Этика

1. Если мораль существует только в человеке и для человека, то её источник находится в нашей сложной человеческой природе, включающей в себя инстинкты и разум, эгоизм и альтруизм, сострадание и жестокость, индивидуальность и социальность.

Рациональная этика — это попытка примирить эти противоположности с помощью одновременного подчинения и сопротивления проявлениям нашей природы. Биология — источник этих проявлений, а психология — средство их выражения.

Эта этика изменяется с обогащением знания и эволюцией общества. Это концепция жизни, а не смерти. Из этих преобразований этики вытекают две возможные моральные системы: общепринятая мораль, медленно эволюционирующая и преследующая утилитарно-прагматические цели, и мораль, которая открыта к будущему, особенно к индивидуальной жизни либертарного духа, возникающей среди маргинальных слоёв общества и подталкивающей это общество к изменениям.

2. Современная биология указывает на неизменность человеческих способностей. Человек не меняется. Однако он может изменить среду, сделав её благоприятной для полезных и враждебной ко вредным для него и других тенденций.

Результат будет таким, как если бы человек изменился сам.

Постоянная открытость сознания, а также стремление «быть самим собой» в высшей степени и созидать условия, при которых все могут быть «самими собой», и составляют сущность либертарного духа.

Цель

1. Цель анархизма заключена в его этике: воплотить гармоничную, полноценную и целостную жизнь насколько это позволяет природа. Анархист желает достичь этого для себя, но таким образом, чтобы такая жизнь была потенциально доступна всем. Жизнь самоценна — и в этом суть, поскольку даже если бы воображаемый потусторонний мир существовал, то не было лучшего способа попасть туда, кроме как полноценно реализовать свою жизнь через развитие интеллекта и индивидуальности.

Не искать счастья в случайностях, а созидать условия, творящие это счастье постоянно, и дарить себе радости, отвечающие индивидуальным потребностям нашего разума и чувств.

2. Всё несчастье мира, хотя и неравномерно, разделено между людьми. Уменьшить количество причин несчастья — значит уменьшить долю этого несчастья для каждого человека. Борьба против страданий — цель анархизма.

3. Для либертария полезно научиться понимать реальность такой, какой она есть, и принимать её ограничения, чтобы преодолеть их, а не прятать за идеалистическими выдумками. Идеализм — это форма наивного религиозного сознания, полного противоречий и страха. Любая идея же, в свою очередь, является проекцией, корректируемой в соответствии с фактами.

4. Обещать наступление анархистского рая через некую финальную революцию означает сознательно лгать и привлекать на свою сторону ненадёжных последователей, которым чужд анархистский дух, что неизбежно ведёт их к разочарованию в анархизме. Церковь, будучи более искусной в прозелитизме, позаботилась о том, чтобы преподнести свой рай как нечто неподдающееся рациональному осмыслению.

Анархизм — это прогрессивное учение, стремящееся к истине и непримиримое с какой-либо демагогией или стадностью. Он апеллирует к изгоям, ощущающим себя жертвами системы. Анархизм лишён презрения к массам, но очевидно, что если бы кто-то собрал под знаменем анархизма сонмище каких попало людей без искреннего убеждения, то это явно противоречило бы самому анархизму.

Либертарий должен организовывать и принимать участие в различных низовых инициативах (синдикаты, кооперативы, кружки, аффинити-группы и т.д.) с целью найти там мыслящих и вдумчивых сторонников.

Позвольте мне объяснить: анархисты отличаются не своим социальным происхождением и даже не культурой (которую они создают самостоятельно), а их образом мышления.

5. Как и все люди, анархист не застрахован от ошибок. Понимая это, анархист считает необходимым свободно обсуждать и переосмысливать свои принципы и методы.

Существует два порока, способные погубить анархизм, и которые осуждаются его этикой и эстетикой: догматическая косность и мысль, впадающая в демагогию.

Действие

1. Анархизм — это, в сущности, концепция жизни, определённый способ восприятия жизни и средство её проживания. Он ищет любую среду, где мог бы процветать, даже если людям никогда не удалось бы достичь анархии через коллективную организацию. Этого объяснения достаточно, чтобы обосновать действие в обществе и влияние на него.

Однако действие требует стойкости убеждений. Учение, обосновывающее действие, должно охватывать все аспекты изменяющейся реальности, при этом не отходя от своего пути. Оно должно грамотно устанавливать взаимосвязь между ближними и дальними целями, где, тем не менее, дальние будут оставаться вторичными по отношению к ближним, чтобы не разочаровывать последователей перспективами неизвестного будущего.

По этой причине взгляды людей 19-го века разбиваются о более точное знание о человеке и изъянах их революций, которые стали источником глубоких разочарований. Всё, что осталось от Кропоткина, Прудона и остальных, это их метод исследования, свободомыслие, глубоких анализ общества, а не то, что они построили на практике. Продолжить их дело означает сделать то, что они сами сочли бы необходимым — обновлять и адаптировать под современность их устаревшие идеи.

2. Первое условие сохранения верности анархической философии — это быть либертарием самому без вульгарных амбиций и со стремлением к удовольствию от ощущения свободы мысли и от самообогащения знанием и опытом. Быть анархистом значит придерживаться своей морали, служащей в первую очередь тебе, и гордиться своей независимостью, лишённой любого лицемерия и измены самому себе. Это значит жить ради самой жизни, жить сознательно и в соответствии с целостной философией, позволяющей тебе быть «единственным» и не отрекающимся от себя в пользу других.

Второе условие — где и начинается действие — заключается в организации встреч и издательств, где имеет место обмен идеями и удовлетворение потребности в общении.

3. Социальное действие зиждется на этой твёрдой основе, являясь жизненно важным условием, способным, кстати, объединить анархо-индивидуалистов и анархо-коммунистов. Оно, несмотря на особенности или различия в идеологиях, руководствуется щедростью, которая суть есть богатство, поскольку означает способность дарить. Щедрость побуждает тех, кто знает, делиться опытом с теми, кто не знает или знает меньше. С этого начинается образовательное действие, которое никогда не разочарует, потому что никогда не знает конца.

Действие, таким образом, руководствуется также и необходимостью воздействовать на массы и посредством их — на власть имущих с целью предотвратить эскалацию социального консерватизма, сокращающего возможности для самовыражения нашей индивидуальности, а также для того, чтобы спровоцировать бунты или, по крайней мере, эволюцию социальных сил, открывающих для нас больше пространства для самореализации.

Для нашей деятельности нет ограничений, которая, будучи полезной для нас, является полезной для всех. Поэтому мы даже помогаем конформистским организациям с намерением расшевелить и направить их идейную ориентацию на путь освобождения человечества.

В синдикалистских и революционных движениях, независимо от того, являются ли они либертарными по происхождению или просто профессиональными, мы руководствуемся одной и той же целью. Она заставляет нас искать федералистские и децентралистские способы, подходящие для решения конкретной проблемы, и выступать за прогрессивные изменения в производстве, администрации, общественных организациях и системе местного самоуправления, отдавая предпочтение свободным соглашениям в административных регламентах. В настоящее время есть множество причин в пользу выбора ответственных людей, взаимодействующих непосредственно с их согражданами, а не в пользу ошибочных гарантий системы обезличенного, автоматического и оторванного от людей управления. Роль либертарных экономистов также состоит в том, чтобы продвигать полезность статистической науки, занимающейся координацией производства и потребления, чтобы уменьшить пагубные последствия авторитарной централизации.

Решение многих неотложных задач стоит перед либертарием, который соглашается действовать в соответствии с относительностью изменяющейся реальности, не отказывается от временного минимума в ожидании воплощения теоретического максимума и не удовлетворяется доктринёрским абсолютом, всегда показывающим свою бесплодность после детального анализа.

Есть две ловушки, которые могут обречь либертария на гибель: скатиться от разумной целесообразности к посредственному оппортунизму или же, защищаясь от него, заковать себя в цепи теоретического конформизма, которые разрушают анархизм, ведя к сектантству, и вредят либертарию, ограничивая его.

Я знаю лишь два спасительных средства от заблуждений и разочарований. Первое — это добровольное принятие либертарной этики через понимание её необходимости для собственного удовлетворения. Второе — это довольно скромное и, даже можно сказать, приземлённое, хотя всё равно сохраняющее, несмотря на это, свою существенную важность, убеждение в том, что человек должен жить для сегодняшнего, а не завтрашнего дня.

4. Очевидно, что понятное таким образом действие всё равно не застраховано от серьёзных неудач. Его успех всегда частичен, а потому само действие всегда может продолжаться дальше. — Не это ли условие самой жизни? Начиная с Вильгельма Молчаливого, который не был либертарием, мы знаем, что не обязательно настойчиво добиваться успеха, когда путь, который мы выбрали, является единственным выбором, удовлетворяющим наши стремления и потребности. Верующему в Бога никогда не нужна была на самом деле церковь, чтобы полноценно жить в соответствии со своей верой.

Более того, есть успехи, которые мы едва замечаем, но которые, сами того не подозревая, оказывают глубокое влияние на мир. Они приносят свои плоды со временем, а потому анархизм, опирающийся на них, сохраняет свою актуальность и долговечность. Он продолжает себя в качестве моральных ориентиров отдельного человека, обеспечивая тем самым собственную достижимость. Будучи критично настроенным по отношению к окружающей среде, в рамках которой он осуществляет свою деятельность, и конструктивным благодаря своей философии и поощрении социальной активности вдохновляемых им же низовых инициатив, анархизм является силой, прямо угрожающей всякой власти, деструктивным предрассудкам, дикой стадности и порабощающей конформности.

Эта сила не всегда столь эффектна, поскольку её цели пролегают в несколько иной плоскости, чем желание побросать бомбы. Связано это с тем, что анархизм — это сила, чьим источником служит качество характера личности, а не жестокость и грубость организованных масс. Однако анархизм не против участия в массовых организациях (даже наоборот). Но суть такого участия заключается в том, чтобы подорвать деятельность таких организаций, чтобы достичь краха авторитарной политики и расширить возможности для продвижения в этих организациях таких решений и идейных ориентиров, которые будут соответствовать духу анархизма.

Анархизм есть и должен оставаться прежде всего возвышенной этикой, которая не сможет послужить нам в самоусовершенствовании, покуда мы продолжаем стремиться тщеславно занять место очередного демагога. Каждый человек в определённый момент своей жизни должен сделать выбор, кем он станет. Плохой выбор имеет значение только для того, кто его делает и занимается чистками в движении. «Мой» же анархизм не зависит от выбора других.

Перевод: Денис Хромый