Интервью философа Натэллы Сперанской с профессором Ксавье Пави в рамках цикла «Философия и бизнес».

Ксавье Пави — профессор в школе бизнеса ESSEC, академический директор магистерской программы по менеджменту (Grande Ecole) в Asia-Pacific, директор iMagination Center, директор программы управления ответственными инновациями для руководителей и научный сотрудник IREPH (Исследовательский институт философии) Университета Париж X — Нантер. Входит в число мировых лидеров LinkedIn по вопросам образования.

Начиная с 2008 года, его исследовательская деятельность сосредоточена на рассмотрении понятия «ответственных инноваций» с точки зрения философии и «духовных упражнений» (Пьер Адо). В 2014 году был назначен президентом оценочной комиссии «Инновации-регулирование-управление» Национального агентства научных исследований Франции в рамках программы «Horizon 2020».

Роль философии в бизнесе

Натэлла Сперанская: в последнее десятилетие можно констатировать рост интереса к философии у предпринимателей и IT-специалистов. Крупнейшие технологические корпорации стали нанимать на работу философов и в целом переосмысливать роль гуманитариев. Как совершенно верно отметил философ Михаил Эпштейн: «Микрософт или Гугл, как технические корпорации, сами по себе не способны определить человеческие смыслы того, что они производят». Такова ситуация в целом ряде западных стран. В моей стране обстоятельства иные: российские бизнес-компании пока весьма далеки от того, чтобы брать на работу философов. И, разумеется, мне бы очень хотелось это изменить.

Ксавье, какую роль, на Ваш взгляд, играет философия в бизнесе? С чем связан внезапно возникший спрос на философов даже в Кремниевой долине?

Ксавье Пави: думаю, прежде всего, данный спрос связан с недостатком знаний о социальных вопросах, о человеческих проблемах, которые уже не способны понять ученые. В таких компаниях в основном работают инженеры и они не занимаются вопросами поведения людей, поскольку полностью сосредоточены на математике, алгоритмах и так далее. В большинстве случаев люди, работающие над ИИ, в действительности не понимают, как задавать вопросы человеку, каким образом вещи взаимодействуют с человеком. То есть, это люди, которые, если допустимо так выразиться, несколько абстрагированы от реальной жизни. А цель философа — как раз быть максимально с ней связанным. Поэтому я думаю, что одной из главных задач для технологических компаний является поиск того, кто способен задавать вопросы людям, задавать вопросы вещам, задавать вопросы о том, что происходит вокруг, и уметь переводить или преобразовывать эти вопросы на язык алгоритмов. Следовательно, первое, что мы должны сделать, это убедиться в том, что при помощи ИИ мы понимаем социальные запросы и чаяния. Так что в основном речь идет о совершенствовании ИИ. Вот почему ученые и инженеры считают, что нужно найти кого-то, кто способен взять на себя роль задающего необходимые вопросы.

Кроме того, есть понятие недостатка креативности. Существует важная часть творчества, связанная именно с философией. Задавая правильные вопросы окружающим, вы находите ту или иную творческую идею, творческую позицию, творческое решение, позволяющие вам продвигаться дальше. А инженеры не слишком к этому склонны. Они предпочитают быть конкретными, однозначными, твердыми, жесткими, укорененными в математике, бинарном мышлении и т.д. Таким образом, креативность, привносимая философией, также способна быть причиной, по которой было бы прекрасно иметь больше вовлеченных в бизнес философов.

Еще один момент заключается в способности философии правильно задавать вопросы, а также синтезировать идеи. Философия может размышлять о том, что будет происходить в будущем, опираясь на определенные поведенческие модели. Она применяет сократический подход — задает вопросы людям, чтобы приблизиться к истине. И это тоже очень важно.

Таким образом, философский подход развивает так много навыков и техник, что это может оказаться весьма полезным для ИИ. Возможно, это еще один предмет интереса со стороны технологических компаний.

Наконец, крайне насущным является вопрос интеграции этики в ИИ. Это не так просто сделать, но я предполагаю, что инженеры Кремниевой долины заметили, что у них недостаточно знаний в данной области, отсюда и запрос на понимание, каким образом можно интегрировать этику в свои машины. В основном, речь идет об алгоритмах. А поскольку они не знают точно, как это сделать, им необходим философ, который мог бы объяснить им и сам концепт, и всю его сложность.

Натэлла: как философия помогает в бизнесе лично Вам? Какие философы или философские школы и направления оказали на Вас колоссальное влияние?

Ксавье: я очень близок к Мишелю Фуко и Пьеру Адо — философам, в идеи которых я погружался в рамках исследований проблематики власти, человеческого поведения, вопросов о том, как мы должны взаимодействовать с окружающими нас вещами. В основном это сводится к тому, что мы называем «духовными упражнениями», и постановке вопроса, какой смысл духовные упражнения привносят в бизнес. Позвольте мне остановиться на этом подробнее.

Тема, над которой я работаю — ответственные инновации — полна вопросов о том, как именно их стоит внедрять. То есть мой главный вопрос не столько об инновациях как таковых, сколько о том, как их внедрять, почему делается то, почему делается это…В основном меня интересует, как мы можем подготовить инноваторов, чья деятельность будет пронизана чувством ответственности. Например, если вы используете духовные практики, чтобы развивать свое терпение, контролировать свое поведение, если вы разделяете этику стоицизма, — все это является весьма подходящей философией для управления инновационными отделами или же самими инновациями. Почему я делаю то, что делаю? Это философский вопрос, который абсолютно актуален как для бизнеса, так и для лидеров.

Поэтому для меня — и я хотел бы сделать на этом акцент — очень важно убедиться в том, что философия не превращается в инструмент для бизнеса. Напротив, это бизнес должен быть инструментом для философии.

Как философ я искренне верю, что нам необходимо обрести больше мудрости, больше тишины, больше спокойных мест, больше возможности для медитаций и достижения осмысленной и счастливой жизни. Какова здесь роль компании? Она в том, чтобы помочь нам достичь этой цели. Взять для примера компании Patagonia, Stella McCartney или Bellinger, — в их ДНК и ценностях заложен некий философский подход, направленный на то, чтобы помочь нам повысить качество нашей жизни. Так что цель компании вполне ясна — сделать нашу жизнь лучше. Понятие «лучшей жизни» — это философский вопрос, безусловно, заслуживающий нашего внимания.

Человек в эпоху интеллектуальных машин

Натэлла: в 2016 году AI100, группа ученых из Стэндфордского университета, предоставила отчет о достижениях Искусственного Интеллекта за последние десятилетия, а также прогнозировала его достижения в ближайшем будущем. Антрополог Тобиас Рис (Институт Берггрюена), который анализировал этот отчет, выявил два существенных недостатка: во-первых, в группу ученых не вошел ни один социолог, который сумел бы описать влияние Искусственного Интеллекта на общество, а во-вторых, ученые даже не задаются вопросом, что значит быть человеком в эпоху интеллектуальных машин. И подобную ситуацию можно наблюдать на многих международных саммитах: глобальные проблемы человечества пытаются решить не междисциплинарные экспертные группы (где фигура философа должна играть ключевую роль), а узкие специалисты.

Согласны ли вы с тем, что для диагностики и решения настолько масштабных проблем нужно привлекать философов, способных к комплексному осмыслению фундаментальных вызовов 21 века?

Ксавье: действительно, данные вопросы имеют прямое отношение к философии. Наука наукой, а философия — это гуманистический подход, наука о человеке, социальная наука и…наука о сердце. Необходим их синтез. Вероятно, последние пару десятилетий мы были чрезмерно сосредоточены не на «науке о сердце», а на том, как мы можем решать проблемы, на технологиях, компьютерах, нанотехнологиях и т.д. В итоге наука оторвалась от общества, не интегрировав в себя гуманитарные запросы. И кто же тот, кто наилучшим образом способен понять человека? Определенно, это философ, потому что философия должна быть губкой, впитывающей все, что происходит в обществе.

Соответственно, чтобы понять фундаментальную проблему, нам нужно понять, в чем потребности человека и общества в целом. Предполагается, что именно философу это может быть по плечу. Поэтому нет никаких сомнений, что для понимания масштабной проблемы необходимо понимание человека во всей его сложности. И кто же способен на это? Антрополог, социолог и философ.

Натэлла: есть мнение, что постепенно из технологии Искусственный Интеллект превратился в идеологию, в философию. То, как с его появлением изменился онтологический статус человека и как это повлияло на новейшие интеллектуальные течения (спекулятивный реализм и другие направления, лежащие в русле post-human studies), не оставляет никаких сомнений в том, что это так. Граница между человеком и машиной, между биологией и технологией начинает стираться, нас пугают апокалиптическими сценариями, в которых человеческому виду грозит порабощение Искусственным Интеллектом или полное уничтожение, поскольку его место уже торопится занять Homo Deus. Очевидно, что ИИ приносит нам как огромные возможности, так и огромные риски.

Какая роль выпадает философу в эпоху умных машин? И будет ли она возрастать с развитием Искусственного Интеллекта?

Ксавье: я считаю, что самое главное — быть более ответственным и привносить больше этики в развитие ИИ. Итак, интеллектуальные машины должны быть обучены. Как следует их обучать? Как мы можем их обучить? Какую подготовку мы должны им дать? Ранее было сказано, что огромную важность имеет понятие этики, и мы определенно должны делать упор на ее развитие в секторах и областях такого рода, дабы убедиться, что так называемый «машинный интеллект» будет не просто роботом с двоичной логикой, но сможет интегрировать в себя измерение смыслов. А данное измерение — это и есть сфера философии.

Инноваторы нового типа

Натэлла: из–за появления неконтролируемых технологических инноваций, несущих большой риск (нанотехнологии, генетические модуляции, ИИ), возникает необходимость в появлении «инноваторов будущего», готовых нести ответственность за свои действия. Ксавье, Вы вводите идею «ответственных инноваций» и считаете, что создатели инноваций должны в обязательном порядке обучаться философии и развивать в себе философский взгляд на новые технологии, чтобы понимать всю лежащую на них какую ответственность. На мой взгляд, то, что Вы предлагаете, является революционным подходом, который подразумевает появление новой парадигмы в бизнесе.

Видите ли вы возможность внедрения идеи «ответственных инноваций» на уровне правительств различных стран, как западных, так и восточных? Многие ли страны уже сегодня готовы поставить на повестку дня вопрос об «ответственных инновациях» и задуматься о формировании инноваторов нового типа?

Ксавье: на самом деле, все больше и больше. Мы уже наблюдаем ряд инициатив, связанных с ответственными инновациями. Когда я отправился из Сингапура в Австралию с курсом своих лекций по данной тематике, это тоже было в некотором смысле «внедрением». А в ближайшие пару недель я собираюсь отправиться в Африку с аналогичной миссией. Африка, Китай, в определенном смысле Россия — в последние десятилетия эти страны уделяют большое внимание инновациям, поскольку они действительно верят, что это единственный способ выжить. В большей степени, это относится к Китаю и Африке.

Вопрос в том, «как внедрять инновации?» Должна ли быть ответственность (что не вызывает сомнений) по защите растений, по защите людей, по защите человеческого вида — и эти вопросы упираются в «ответственные инновации». Поэтому для вашего континента, для вашей страны, в частности, нам важно задаться вопросом, как мы будем готовить новых инноваторов? Старый подход, применяемый в последние 70 лет в Европе, больше не годится. Нам нужно обучать их правильно, а правильный путь — это обучение ответственным инновациям.

Можно сказать, ответственность станет неотъемлемой частью новых технологий. И таким образом, если мы обучим людей правильным образом, мы получим новый тип инноваторов. И кто будет их обучать, если не философ?

Натэлла: возможно, вы будете немного удивлены, но тот факт, что на Западе существует должность, называемая Chief Philosophy Officer (CPO), в России все еще вызывает недоумение. Я должна подчеркнуть, что данная тенденция пока не пришла в российский бизнес, и предприниматели не отдают себе отчет в том, что на Западе CPO’s давно оказывают помощь генеральному директору или бизнесу в решении фундаментальных вопросов, определяют цели и философию компании, помогают в принятии решений, проводят этический консалтинг (что особенно актуально для технологических гигантов и «лабораторий ИИ»), участвуют в будущем развитии технологий и, что немало важно, строят мосты между технологиями и человеком. Для большинства российских предпринимателей это является «инвестицией в человечество», которую они не могут себе позволить, потому что нацелены на получение быстрой прибыли.

Как убедить их в том, что философы необходимы? Какая ситуация, на Ваш взгляд, может остро поставить вопрос о необходимости наличия CPO в организации?

Ксавье: CPO — это тот, кто помогает людям задаваться вопросами о смысле и сути их деятельности. Мне хотелось бы обратить внимание на ряд аспектов.

Во-первых, Вы можете сказать (как делаю я на своих лекциях): ребята, если вы интегрируете философию ответственности, вы улучшите свои показатели. В итоге это увеличит вашу прибыль. Если вы сравните компании, интегрировавшие философию, с компаниями, которые этого не сделали, вы обнаружите, что первые зарабатывают значительно больше. Их сотрудники более лояльны, более вовлечены в работу, у них большая готовность вкладывать в нее свои ресурсы. И ключом к этому может стать ответственность. Если у вас есть философия, вы получаете большую производительность. Для меня это неоспоримо.

Второй момент: это то, как философия или философ в компании могут помочь сотрудникам мыслить иначе — научить их по-другому задавать вопросы о сути своей деятельности. Что они делают, почему они это делают, как они могут делать это лучше? Это вопрос о том, как можно подвергнуть анализу человеческую деятельность. Это вторая причина появления CPO.

И третий момент. Это вопрос о CPO. Но может, стоит посмотреть на задачу чуть шире и не ограничиваться одним CPO? Что, если проводить тренинги для всех сотрудников, направленные на идею, что каждый в компании должен быть в той или иной степени философом? Так что, если вы хотите выйти за рамки СРО, его роль, возможно, могла бы заключаться в организации обучения для всех сотрудников компании. Сотрудники финансового отдела, отдела маркетинга и любого другого могут, по крайней мере, понять, какова роль философии, и как мы можем двигаться к общему благу, к мудрости, к лучшему миру. И эта идея должна присутствовать в сознании каждого человека в компании.