так и вместе с другими. Именно таким образом в анархизме понимается свобода — как самопринадлежность, то есть способность личности самостоятельно определять свои желания, стремления, предпочтения, предназначение, судьбу, решения, чувства, мировоззрение (ценности, нормы) и нести за это всё ответственность. Именно такое понимание свободы выражал Макс Штирнер: «… быть лично свободным значит быть только настолько свободным, чтобы никакая другая личность не могла распоряжаться мною, или чтобы то, что я могу делать или чего не смею, не зависело от личного определения другого» [6]. Коллективная форма самоопределения личностями самих себя вне зависимости от внешнего диктата и навязывания чужой относительно них воли и силы является самоуправлением, лежащим в основе безвластного порядка. Пьер-Жозеф Прудон, классик и родоначальник анархизма как политической философии и социального движения, прямо определял анархию через концепт самоуправления: «Как разновидность свободного порядка, я указал анархию. Она же самоуправление» [7]. В таком обществе торжествует равенство, где субъект-объектные общественные отношения заменяются субъект-субъектными.

Суммируя ценностные основы и стремления анархизма, это философское учение стремится учредить общественный порядок на основе отсутствия всяких иерархий, отчуждающих личность от управления своей жизнью, через развитие демократических и эгалитарных органов выражения каждой личностью своего своеобразия и удовлетворения своих духовных и материальных потребностей в виде низовых и автономных самоуправляющихся инициатив, которые координируются между собой снизу вверх (принцип федерализма) и являются коллективной формой самопринадлежности каждой личности. Такие органы низового самоуправления, где люди принимают равное самостоятельное участие в решении вопросов, касающихся их судьбы и интересов, являются теми исходными и конечными опорами, на базисе которых и осуществляется управление всеми общественными процессами в безвластном обществе. Любая попытка выстроить централизованный аппарат, иерархически стоящий над этим обществом как совокупности самостоятельных личностей, воспринимается анархистами как попытка возрождения государства, означающего отрицание автономии людей и посягательство на их самоопределение — тотальное порабощение и убийство горизонтальных, искренних и солидарных связей в обществе.

Таков общеценностная основа анархистской философии. Однако существенное значение имеет и разработка конкретных конструктивных утопических моделей по воплощению этой основы в культурную, экономическую и социальную жизнь общества. На пути этой разработки нам, анархистам, иногда приходится уточнять некоторые нюансы, грозящие, в случае отсутствия надлежащего рассмотрения, принести страдания и лишения некоторым личностям.

В данном эссе хотелось бы рассмотреть следующую проблему. В экономическом плане анархо-коммунисты постулируют воплощение принципа обобществления всех ресурсов, земли и средств производства с целью поставить все эти ресурсы и средства производства на служение потребностей всего общества, то есть многочисленной совокупности различных индивидуумов. В анархо-коммунизме таким образом предполагается равный доступ всех не только к пользованию землёй, школам или заводам, но и равный доступ к произведённым с помощью них духовных и материальных благ. Такой равный доступ Пётр Кропоткин назвал «довольством всех», а экономику, ориентированной на удовлетворение потребностей всех членов общества, определил как коммунистическую. Как писал сам русский мыслитель: «Нужно завладеть, во имя восставшего народа, хлебными складами, магазинами платья, жилыми домами. Ничего не надо тратить зря, а тотчас же следует организоваться так, чтобы пополнять то, что будет израсходовано. Словом, прежде всего сделать все возможное, чтобы удовлетворить все потребности, и сейчас же начать производство, но уже не ради барышей кому бы то ни было, а для того, чтобы обеспечить жизнь и дальнейшее развитие всего общества… Совсем иной результат получится, если рабочие будут требовать права на довольство. Они заявят тем самым о своем праве завладеть всем общественным богатством, домами и расположиться там сообразно потребностям каждой семьи, захватить накопленные съестные припасы и распорядиться ими так, чтобы после слишком долгого голоданья узнать наконец довольство. Они заявят таким образом о своем праве на все богатства — продукт труда прошлых и настоящих поколений — и распорядятся ими так, чтобы познакомиться наконец с высшими наслаждениями искусства и науки, слишком долго бывшими достоянием одних буржуа» [8]. Следовательно применение принципа обобществления производства и потребления закономерно ведёт к тому, что каждая личность, внося по способности свой вклад в производство общественных благ, не является наёмным рабочим того или хозяина; она трудится в первую очередь в собственном интересе, поскольку от этого труда зависит то, сможет ли она удовлетворить своих свои потребности и смогут ли другие люди, с которыми она общается или которые её чему-то обучают, жить, чтобы общаться или обучать её. В этом заключается мотивация в труде при анархо-коммунизме — взаимопомощь и взаимовыгода.

Обобществление предполагает упразднение экономической и политической иерархии между людьми. Сохраняя равный доступ каждого человека к ресурсам, земли и средствам производства, человек не может быть закрепощён и обращён в эксплуатируемого раба каким-либо монопольным собственником и меньшинством. В условиях социализации никто не обладает, а значит не концентрирует ресурсы в своих руках, что тем самым могло быть создать ситуацию неравенства между имущими и неимущими, как это сейчас при капитализме, где обладающие средствами производства и ресурсами собственники принуждают экономически людей, не имеющих эти ресурсы, к эксплуатации в виде наёмного рабства. Обобществление преодолевает такую ситуацию, поскольку отдаёт в распоряжение каждой личностям все существующие ресурсы, чтобы они вместе через коллективный труд воспользовались ими для удовлетворения своих потребностей и помогли другим, таким же нуждающимся, как они, удовлетворить свои (речь про стариков и детей, а также жителей других коммун, которые могут не иметь в своём распоряжении, в силу региональной специфики, необходимых ресурсов или промышленности, производящей нужные для них продукты, что, естественно, создаёт необходимость снабжать подобные коммуны необходимыми продуктами до тех пор, пока они не наладят собственное производство этой продукции).

Таков импульс социализации (или обобществления), проповедуемой анархо-коммунистам: отдать в распоряжение ассоциациями производителей и потребителей (как совокупности всего человечества) средства производства и прочие ресурсы, чтобы никто единолично не мог их захватить и единолично ими распоряжаться, поставив тем самым множество других людей в рабскую зависимость. Однако этот импульс обобществления должен последовательно применяться на универсальном уровне. Социализация в рамках одной коммуны ещё не является полноценным обобществлением, поскольку, если коммуна притязает на монопольное владение всеми средствами производства и ресурсами, она тем самым порождает иерархию между коммуной и другими коммунами или отдельной личностью.

К примеру, если однажды коммуна решит выгнать какого-то человека, то он, не имея средств к существованию, будет поставлен в более низкое и уязвимое положение, чем коммуна, выгоняющяя его. Аккумулировав у себя все нужные ресурсы, коммуна будет поставлена выше над человеком, заставляя его пойти против своих желаний и убеждений (что является прямым отрицанием и посягательством на его самоопределение), прогнуться под требования коммуны и вынуждая остаться в коммуне (где он не хочет жить той или иной причине; и он не хочет жить в других коммунах) ради сохранения доступа к ресурсам. Здесь, очевидно, коммунальная собственность явно порождает состояние неравенства между отдельным человеком и коммуной, создавая иерархию между ними, принуждающую и подчиняющую личность на основе неравномерного доступа к ресурсам, что прямо противоречит вышепописанному импульсу обобществления и ценностям анархизма: равный доступ всех людей к ресурсам, средствам производства и земли всей планеты, довольство всех и автономия личности. В случае с другой коммуной, неравное развитие коммун и аккумуляция одной коммунной большего количества ресурсов закономерно ставит одну коммуну в более узявимое и зависимое положение от другой — более зажиточной коммуны, что, опять же, порождает между ними иерархию — неравенство экономическое. Всё это ведёт к тому, что между коммуннами и другими коммунами или человеком порождается экономическая иерархия, отчуждающая у личности её самопринадлежность и ставя в уязвимость другие коммуны. А если есть иерарахию, значит присутствует власть между людьми, значит общество не есть полноценно анархическим.

В этом заключается противоречие между коммунальной и общественной собственностью: коммунальная собственность ограничивается исключительно пределом одной коммуной, которая становится монопольным собственником, которая из-за этого положения потенциально может стать эксплуататором и властителем над отдельной личностью или более бедной коммуной из-за неравного доступа к ресурсам и благам. Обобществление же ставит своей целью довольство и равный доступ всех людей, а не только членов коммуны, к богатствам, благам и средствам к существованию всей планеты Земля. Это требование равного доступа каждого человека, а не только члена какой-то коммуны, ко всем ресурсам, благам и средствам производства, находящимся, созидающимся и использующимся на планете Земля, имеет принципиальную важность для сохранения равномерного развития коммун, автономии отдельной личности и в целом для сохранения безвластия в обществе — отсутствия всякого господства человека над человеком.

Коммунальная собственность — собственность исключительной одной коммуны. Общественная собственность — собственность всего человеческого общества как совокупности своеобразных личностей, живущим в разных уголках нашей родной планеты Земля. Первое несёт в себе зародыш власти отдельной коммуны над другой коммуной или отдельной личностью на основе неравного доступа к ресурсам и средствам политического самовыражения; второе — подлинное торжество принципов солидарности, взаимопомощи и безвластия в виде неотчуждённых отношений между личностями, польщующимися всеми богатствами планеты Земля ради удовлетворения свои потребностей вне зависимости от того, где лежат эти богатства и у кого находятся. Несомненно, равный доступ к богатствам и благам важен и для политического равенства, поскольку даже если коммуны и личности политически равны (имеют право участвовать в общих местных, региональных и общестрановых собраниях, например), экономическое неравенство открывает возможность для более экономически успешных коммун навязывать свою волю более бедным коммунам и отдельной личности посредством подкупа и шантажа ресурсами.

Каково же решение проблемы коммунальной собственности? В первом случае с отдельным человеком каждой коммуне надлежит, согласно этике анархизма, утверждающей солидарность и довольство всех, поднакопить и выделить человеку (поделиться с ним), который покидает их коммуну, необходимое количество средств и земли, чтобы он мог сам, где захочет, устроиться жить и себя самостоятельно обеспечивать. Именно об этом писал анархо-коммунист под псевдонимом «Морфеус»: «Никто не должен быть принужден к участию в какой-либо организации. Любому, кто предпочитает не участвовать в самоуправляемых конфедерациях рабочих собраний, будет позволено уйти по своему желанию и жить как отшельники или формировать любые альтернативные социальные инициативы, которые они пожелают, до тех пор, пока такие инициативы будут полностью добровольными и неиерархическими. Таким людям также должен быть предоставлен доступ к достаточному количеству средств производства, чтобы они могли поддерживать своё существование (неспособность сделать это, по сути, вынудила бы их участвовать в собраниях рабочих)» (курсив мой) [9]. Какая коммуна не владела бы ресурсами, её нравственный долг заключается в сохранении равной свободы каждого человека на планете Земля, каждой личности, а для этого необходимо создавать для каждого человека, желающего отделиться от какой-либо коммуны, такие обстоятельства, которые не давили и не вынуждали бы его из-за отсутствия в распоряжении надлежащих средств делать то, что противоречит его совести, желаниями и воли, что было бы свидетельством прямого отчуждения личности от самой себя — смерти её свободы, её самопринадлежности, а значит удар по основам анархии — предательство священных принципов либертарного индивидуализма…

Во втором случае ради преодоления неравномерного развития между коммунами мы должны воспользоваться уже имеющимся опытом сапатистов и испанских революционеров времён Гражданской войны в Испании 1936-1939 рр. Испанские анархо-синдикалисты создали региональную федерацию общин, чтобы статистически анализировать наличие тех или иных ресурсов и распределять их таким образом, чтобы бедные коммуны получали в какой-то степени больше благ и тем самым уравнивались в благополучии с более богатыми коммунами: «Первое время в деятельности отдельных общин проявлялось определенное местничество, сказывалось и стартовое неравенство коллективов: одни из них были изначально зажиточнее, другие — беднее. На конгрессе было принято историческое решение о создании региональной федерации. Участники договорились усилить агитацию в пользу "коллективизации", создать экспериментальные фермы и технические школы, организовать взаимопомощь между коллективами с предоставлением друг другу машин и рабочих рук. Были отменены границы между селениями и упразднены коммунальные рамки собственности. Объединившиеся коллективы решили координировать обмен с внешним миром, создав для этого общий фонд из продукции, предназначенной на обмен, а не для собственного потребления общин, а также начав составлять статистику производственных возможностей» [10]. Более богатые коммуны, исходя из базового анархистского прицнипа взаимопомощи, снабжали более бедные коммуны рабочими руками и машинами, а также помогали организовать технические школы и фермы. Подобную пратику регуляции ресурсов на регионально-федеративном уровне между общинами на пользу более бедных воплощают и сапатисты (см. цитату об этом опыте в примечаниях) [11]. Такое распределение ресурсов (помощь с продовольствием, содействие в создании инфраструктуры, снабжение сырьём, семенами, рабочими руками и т. д.) от более богатых коммун к более бедным посредством региональных, общестрановых и мировых федераций ради их совместного равномерного развития абсолютно соответствует анархистским принципам солидарности, взаимопомощи, равенства, свободы и развития потенциалов каждой личности.

Как видно из опыта испанских анархо-синдикалистов, они уже тогда поняли, что коммунальные рамки собственности противоречат истинным целям социализации и идеалам анархизма, а потому и преодолели их, создав региональную федерацию.

Таковы решения двух вышеописанных проблем, порождаемых коммунальной собственностью, которые подсказаны нам анархистским теоретиком и опытом либертарной практики прошлого и настоящего.

Казалось бы, это незначительный нюанс, но из него вполне вырастают существенные проблемы, грозящие возродить в обществе анархии новые формы господства человека над человеком, а это ни в коем случае непозволительно.

Стоит уточнить, что в этом эссе акцент стоит на экономическом аспекте — средствах производства, земле и ресурсах, использующихся для создания продовольства, мелкой мебели и тому подобного. Естественно, в социальной сфере есть свои нюансы. Если взять, например, образовательную сферу, то человек, желающий жить сам и имеющий детей, будет либо посылать своих детей учиться в ближайшую коммуну (и тогда он был бы обязан помогать этой школе, если она будет в чём-то нуждаться), где есть школа, либо будет вынужден поселиться в коммуне со школой. Касательно мединицы: каждый производственный союз планирует производство лекарств и распределяет их зависимости от потребностей и населения коммун. Человек, живущий отдельно, естественно, не может сам произвести лекарства, поэтому я бы отстаивал право этого человека быть членом потребительской ассоциации, где он бы получал нужные лекарства, живя при этом вне коммуны. В таком случае принцип взаимопомощи требовал бы, чтобы этот человек, получая лекарства от какой-то коммуны или производственного союза, снабжал частью продукции, которую он создаёт (например картошкой или перцем, которые он сам выращивает), этот союз или коммуну с целью поддержать производителя в знак солидарности и помощи друг другу — такой вариант был бы, с моей точки зрения, наиболее предпочитетльным и этичным в такой ситуации. То же самое касается коммунальных услуг или производства крупной мебели. В любом случае, даже в этом плане, где социальная связь живущего отдельно человека с коммуной не обрывается полностью, необходимо отстаивать равное право каждого на довольство.

Каковы бы ни были обстоятельства, мы всегда должны стремиться к полному обобществлению и полному довольству всех.

Примечания:

1. Алексей Боровой. «Общественные идеалы современности. Либерализм. Социализм. Анархизм». URL: https://ru.theanarchistlibrary.org/library/aleksej-alekseevich-borovoj-obschestvennye-idealy-sovremennogo-chelovechestva

2. Пётр Кропоткин. «Анархия и ее место в социалистической эволюции». URL: https://ru.anarchistlibraries.net/library/anarkhiia-i-ee-mesto-v-sotsialisticheskoi-evoliutsii

3. Кропоткин П. А. Анархия, ее философия, ее идеал // Кропоткин П. А. Анархия, ее философия, ее идеал: Сочинения. М. 1999. С. 243.

4. Альберт Либертад. «Свобода»: https://telegra.ph/Albert-Libertad-Svoboda-06-04

5. См. статью В. Н. Первишуной «Понимание власти в анархизме». URL: http://www.vestnik.vsu.ru/pdf/phylosophy/2016/02/2016-02-05.pdf

6. Макс Штирнер. «Единственный и его собственность». Харьков: Основа, 1994. С. 101.

7. Pierre-Joseph Proudhon. «Du Principe fédératif», p. 29. URL: https://fr.wikisource.org/wiki/Proudhon_-_Du_Principe_f%C3%A9d%C3%A9ratif/Texte_entier

8. Пётр Кропоткин. «Хлеб и воля». URL: https://bitly.ws/38A5u

9. Morpheus, Tyranny of the Invisible Hand. URL: https://theanarchistlibrary.org/library/morpheus-tyranny-of-the-invisible-hand

10. В. В. Дамье. «Социальные преобразования анархо-синдикалистов в Испанской революции». URL: https://www.aitrus.info/node/5522

11. Описание опыта сапатистов Валентином Гобуновым: «Но главной проблемой, связанной с темой взаимодействия автономии с активистами извне, стало неравное распределение поступающей помощи. Общины, расположенные ближе к хорошим дорогам и Агуаскальентес, получали от гражданского общества больше благ, так как к ним было проще добраться. Причём неравенство ощущалось и внутри такой привилегированной общины, когда волонтёры устанавливали контакт непосредственно с одной или несколькими из семей: они участвовали в активистских проектах (приобретали навыки и знания), получали больше внимания и подарков. Сапатисты не осуждали такие взаимоотношения, но приняли решение о создании для них противовеса.

Такое положение дел не устраивало сапатистов, так как концентрация власти и ресурсов не соответствовала принципам «править, подчиняясь» и «каждому по потребностям», поэтому уже в 1997 г. различные муниципальные власти начали договариваться между собой и помогать друг другу. Так, территория современной Улитки I Ла Реалидад стала контролироваться Ассоциацией Автономных Муниципалитетов, где обсуждались проблемы равенства, обмена опытом и распределения ресурсов между муниципалитетами, а также темы образования, здравоохранения и многие другие. Затем были выбраны ответственные за координацию между рабочими коллективами, которые в 2002 г. стали называться Администрацией Ассоциации Автономных Муниципалитетов. Похожие политические структуры развивались и в Морелии, и в Ла Гарруча.

<…>

Но всё же поддержка со стороны активистов и благотворительных организаций ощутима, поэтому во избежание появления экономического неравенства, все проекты и предложения теперь проходят через ХХП: сначала общины рассказывают местным властям и членам комиссий по образованию, здравоохранению и прочим сферам жизни о том, чего им не хватает. И тогда ХХП ищут неправительственные организации, готовые помочь общинам получить всё необходимое для улучшения качества жизни. Теперь связь с гражданским обществом перешла под контроль ассамблей, а значит, что поступающая помощь реально необходима жителям автономии и распределяется более равномерноолее того, ХХП обычно быстро реагирует на появление локального неравенства между общинами, особенно если в некоторых из них есть специфические источники дохода вроде гравийной шахты либо местности, подходящей для создания эко-парка. Конечно, владеют шахтами и парками коллективно, но прибыль раньше шла лишь в казну общины, в которой они находятся. Теперь же прибыль получает сама ХХП, которая и распределяет её по всей зоне более равномерно. Такое решение было принято на ассамблеях местными жителями» (Валентин Горбунов. «"Править, подчиняясь". Как устроено сапатистское самоуправление?». URL: https://akrateia.info/pravit-podchiniaias-kak-ustroeno-sapatistskoe-samoupravlenie/).