Несмотря на головокружительный научный прогресс, наши модели по-прежнему не позволяют надёжно прогнозировать социальные изменения, погодные условия и космические явления. Даже если на фундаментальном уровне всё подчиняется закону причины и следствия, мир настолько сложен, что неизбежно кажется нам случайным и непознаваемым. Однако то, что мы не можем предсказывать будущее или контролировать ход событий, ещё не означает, что мы бессильны, а жизнь бессмысленна. Каждый наш поступок может непредсказуемым образом изменить ход событий на поколения вперёд. А это значит, что каждый наш поступок имеет значение. Мы ничего не контролируем, но на всё влияем.

ПЛАНЕТАРНАЯ ЛОТЕРЕЯ

Как геология влияет на нашу судьбу, а география меняет ход нашей жизни

В понятии «пространство-время» заключена глубокая идея о том, что где и когда нечто происходит не менее важно, чем-то, что происходит. В отличие от подброшенной монеты, которая ведёт себя одинаково всегда и везде, многие аспекты социальной жизни зависят от факторов времени и места.

На ход жизни и развитие общества, в частности, влияет смещение тектонических плит. Взять, к примеру, историю Британии и её бывшей колонии — США. Британия оказалась отрезана от материковой Европы 8 тысяч лет назад, когда гигантский оползень в Новергии вызвал цунами, в результате которого из моря, чей уровень стабильно повышался с конца последнего ледникового периода, возник остров. Превращение в остров было определяющим событием в истории Британии, однако в книгах по истории Британии об этом факте нет ни слова. Каждое последующее важное событие хотя бы частично было обусловлено отсутствием сухопутного поста между Британией и Европой. Самый красноречивый пример — создание империи с мощным флотом.

Чтобы создать флот, нужны корабли. А чтобы построить корабли, нужна древесина. Состоянием на конец XVIII века в составе Королевского флота было 300 кораблей, для строительства которых было срублено 1,2 миллиона деревьев. Это навсегда изменило ландшафт Британии. Со временем качественная древесина стала дефицитным ресурсом.

Спасением для Королевского флота должна была стать Америка — обширный континент с нетронутыми лесами. Губернатор Коннектикута хвастался, что местные сосны достают до самых небес. Ранние американские поселенцы строили из сосновых брёвен дома. Однако король, восседавший по другую сторону Атлантики, хотел использовать сосны для своих кораблей. Чтобы гарантировать, что лучшие деревья не будут срублены местными жителями, чиновники стали помечать их знаком короля. Вскоре началась незаконная торговля древесиной.

Зимой 1772 года возле городка Уиэр, штат Нью-Гэмпшир, было обнаружено шесть лесопилок, где перерабатывались деревья с королевским знаком. Владельцы были взяты под стражу. Местные жители посчитали это вопиющей несправедливостью. Ночью 14 апреля 1772 года толпа напала на таверну «Сосновое дерево», где ночевал агент короля, и выпорола его розгами из веток местных деревьев.

Сосновый бунт, как стало называться это событие, был одним из факторов, приведших к революции. Король опасался, что суровое наказание может спровоцировать восстание, поэтому участники легко отделались. Это придало смелости колониям, в которых росло недовольство британской Короной. Историки считают Сосновый бунт катализатором Бостонского чаепития, а следовательно и Войны за независимость США. Высокие сосны сыграли важную роль в основании США. В войне, которая вскоре началась, американский флот использовал флаг с изображением сосны на белом фоне.

С самого начала истории человечества наши тела менялись под влиянием окружающей среды. До 2 миллионов лет назад наши обезьяноподобные предки ночевали на деревьях. Вполне возможно, что папиллярные линии на наших пальцах — это наследие того периода. Папиллярные линии не позволяют крепко хвататься за гладкие поверхности, однако очень полезны во влажной среде, особенно когда приходится хватать шершавые объекты вроде ветвей. Автор книги «Эпоха деревьев» Роланд Эннос считает, что жизнь на деревьях также помогает объяснить появление ногтей. Благодаря наличию мягких подушечек пальцев, которые облегчали обезьянам лазание по деревьям, отпала необходимость в когтях.

То, от какого именно вида обезьян мы произошли, было обусловлено тектоникой плит. Двадцать миллионов лет назад в результате столкновения двух плит образовалось Тибетское нагорье. Как следствие, восточная Африка стала получать меньше влаги, и климат там стал более засушливым. Из-за этого обезьяны разделились на две группы: африканских и азиатских. Африканские обезьяны в итоге превратились в нас.

Появление развитого интеллекта также было обусловлено географическими условиями. Наши обезьяноподобные предки обитали в Восточно-Африканской рифтовой долине, где климат был неустойчивым, а ландшафт разнообразным. Чтобы выжить, наши предки вынуждены были приспосабливаться к разным видам среды. Необходимость становиться умнее также стала более неотложной из-за резкого изменения климата. Бассейны долины периодически наполнялись водой, образуя озёра, которые затем быстро высыхали.

Любопытно, что согласно последним исследованиям окаменелых останков человекообразных обезьян, периоды резких изменений климата соответствуют периодам увеличения размера мозга. Эта корреляция натолкнула некоторых учёных на вывод о том, что наш интеллект развился, чтобы адаптироваться к этим переменам.

Позже люди вышли из Африки — что, вероятно, было спровоцировано ещё одним изменением климата — и расселились по Евразии. Если наложить карту древних цивилизаций на карту тектонических плит, то можно обнаружить поразительные совпадения. Персия и Ассирия были расположены на стыке Аравийской и Евразийской плит. Древнегреческие города также строились на стыках плит.

После перехода к оседлому образу жизни окружающая среда обусловила культуру. Почему у греков были разрозненные полисы, а не централизованная империя? Около тысячи ранних греческих городов-государств были расположены на скалистых островах, разделённых Эгейским, Ионическим и Средиземным морями. Подобный ландшафт затруднял завоевания. Каждый полис экспериментировал, пытаясь найти лучшее устройство общества. Политическое разнообразие породило философские дискуссии. Было ли бы греческое влияние на западную цивилизацию настолько же сильным, если бы Афины были расположены в степи?

Современные теории социальных изменений редко учитывают географические и геологичские факторы. В экономике и политологии, например, географические условия полностью игнорируются, как если бы мы жили в однообразном, безликом мире. Мы настолько увлечены размышлениями о своём влиянии на историю, что зачастую забываем о том, настолько сильно планета влияет на нас.

Чтобы лучше понять роль геологии и географии, нам пригодится несколько понятий. Первое из них — планетарная лотерея, то есть случайное распределение особенностей среды. Например, очень важно, что Британия — это остров, а у США нет шельфового моря. Это факты, которые обуславливают решения людей. Принятое однажды решение может положить начало долгосрочной траектории развития. Это концепция зависимости от предшествующего пути. Прошлые решения ограничивают круг будущих решений. Используя борхесовскую метафору сада расходящихся тропок, если вы пойдёте по одной тропе, то можете лишиться возможности в будущем пойти по другой. Во многих случаях невозможно повернуть вспять — однажды сделав выбор, вы навсегда остаётесь на определённом пути. Решения людей, живших давным-давно, могут влиять на то, как мы живём сегодня.

Это наиболее очевидно в местах, где люди жили на протяжении многих тысяч лет. Я живу в английском Винчестере и часто гуляю со своей собакой на холме неподалёку от города. Много тысяч лет назад небольшая группа поселенцев железного века построила на вершине этого холма форт. Позже на его руинах строили укрепления римляне, а затем англо-саксы и норманны.

Из-за зависимости от выбранного пути развития бывает трудно что-то изменить. Например, большинство железных дорог имеют стандартную ширину колеи. Когда у вас уже есть сеть железных дорог и совместимые с ними поезда, внести любые изменения становится невероятно дорого. В некоторых странах ширина колеи была обусловлена решениями, принятыми в других странах, так как поезда должны были беспрепятственно пересекать границы.

Одно решение, принятое в определённый момент истории, может положить начало пути, по которому будут следовать будущие поколения. При этом часто невозможно предсказать, какое из решений создаст такую зависимость.

А теперь самый интересный пример того, как география и геология могут влиять на ход истории. Географические и геологические факторы становятся драйверами перемен только когда они случайным образом взаимодействуют с требованиями человеческой цивилизации. Например, месторождения нефти находились на территории современной Саудовской Аравии на протяжении 160 миллионов лет, однако данный факт приобрёл значение для общества лишь с изобретением двигателя внутреннего сгорания в XIX веке. Нефть в Саудовской Аравии была обнаружена в 1938 году. На тот момент колесо почти не использовалось на Аравийском полуострове, а главным средством передвижения были верблюды. Саудовская Аравия была одной из беднейших стран мира. Сегодня она одна из богатейших. Сочетание геологических и человеческих факторов в определённом месте и в определённый момент времени позволило стране обогатиться за счёт чёрного золота. Я называю это контингентностью пространства-времени.

Взаимодействие со средой — важный источник случайных событий. Идея о том, что география влияет на ход истории, не нова, однако в последнее время она стала непопулярной. Возникает закономерный вопрос: если влияние среды настолько очевидно, то почему говорить об этом не принято? Ответ кроется в ещё одной исторической случайности. В прошлом мыслители использовали географический детерминизм для оправдания угнетения и эксплуатации.

Древнекитайский мыслитель Гуань Чжун утверждал, что люди, живущие вблизи быстротекущих и извилистых рек, жадные, неотёсанные и враждебные. Древнегреческий врач Гиппократ считал, что раз скифы живут в пустынной местности, значит скифские мужчины — импотенты. Арабский историк XIV века Ибн Хальдун утверждал, что географические условия предопределяют цвет кожи, а также выбор между кочевым и оседлым образом жизни. Несколько столетий спустя французский философ Шарль Луи де Монтескьё возродил идеи географического детерминизма, поместив европейцев на вершину расовой иерархии. Географический расизм также использовался для оправдания европейского колониализма. Поэтому есть веские причины с подозрением относиться к подобным идеям.

Однако есть разница между теориями, утверждающими, что географические условия делают определённых людей отсталыми, и теориями, демонстрирующими, как географические факторы обуславливают круг доступных вариантов и влияют на ход истории.

Британия могла строить корабли потому что у неё была древесина, а необходимость в кораблях существовала потому, что Британия — это остров. Если бы современные люди возникли на ином этапе геологического развития Земли, Британия могла бы быть окружённой сушей пустыней. Тогда не было бы ни Королевского флота, ни Британской империи.

В конце 1990-х годов географ и орнитолог Джаред Даймонд возродил географический детерминизм. В своём бестселлере «Ружья, микробы и сталь» Даймонд утверждал, что существующее ныне в мире неравенство обусловлено географическими условиями, из-за которых одним оказалось труднее достичь процветания, тогда как другим посчастливилось жить в идеальных для создания продвинутой цивилизации условиях.

Природные ресурсы, хищные животные и болезни на планете распределены неравномерно. Эти неравные геологические и географичкеские условия и породили неравенство, которое мы наблюдаем в мире.

В «Ружьях, микробах и стали» Даймонд также выдвинул гипотезу континентальной оси, согласно которой ориентированность континентов влияет на ход истории. С севера на юг климат существенно отличается, поэтому для выживания необходимы разные навыки. При передвижении с востока на запад, однако, можно преодолеть тысячи миль, по-прежнему оставаясь в пределах того же биома (зоны с определённым типом климата, флоры, фауны и почвы). Это значит, что движение людей, идей, товаров, технических инноваций и расширение империй осуществить намного проще с востока на запад, чем с севера на юг. Это, по словам Даймонда, предоставило Евразии преимущество, которого не было, например, у Африки (что ещё хуже, на пути из Европы в Северную Африку и из Северной Африки в Субсахарскую Африку лежит пустыня). Когда историки проверили гипотезу Даймонда, то действительно обнаружили, что крупнейшие империи в истории имели восточно-западную ориентированность. И в этом есть логика. Армии наиболее эффективны в пределах знакомого им биома. Армиям из жаркого климата приходится нелегко в условиях холодов, а горным армиям — в пустыне.

Тем не менее, Даймонд столкнулся с таким шквалом критики, что решил опубликовать на своём сайте универсальный ответ: «Каждый раз, когда я слышу слова "географический детерминизм", я знаю, что далее услышу бездумное отрицание географических факторов — мнение, которое не заслуживает внимания и используется для оправдания умственной лености».

Здесь уместно упомянуть о противоречии между крайне левыми и крайне правыми теориями неравенства. Как отмечает социолог Клинт Беллинджер, некоторые правые мыслители возлагают вину за неравенство на бедных. Они утверждают, что бедные страны отсталые в культурном плане, что они неспособны создать эффективное правительство или что их религия не поощряет «протестантскую трудовую этику». Это подход «они сами виноваты». Он наивный, упрощенческий и не подкреплён фактами.

Левые объясняют неравенство угнетением и придерживаются взгляда «они — жертвы». Последствия колониализма по-прежнему обуславливают нестабильность и препятствуют экономическому развитию, утверждают они. Однако теории, сводящие всё к эксплуатации, в конечном счёте ничего не объясняют. Даже если предположить, что всё неравенство в современном мире является следствием того, что могущественные европейские страны угнетали менее развитые неевропейские страны, по-прежнему остаётся вопрос: почему европейские страны имели возможность угнетать другие страны? По-прежнему необходимо объяснить, почему случилось так, что Европа колонизировала Африку, а не наоборот. Неравенство до колониализма также должно иметь свои причины. Мы возвращаемся к тому, с чего начали.

Критики переворачивают всё с ног на голову. Идея о том, что географические факторы способствуют неравенству, не расистская, а антирасистская. Ведь если география не имеет никакого влияния на ход истории, то возникает соблазн заключить, что между людьми есть врождённые различия. География — это ещё не всё, но она имеет значение.

В разных частях мира сложились разные географические условия, имеющие непосредственное влияние на процветание стран. Пресная вода необходима не только для жизни, но и для орошения. В одних местах она есть, а в других её нет. Вегетационный период зависит от широты, типа почвы, минералов, осадков, климата и даже угла падения солнечных лучей. Одни регионы плодородны, тогда как другие пустынны. В одних есть опасные хищники и заболевания, тогда как в других нет ни того, ни другого.

В планетарной лотерее есть как выигравшие, так и проигравшие.

Рассмотрим следующий мысленный эксперимент. Представим, что на Земле нет людей. Затем три группы людей волшебным образом появляются в трёх случайно выбранных местах на планете: одна — в долине Луары во Франции, где есть пресная вода, плодородная почва и умеренный климат; другая — в пустыне Австралии; третья — в Антарктиде. География, геология и климат несомненно отчасти обусловят судьбу этих трёх групп людей.

Если бы мы жили в однообразном мире, все части которого одинаковы, не было бы ни торговли, ни миграции, ни разнообразия культур. Но, к счастью, движение тектонических плит породило разнообразный мир.

Какие последствия могут иметь планетарная лотерея и контингентность пространства-времени? Поражение Дональда Трампа на президентских выборах 2020 года отчасти можно проследить к древней геологии.

Во время мелового периода, когда Землю населяли велоцирапторы, на том месте, где сейчас находятся Великие равнины и Глубокий Юг, было гигантское шельфовое море. В мелководье обитали триллионы особей фитопланктона. Когда они умерли, их останки опустились на дно и со временем образовали богатую питательными веществами меловую породу. Затем море обмелело, и из-под воды возникли территории современных Миссисипи, Алабамы и Джорджии. Миллионы лет спустя место, где когда-то было шельфовое море, стало самой плодородной частью США.

Несколько столетий назад в Британии были изобретены новые хлопкопрядильные машины, и началась промышленная революция. Лучшим местом для выращивания хлопка был юг США, а точнее регион, известный как Чёрный пояс (названный так из-за чёрной плодородной почвы). Когда европейцы завезли африканских рабов в Северную Америку, то заставили их работать на хлопковых плантациях. Расположение плантаций накануне Гражданской войны показано на рисунке ниже — оно соответствует тому месту, где находилось древнее шельфовое море.

В 2020 году Дональд Трамп проиграл выборы из-за поражения в штате Джорджия. Если взглянуть на карту голосования по стране, то можно отчётливо увидеть всё тот же полумесяц в юго-восточной части США. Многие потомки африканских рабов остались жить в местах, где некогда были плантации. Примерно 9 из 10 афроамериканцев поддерживают демократов. То есть поражение Трампа было отчасти обусловлено доисторическим фитопланктоном.

КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК — БАБОЧКА

Как каждый человек — включая вас — постоянно меняет мир

Мотивационные плакаты убеждают вас, что если вы захотите, то можете изменить мир. У меня для вас хорошая новость: вы уже его изменили. Вы меняете его и прямо сейчас, поскольку ваш мозг меняется под влиянием этих слов. Если бы вы не прочитали это предложение, мир был бы иным. Чтение оказало воздействие на сети нейронов в вашем мозгу, а это, в свою очередь, будет влиять на ваше поведение на протяжении всей оставшейся жизни. Никто не знает, какими будут последствия. Однако во взаимосвязанной системе ничто не проходит бесследно. Всё имеет значение.

В определённый момент жизни вы можете решить завести детей. Момент зачатия — это один из важнейших контингентных моментов нашей жизни. Если изменить любую деталь в тот день, то получим совершенно другого ребёнка. Это кардинально изменит вашу жизнь и жизни многих других людей.

Мотивационные плакаты вас недооценивают. «Такие как вы — один на миллион!» — провозглашают они. На самом деле цифра ближе к 100 миллионам, ведь в среднем именно столько конкурентов было у вашего далёкого одноклеточного предка.

Вы имеете значение. Это научный факт. Если бы вместо вас родился кто-то другой, изменились бы и жизни многих других людей, а значит и весь мир был бы иным. Этот волновой эффект не имеет конца. Тем не менее, в современном мире многие из нас чувствуют себя легко заменяемыми винтиками большой машины. Не имеет значения, кто именно нажимает на рычаг; важно только то, что это делается.

Но что если данный взгляд ошибочен?

Рассмотрим два противоположных подхода к истории. Согласно первому, исторические перемены происходят в соответствии с определённой логикой. Личности меняются, но тренды остаются неизменными. Как зарождаются тренды? Это толком не объясняется. Сообщается лишь, что человечество движется к заданной цели, и конечный итог неизбежен. Тренд — это судьба. История пишется незримыми социальными силами, и персонажи бессильны изменить сценарий.

Согласно второму подходу, главная роль отведена личностям, поскольку поступки одного человека могут изменить путь, по которому идёт всё человечество. Из этого следует, что каждый из нас каждым своим поступком постоянно влияет на ход истории. Каждый из нас постоянно запускает эффект бабочки.

Какой из этих двух подходов верен?

В конце 2015 года журнал «Нью-Йорк таймс» провёл опрос среди своих читателей. Единственный вопрос звучал так: если бы вы могли отправиться назад во времени и убить Гитлера во младенчестве, сделали ли бы вы это? Если закрыть глаза на очевидные просчёты касательно логики путешествий во времени, то на первый взгляд кажется, что мы имеем дело с достаточно простой нравственной дилеммой. Для утилитариста ответ очевиден: да, нужно убить одного младенца, чтобы спасти миллионы невинных людей в будущем. Сторонники пуританского, кантовского подхода к морали, наоборот, считают, что хотя младенец Гитлер может вырасти во взрослого Гитлера, ничем нельзя оправдать убийство невинного ребёнка.

Результаты опроса были следующими: 42 процента читателей ответили, что убили бы маленького Гитлера, 30 процентов — что не убили бы, а 28 процентов затруднились ответить.

Однако на самом деле данный мысленный эксперимент не такой уж простой. Ответ будет зависеть от того, какого взгляда на историю и перемены вы придерживаетесь. Согласно теории хаоса, крошечные изменения могут иметь огромные последствия, поэтому любые манипуляции с прошлым могут привести к непредсказуемым результатам.

Мысленный эксперимент о младенце Гитлере подразумевает, что без Гитлера нацисты не пришли бы к власти, не началась бы Вторая мировая война и не было бы Холокоста. То есть принимается как факт, что Гитлер был если и не единственной, то по крайней мере главной причиной упомянутых событий. Многие историки с этим не согласились бы. Гитлер изменил некоторые вещи, сказали бы они, но не ход событий в целом. Нацизм, война и геноцид имели более глубокие причины.

Даже если допустить, что убийство Гитлера изменило бы ход истории, далеко не факт, что это было бы изменение в лучшую сторону. Британский писатель и актёр Стивен Фрай написал фантастический роман «Как творить историю», в котором студент отправляется в прошлое, чтобы сделать отца Гитлера бесплодным. Однако нацизм всё равно зарождается, только вождём нацистов становится более расчётливый человек. В итоге Германия разрабатывает ядерное оружие, выигрывает войну и убивает ещё больше евреев. Другими словами, в основе вопроса о младенце Гитлере лежит не моральная дилемма, а историческая каузальность. Невозможно знать наверняка, изменит ли ход истории устранение одного человека, и если да, то как именно.

На протяжении многих столетий считалось, что ключевые личности определяют ход истории. В Китае правители обладали Небесным мандатом, а европейские короли — божественным правом, так как считалось, что они двигают историю вперёд, реализуя божью волю на земле. В XIX веке шотландский философ Томас Карлейль превратил данную идею в философию истории — теорию великих людей. Карлейль утверждал, что вожди народов и крупные промышленники посланы на землю Богом, чтобы преобразовать мир согласно его воле. «История мира, — писал Карлейль, — это биографии великих людей». Однако в карлейлевском представлении об истории личности самих великих людей, парадоксальным образом, не имеют значения. Поскольку великие люди лишь воплощают в жизнь божественный замысел, они взаимозаменяемы. Важен замысел, а не люди.

Со временем теория великих людей преобразовалась в подход к истории, объясняющий перемены через призму личностей влиятельных фигур. Согласно этому подходу, чтобы понять войну с терроризмом, нужно изучать биографии Джорджа Буша и Усамы бен Ладена. Лидеры диктуют ход истории, а их личные качества и даже их эмоции могут влиять на события. Если бы на месте Стива Джобса был кто-то другой или если бы отец Джобса не эмигрировал в США из Сирии, мир был бы иным. Согласно этому подходу, личности не взаимозаменяемы; личности имеют значение.

В конце XIX—начале XX века историки, философы и экономисты выступили против теории великих людей. В «Войне и мире» Лев Толстой изобразил Наполеона человеком своего времени. Любой французский правитель вторгся бы в Россию в тех исторических и политических условиях, утверждал он. Гегель и позже Маркс преподносили историю как движение к заданной цели. Никто, даже самый могущественный человек, не может предотвратить неизбежный итог. Экономист Адам Смит писал о невидимой руке, управляющей поведением человека.

В 1920-х—1930-х годах во Франции возникла школа «Анналов», основоположники которой ставили в центр своих исследований не великих людей и ключевые события, а долгосрочные тренды и жизнь обычных людей. Один из основателей школы «Анналов», еврейский историк Марк Блок, был участником Сопротивления в годы Второй мировой войны, а в 1944 году был арестован Гестапо, подвергнут пыткам и казнён.

Политологи и экономисты также рассматривают отдельных людей как взаимозаменяемых. Теория игр, экономические уравнения и теория рационального выбора не принимают во внимание личности людей и индивидуальные различия. Бельгийский математический физик Давид Рюэль демонстрирует несостоятельность такого подхода при помощи следующего мысленного эксперимента. Предположим, мы поместили блоху в центре доски для шашек. При помощи теории вероятности можно предсказать, как часто в среднем блоха прыгнет на каждую клетку. А теперь представьте, что вместо одной блохи мы поместили на 64-клеточную доску 64 блохи. Предсказать, где именно окажется каждая из блох в определённый момент времени будет невозможно — существует слишком много возможных комбинаций. Модели социальных наук на основании предыдущего поведения по-прежнему позволяют довольно точно предсказать, какими будут общее расположение блох на доске, расстояние между ними, частота перемещения, средняя высота прыжков и так далее. Но что если одна из блох — каннибал? В этом случае любые попытки предсказать происходящее на доске окажутся тщетными, потому что блохи не взаимозаменяемы. А что если каждая из блох имеет собственные особенности поведения — более того, эти особенности меняются со временем? В таком случае при каждом повторении эксперимента результат будет иным.

Тем не менее, в науках, занимающихся изучением людей (которые намного сложнее блох), часто принимается как данность, что конкретные люди не играют роли. Например, политологи, специализирующиеся на политике США, часто свысока смотрят на тех, кто акцентирует внимание на характерах президентов. Я изучал власть и тех, кто ей обладает, более 10 лет, и данный взгляд на историю всегда казался мне странным. Карибский кризис мог закончиться иначе, не только если бы Кеннеди и Хрущёв имели другие характеры, но и если бы у одного из них в решающий момент изменилось настроение. Данный подход был очень непопулярен среди институционалистов, исследующих американскую политику. Затем к власти пришёл Дональд Трамп. Стало невозможно игнорировать тот факт, что один человек кардинальным образом изменил политику. Неужели кто-то действительно считает, что Америка сегодня была бы такой же, если бы выборы 2016 года выиграли Джеб Буш или Хиллари Клинтон?

Даже люди, имеющие опосредованное отношение к власти, могут играть очень важную роль. Спросите разных историков, почему Север победил в гражданской войне, и получите много разных ответов. Север имел преимущество в тыловом обеспечении и производстве. Север имел более крупный флот. У Севера также было больше солдат. Однако война могла сложиться иначе, особенно на ранней стадии, когда армия Конфедерации одержала несколько важных побед. Осенью 1862 года ещё одно поражение армии Союза могло спровоцировать цепную реакцию. Британия рассматривала возможность официального признания Конфедерации.

Соединённые Штаты могли быть навсегда разделены пополам. Одна из причин, почему этого не произошло — три брошенные сигары.

Около 9 утра в субботу 13 сентября 1862 года капрал Бартон Митчелл из 27-го индианского полка решил отдохнуть. Желая укрыться от солнца, он устроился в тени близлежащего дерева. Вдруг он обнаружил у подножья дерева три сигары, завёрнутые в лист бумаги. На бумаге было написано:

«Конфиденциально. Штаб Северовирджинской армии, 9 сентября 1862. Специальный приказ № 191».

Внизу стояла подпись: «Р. Х. Чилтон, по распоряжению генерала Р. Э. Ли».

Бартон случайно обнаружил потерянную копию приказа армии Конфедерации. Эта находка могла изменить ход войны. Но был ли приказ подлинным? Документ был доставлен генерал-майору Альфеусу Уильямсу, но перед этим попал в руки его помощнику, полковнику Сэмюэлу Питтману. Увидев подпись внизу документа, Питтман сразу понял, что он подлинный.

Вооружённая этой информацией, армия Союза отправилась в бой. Четыре дня спустя произошло сражение при Энтитеме, самая кровавая битва в истории США. Войска Союза понесли тяжёлые потери, однако вынудили армию Конфедерации отступить. Это изменило ход войны. По мнению историков, итог битвы также побудил Авраама Линкольна пятью днями позже издать «Прокламацию об освобождении рабов», объявившую свободными всех рабов на территории Конфедерации.

Но откуда Сэмюэл Питтман знал, что приказ был подлинным? До войны Питтман был банковским служащим в Детройте, а Чилтон подписывал чеки для выплат солдатам. Питтман видел подпись Чилтона не одну тысячу раз, и сразу её узнал. Таким образом, итог одного из важнейших событий в современной истории был обусловлен тремя потерянными сигарами; солдатом, который решил отдохнуть в тени нужного дерева; и тем, что приказ попал в руки единственного человека в армии Союза, который мог распознать его подлинность.

Мы глубоко привержены идее о том, что «что?» важнее, чем «кто?» — а также, что послание важнее посланника. Однако опыт показывает, что зачастую наши слова расходятся с делом.

Благодаря своим красоте и уму Кассандра приглянулась Аполлону. Бог солнца наделил её даром пророчества. Однако Кассандра отвергла Аполлона. Не имея возможности отобрать данный ей дар, тот проклял её и сделал так, чтобы никто ей не верил. Миф о Кассандре — одно из самых ранних указаний на то, что люди давно осознали: восприятие информации зависит от того, от кого она исходит.

В этом отношении люди часто прибегают к кратким путям — часто посредством сигнализации или схем.

Сигнализация — это передача информации при помощи социально принятых сигналов. Эксперты редко появляются на телевидении в гавайской рубашке и шлёпанцах. По той же причине мы спрашиваем новых знакомых о том, где они учились, где работают и в каком районе живут, чтобы быстро составить представление о них и том, стоит ли доверять их словам.

Схемы — это психологические инструменты, которые мы используем, чтобы распределить огромное количество информации по простым и понятным категориям. Даже если вы не знаете человека лично, информация о том, за кого он голосует — за демократов или республиканцев, консерваторов или лейбористов — позволяет составить представление о его личности. Точно так же мы по-разному отнесёмся к одному и тому же человеку, в зависимости от того, представится ли он как «предприниматель» или как «инфлюенсер».

Таким образом, наш мозг запрограммирован категоризировать людей и оценивать, стоит ли им доверять. Мы часто ошибаемся. Серьёзные люди в дорогих костюмах и с дипломами престижных университетов неоднократно разрушали экономику, втягивали нас в войны и становились причиной страданий во всём мире. Склонность придавать посланнику такое же значение, что и посланию, можно назвать ошибкой Кассандры; это ещё одно конгитивное искажение, которое непредсказуемым образом влияет на ход истории.

В прошлом люди тоже совершали эту ошибку.

Чарльз Колчестер предупреждал Авраама Линкольна, что его жизнь в опасности, всего за несколько дней до того, как Линкольн был застрелен в театре Форда.

Колчестер пользовался доверием жены Линкольна, Мэри Тодд. Однако Линкольн проигнорировал предупреждение. Почему? Потому что Колчестер утверждал, что он ясновидящий и может общаться с умершим сыном Мэри Тодд. Линкольн в это не верил и оправданно считал Колчестера шарлатаном. Однако для Линкольна было бы лучше, если бы он прислушался к Колчестеру. Дело в том, что у того был доступ к важной информации. Он был знаком с Джоном Уилксом Бутом, который также был приверженцем спиритизма.

Вы можете возразить, что к некоторым видам знаний данное явление неприменимо. В конце концов, полезные идеи приживаются, а бесполезные забываются. У разных людей часто одновременно рождаются одни и те же идеи. Данное явление называется множественным открытием. Лук, например, был одновременно изобретён в Китае, Греции, Африке, Канаде и Балтии. Кислород был открыт по меньшей мере тремя разными людьми. Два человека запатентовали телефон в один и тот же день.

Быть может, мало что изменилось бы в мире, если бы идеи Эйнштейна были отвергнуты как бред сумасшедшего. Кто-то другой сделал бы те же открытия, ведь значение имеют уравнения, а не то, кто их сформулировал. Но так ли это? Это важный вопрос, ведь если научные идеи по крайней мере частично зависят от того, кто их излагает, то трудно будет поспорить с тем, что всё подвержено случаю.

В ХХ веке два гиганта философии науки, Карл Поппер и Томас Кун, поспорили о том, как устроена наука. Поппер акцентировал внимание на том, что объективное опровержение ложных идей способствует прогрессу; Кун акцентировал внимание на субъективной роли отдельных личностей, которым свойственны свои предрассудки. По мнению Куна, роль учёных важна, так как они выбирают, какие проблемы исследует наука и какие из гипотез воспринимаются всерьёз.

В 1906 году немецкий метеоролог Альфред Вегенер установил мировой рекорд по длительности полёта на воздушном шаре, проведя в воздухе 52 часа. Шесть лет спустя, в 1912 году, он сформулировал теорию дрейфа материков, согласно которой континенты медленно перемещаются. Она подверглась резкой критике. В Британии, которая в тот момент готовилась к войне с Германией, учёные по большей части проигнорировали его теорию. В 1943 году американский палеонтолог Джордж Гейлорд Симпсон опубликовал опровержение теории. Поскольку Америка в то время пребывала в состоянии войны с Германией, американские учёные поддержали Симпсона. Несмотря на убедительные доказательства, теория дрейфа материков была принята лишь в 1967 году.

На протяжении почти 50 лет люди придерживались неверного представления о мире из-за национальной принадлежности учёного, выдвинувшего теорию.

Само собой, я не первым предположил, что отдельные люди влияют на историю науки. Для опровержения данной идеи почти всегда используется пример Чарльза Дарвина. Какое имеет значение, что именно Дарвин выдвинул теорию эволюции? Разве кто-то другой не пришёл бы к тому же выводу? Это уместное возражение, ведь английский натуралист Альфред Рассел Уоллес действительно сформулировал теорию эволюции примерно одновременно с Дарвином. История этих двух людей часто приводится в поддержку антикуновского, объективного, конвергентного взгляда на науку, согласно которому важные открытия «витают в воздухе». Рассмотрим эту историю подробнее.

Наиболее значимая книга XIX века могла и не быть написана.

Во время первого плавания капитаном корабля «Бигль» был человек по имени Прингл Стоукс. В 1828 году, когда корабль стоял на якоре в Южной Америке, Стоукс впал в глубокую депрессию. Он заперся у себя в каюте и застрелился. Если бы он остался жив, Чарльз Дарвин никогда бы не ступил на борт «Бигля».

Новым капитаном стал офицер Королевского флота Роберт Фицрой. Готовясь к плаванию, Фицрой осознавал, что ему может стать одиноко, так как аристократу не пристало общаться с простыми матросами. Чтобы не повторить участь Стоукса, он начал искать себе спутника для путешествия. Сначала выбор пал на священника, который отказался потому что не хотел бросать свою паству. Затем Фицрой пригласил профессора, который отказался потому что не хотел расстраивать свою жену. Однако этот профессор порекомендовал своего бывшего студента — Чарльза Дарвина.

Фицрой верил в физиогномику — учение о том, что душевные качества человека можно определить по чертам его лица. Когда Фицрой впервые увидел Дарвина, то с недоверием отнёсся к нему из-за формы его носа. Он считал, что человек с таким носом не может обладать достаточной выдержкой.

Дарвин едва не лишился возможности отправиться в судьбоносное для науки плавание из-за формы своего носа.

Дарвин вернулся домой в 1836 году. У него в голове было множество идей, которые могли произвести революцию в биологии. Он разослал своим друзьям и коллегам черновики, но не спешил с публикацией книги, опасаясь противоречия его идей религиозной догме. В 1838 году Дарвин получил письмо, которое изменило его жизнь — и науку. Письмо было от британского натуралиста Альфреда Рассела Уоллеса. Читая его, Дарвин был поражён сходством идей Уоллеса с собственной концепцией естественного отбора. Опасаясь, что Уоллес может получить признание за идею, которую он сам выдвинул несколько лет назад, Дарвин поспешно написал «О происхождении видов» и отправил рукопись издателю Джону Мюррею. Анализ рукописи был поручен священнослужителю Уитвеллу Элвину, который пытался отговорить Мюррея от публикации книги в представленном виде, утверждая, что было бы лучше, если бы Дарвин написал книгу о голубях. К счастью, Дарвин проигнорировал этот совет. Несколько месяцев спустя была опубликована книга «О происхождении видов».

Хоть идея о том, что наука кардинальным образом изменилась бы, если бы капитан Фицрой придал чуть большее значение форме носа Дарвина, — это отличная история, многие утверждают, что если бы теорию эволюции не выдвинул Дарвин, это непременно сделал бы Уоллес. Случайности, связанные с деталями жизни отдельных учёных, не влияют на историю науки, говорят они, — они влияют лишь на то, кто из учёных удостоится славы.

Так ли это?

Уоллес был аутсайдером, а значит заслуженные учёные скептически отнеслись бы к настолько революционной теории, если бы её выдвинул он. Более того, Уоллес всю жизнь был убеждённым сторонником френологии, спиритизма и гипнотизма. В одной статье он писал, что «телепатия, автоматическое письмо, медиумизм, ясновидение и призраки» — это реально существующие явления, поддающиеся проверке в не меньшей степени, чем гравитация. Учёные подняли Уоллеса на смех.

Сегодня ключевые идеи Дарвина общепризнаны. Однако в те времена его теория вызвала много споров.

Даже сегодня, несмотря на многочисленные доказательства в пользу теории эволюции, всего 54 процента американцев верят, что человек произошёл от обезьяны. Нетрудно представить, как была бы принята теория эволюции в XIX веке, если бы её автором был человек, верящий в призраков и общение с духами умерших.

В конечном итоге теория эволюции всё равно была бы принята, поскольку она верна. Однако это не произошло бы настолько быстро. Последствия могли быть непредвиденными, поскольку все взаимосвязано. Двоюродным братом Дарвина был полимат Фрэнсис Гальтон; он исказил идеи Дарвина и создал евгенику, которая позже привела к массовой стерилизации и идеологии ненависти. Создал ли бы Гальтон евгенику, если бы автором теории эволюции был не его двоюродный брат, а человек, увлечённый спиритизмом? Возникла ли бы евгеника без Гальтона?

Никто не знает. Однако в нашем взаимосвязанном мире если идею выдвигает кто-то другой, это может иметь совершенно иные последствия. А то, кто становится первооткрывателем, иногда зависит от случайных факторов вроде формы носа. Закон контингентности распространяется на всё в мире. Всё, что вы делаете, имеет значение. Однако также имеет значение, что это делаете вы, а не кто-то другой.

В заключение вернёмся к капитану Роберту Фицрою, который рассчитывал избежать депрессии и одиночества, взяв с собой в путешествие натуралиста с носом неподходящей формы. Фицрой позже стал основоположником метеорологии и создателем Метеорологического департамента. Его труды вдохновили Лоренца, который столетием позже открыл теорию хаоса.

К сожалению, история Фицроя имеет несчастливый конец. Несмотря на все усилия не повторить судьбу своего предшественника, Прингла Стоукса, Фицрой впал в депрессию. Отчасти причиной было то, что люди высмеивали его прогнозы погоды за неточность, а отчасти то, что он чувствовал вину за богохульные идеи Дарвина. Фицрой покончил с собой 30 апреля 1865 года — через 2 недели после того, как Авраам Линкольн был застрелен, не прислушавшись к предостережению хорошо осведомлённого ясновидящего.

О ЧАСАХ И КАЛЕНДАРЯХ

Как выбор времени (вплоть до долей секунды) порождает меняющие мир события

Джозеф Лотт жив потому что он надел зелёную рубашку в нужный день. Элейн Гринберг, которая спасла Лотту жизнь, мертва потому что взяла отпуск на неделю раньше, чем нужно было. Если необходимость — это мать изобретения, то время — это мать контингентности. Мухи постоянно кружат над дорогами; обычно — без каких-либо последствий. Однако время от времени муха попадает в глаз мотоциклисту и провоцирует аварию.

Осенью 2001 года Элейн Гринберг взяла отпуск и отправилась в Тэнглвуд, штат Массачусетс. Когда она была там, ей на глаза попался галстук с изображением картины Клода Моне «Закат на Сене в Лавакуре», который, как она знала, непременно понравится её коллеге, Джо Лотту. Лотт часто носил галстуки с картинами, и Гринберг знала, что импрессионизм — его любимый стиль. Она купила галстук для Лотта, который на следующей неделе должен был лететь в Нью-Йорк на конференцию.

В понедельник, накануне конференции, Лотт сел в самолёт. Однако в тот вечер по всей стране была грозовая погода, и полёт вместо пары часов занял 14. Лотт прибыл в Нью-Йорк после полуночи. У него была запланирована встреча с Гринберг, чтобы обсудить презентацию, но планы пришлось изменить. Они договорились на следующий день рано позавтракать. Перед тем, как лечь спать, Лотт подготовил одежду на следующий день. Именно тогда он заметил, что его белая рубашка помята. К счастью, он взял с собой запасную — бледно-зелёную.

В 7:20 утра он встретился за завтраком с Гринберг, которая помогла ему с презентацией. Примерно в 8:15 она вручила Лотту галстук. Лотт был тронут. Он поблагодарил её и сказал: «Я надену этот галстук сегодня на удачу». «Только не с этой рубашкой», — рассмеялась она в ответ. Лотт и сам знал, что галстук совершенно не сочетался с бледно-зелёной рубашкой. Он решил вернуться в номер и переодеться, даже если из-за этого немного опоздает. Гринберг же отправилась прямиком в конференц-зал на 106 этаже Международного торгового центра.

Лотт вернулся в номер и принялся гладить свою помятую рубашку. Это заняло у него около 15 минут. Он как раз собирался выходить, когда в 8:46 первый самолёт врезался в небоскрёб. Лотт выжил. Гринберг погибла. С тех пор Лотт носит исключительно галстуки с картинами в память о погибшей подруге, чей своевременный подарок спас ему жизнь.

Подобные истории — не исключение из правил. Выбор времени постоянно обуслаливает ход нашей жизни, просто некоторые случаи имеют более значительные и мгновенные последствия.

Мы живём внутри сети причинно-следственных цепей, которые уходят в далёкое прошлое.

Когда Лотт ушёл из морской пехоты, то стал больше путешествовать. Однажды он проходил мимо музея искусств. У него было предостаточно времени, поэтому он зашёл внутрь. Если бы Лотт в тот день спешил, он мог бы этого не сделать; тогда бы он не стал поклонником импрессионизма, не стал бы носить галстуки с картинами, и Гринберг не подарила бы ему галстук с картиной Моне. Есть почти бесконечное количество условий, которые должны были быть выполнены, чтобы всё произошло именно так в тот судьбоносный день. Подобные истории позволяют нам осознать хрупкость нашей жизни, однако на самом деле совпадения событий во времени постоянно влияют на нашу жизнь. Мы не задумываемся о них до тех пор, пока не становится невозможно их игнорировать; и тогда мы думаем о том, что могло бы быть.

Рассказ Хорхе Луиса Борхеса «Сад расходящихся тропок» — это метафора нашего восприятия времени. В каждое мгновение нашей жизни перед нами лежит почти бесконечное количество доступных путей. Каждое наше действие обуславливает как путь, по которому мы идём сейчас, так и пути, которые окажутся доступны позже. Но некоторые пути, которые доступны в настоящий момент, вскоре окажутся закрыты — не из-за наших действий, а из-за других людей, которых мы никогда в жизни не встретим. Продвигаясь по своему пути, мы также влияем на пути других людей.

Сад расходящихся тропок — это также метафора изменений в мире природы. Когда происходят мутации, открываются новые, прежде недоступные пути, а другие пути закрываются. Время играет важную роль и здесь. Значение имеют не только сами мутации, но и то, когда и в каком порядке они возникают.

Время — это невидимая переменная жизни. Невозможно представить себе мир без времени, поскольку мы способны воспринимать лишь настоящий момент. Когда мы как следует задумываемся о природе времени, представление о поддающемся контролю мире, олицетворяемом часами, графиками и календарями, начинает рассыпаться.

«На вершине горы время бежит быстрее, чем у её подножья», — пишет теоретический физик Карло Ровелли. Это объективный, поддающийся проверке научный факт. Сила притяжения массивного тела (Земли) искажает время, из-за чего оно течёт медленнее в непосредственной близости к телу. Данное явление называется замедлением времени. При помощи сверхточных атомных часов учёным удалось экспериментальным путём доказать этот феномен, который впервые описал Эйнштейн. Даже самые крошечные отклонения имеют значение.

В 2010 году исследователи поместили атомные часы на разной высоте — всего в 1 футе друг от друга. Удивительно, но на помещённых выше часах время шло немного быстрее. Строго говоря, ваша голова старше, чем ваши ноги, однако разница микроскопическая.

Если два человека родились одновременно, но один на вершине Эвереста, а другой на уровне моря, через 100 лет первый будет всего на несколько тысячных секунды старше второго.

Но хоть разница и бесконечно мала, она есть, а это значит, что не существует объективного времени. Время, как и другие аспекты реальности, относительно.

Наше восприятие времени также может изменяться под влиянием человеческих решений. Наши предки решили разделить время на определённые произвольные промежутки, которые мы используем по сей день. Если вы задумаетесь над тем, какую роль в вашей жизни играет время, то удивитесь, в какой степени ваш распорядок дня определяется давно умершими людьми.

Наш календарь — это результат нескольких решений, принятых горсткой людей много тысяч лет назад. Месяцы изначально соответствовали фазам Луны. На заре Римской империи люди использовали 10-месячный кадендарь, состоявший из 304 дней; остальные дни составляли зимний период. Позже были добавлены ещё два месяца — январь и февраль. Однако нумерация осталась прежней, вот почему сентябрь, октябрь, ноябрь и декабрь — это девятый, десятый, одиннадцатый и двенадцатый по порядку месяцы, несмотря на свои названия.

Каждый из нас сегодня получает зарплату через промежутки времени, обусловленные фазами Луны.

Как насчёт дней недели? В английском, в отличие от большинства романских языков, названия дней недели не латинские; они названы в честь скандинавских божеств. Вторник — в честь бога войны Тюра, среда — Одина, четверг — Тора, пятница — Фрейи. Мы регулярно произносим имена этих богов, не задумываясь об этом. Но откуда вообще взялось разделение на недели? Кто решил, что наша жизнь должна состоять из семидневных периодов?

В отличие от многих других единиц времени, неделя никак не связана с естественными циклами. Первый задокументированный случай разделения на семидневные периоды относится примерно к 2300 году до н. э. и содержится в указе царя Аккада Саргона Древнего, для которого число 7 было священным. Семидневная неделя позже фигурирует в Библии. В I веке до н. э. в Риме появилась планетарная неделя, также состоявшая из семи дней (которые соответствовали Сатурну, Марсу, Меркурию, Юпитеру, Венере, Солнцу и Луне). Данное соответствие отражено в романских языках по сей день. Во французском, например, вторник — это день Марса (mardi), среда — Меркурия (mercredi), четверг — Юпитера (jeudi), пятница — Венеры (vendredi), а понедельник — Луны (lundi). Если бы у римлян были телескопы, и они могли увидеть Уран и Нептун, возможно, что сегодня у нас была бы неделя из 9 дней. Или, если бы римляне приняли в расчёт только планеты, без Солнца и Луны, в неделе могло бы быть 5 дней. Могли быть и другие варианты. Древние китайцы и египтяне, например, использовали десятидневные периоды.

Наши биологические часы подчиняются этим произвольным промежуткам времени. Исследователи обнаружили, что настроение имеет чёткий суточный цикл: люди чаще оптимистично настроены по утрам, днём настроение ухудшается, а к вечеру снова улучшается. Большинство людей, как можно ожидать, также счастливее в выходные дни, однако пик хорошего настроения в уикенд наступает на 2 часа позже (это неудивительно, учитывая, что люди, как правило, в выходные дольше спят). Всё это кажется очевидным, однако может иметь важные последствия.

Когда публичные компании отчитываются о своей квартальной прибыли, они обязаны достоверно отображать положение дел. Чувства здесь неуместны — только объективные цифры. Но исследователи Цзин Чэнь и Элизабет Демерс обнаружили, что утренние отчёты часто более позитивные, чем послеобеденные. Разница оказалась настолько существенной, что это временно искажало стоимость акций. Время не бывает нейтральным.

Социальные науки по большей части игнорируют временной аспект. Большинство экономистов, политологов и социологов применяют квантитативные модели, в которых время и последовательность событий не учитываются, и вместо этого используются примитивные метрики — например, эффект взаимодействия, одновременное воздействие двух переменных без учёта времени. Все переменные группируются, как в рецепте, где порядок добавления ингредиентов не имеет значения. Однако в большинстве рецептов порядок имеет значение. Если вы попытаетесь добавить муку после выпечки пирога, ничего хорошего не получится. Точно так же и в социальных науках можно получить неверный результат, если пренебречь временем и последовательностью событий.

Более того, изучая людей, мы забываем, что они совсем не похожи на пироги. Рецепт работает всегда и везде. Мы ошибочно думаем, что-то же верно и в отношении общества: что сочетание одних и тех же факторов приведёт к одому и тому же результату каждый раз. Это не так. Данное заблуждение известно как ceteris paribus, или при прочих равных условиях. Но в постоянно меняющемся мире прочие условия никогда не бывают равными. Преподнесение Джону Лотту галстука с картиной Моне не будет каждый раз приводить к спасению жизни.

Рассмотрим в качестве примера простой вопрос: «Снижает ли пандемия производительность?». Данный вопрос подразумевает, что пандемии всех эпох и во всех уголках мира примерно одинаковы, и уроки, вынесенные из одной, можно применить к другой. Во время пандемии COVID-19 офисные служащие выполняли на удивление большой объём работы по Zoom. Можно ли на основании этого сделать вывод о том, как пандемии в целом влияют на производительность?

Ответ становится очевидным, если представить, что было бы, если бы новый коронавирус появился не в 2020, а в 1990 году. Без компьютеров, видеозвонков и интернета в большинстве домов удалённая работа была бы невозможной. А если бы тот же вирус возник в Ухане в 1950 году, прошло бы много времени прежде чем он распространилася бы по всему миру. Последствия были ли бы совершенно иными, если бы то же событие произошло в другое время.

Даже когда речь идёт о более-менее постоянных закономерностях, всегда есть шанс, что те же причины в один день приведут к падению правительства и краху экономики, а в другой не будут иметь никаких последствий. Пассажиры рейса 93 United Airlines 11 сентября помешали захватчикам достичь намеченной цели, и самолёт упал в ненаселённой местности, однако вполне вероятно, что другие пассажиры 10 или 12 сентября повели бы себя иначе — и тогда Белый дом или Капитолий могли быть разрушены.

Некоторые перемены кратковременны, тогда как другие укореняются и остаются с нами навсегда (как семидневная неделя). Это усугубляет контингентность времени. Например, написание слов, которые вы сейчас читаете, было обусловлено историческими событиями, а затем зафиксировано с появлением новых технологий. Англосаксы говорили на староанглийском языке. Викинги принесли с собой древнескандинавский. В XI веке норманны устранили письменный английский, заменив его французским. В XIV веке английский возродился, однако в очень гибкой форме — написание слов варьировалось в зависимости от личных предпочтений монахов и писцов. Например, слово «people» (от французского peuple) имело несколько вариантов написания: peple, pepill, poeple и poepul.

Затем появился печатный станок, и вместе с ним пришла стандартизация. Слова также стали сокращаться в целях экономии (hadde было на заменено на had, а thankefull — на thankful). Если бы печатный станок появился несколькими десятилетиями раньше или позже, написание слов было бы иным. Некоторые случайности остаются с нами навсегда.

Экономист Уильям Брайан Артур, один из основоположников теории сложных систем, продемонстрировал, что-то же самое происходит с технологиями, сформулировав закон возрастающей отдачи. В 1970-х было два конкурирующих видеоформата: VHS и Betamax. Но как только формат VHS завоевал большую долю рынка, люди стали массово покупать VHS проигрыватели. Это привязало их к данной технологии, так как перейти на другой формат было бы дорого. Вскоре производство Betamax было свёрнуто. Ещё один пример — музыкальные инструменты. Есть почти неограниченное количество способов производить звук, однако большинство людей учатся играть на одном из всего нескольких инструментов. Когда-нибудь слышали о таких инструментах как литуус, самбика или яж? По относительно случайным причинам одни инструменты дошли до наших дней, тогда как другие исчезли. Как только определяется фиксированный перечень характеристик инструмента (например, гитары), эксперименты прекращаются. Начинается фаза стандартизации.

Современные собаки — также продукт контингентной случайности. Собаки были одомашнены в доисторические времена, однако известные сегодня породы собак возникли за краткий отрезок времени — в Викторианскую эпоху. Вплоть до конца XIX века между разными видами собак были лишь незначительные внешние различия. Затем несколько английских аристократов — которые были богатыми и скучали — решили учредить выставки собак. Именно они установили эталон каждой породы. В 1840 году было две разновидности терьеров. Сегодня их 27. Современные собаки выглядели бы иначе, если бы новые породы были выведены в Америке 1930-х годов или Франции 1770-х.

Наши упрощённые представления о причинно-следственных связях раз за разом подводят нас потому что одни и те же причины в разные моменты времени могут приводить к разным следствиям. Более того, важна также последовательность — как последовательность мутаций, которые приводят к развитию рака, так и последовательность принимаемых нами решений. В нашем саду расходящихся тропок значение имеет не только то, какой путь мы выбираем, но и то, когда мы это делаем.

МОГЛО ЛИ БЫТЬ ИНАЧЕ?

Всё ли предопределено в нашей жизни или мы сами выбираем своё будущее?

Моей целью было продемонстрировать, что случайности могут менять нашу жизнь и что если внести малейшие изменения, всё сложится совершенно иначе. Но возможно ли внести эти изменения? Или наша жизнь и весь мир следуют по заранее заданной траектории, которую мы не в силах изменить? Существует ли свобода воли или в нашей жизни всё предопределено?

Вернёмся к вопросу, с которого мы начали: «Если бы можно было отмотать жизнь назад и запустить её снова, сложилась ли бы она точно так же?». Мне кажется, есть шесть возможных ответов на этот вопрос:

1. Нет, всё было бы иначе, потому что всё зависит от наших решений. Если бы я мог прожить свою жизнь ещё раз, то сделал бы многое иначе (назовём этот ответ «Я бы поступил иначе»).
2. Нет, всё было бы иначе, потому что Бог иногда вмешивается в ход событий (ответ «Божественное вмешательство»).
3. Нет, всё было бы хоть немного иначе, потому что, согласно квантовой механике, некоторые вещи — по крайней мере, на уровне атомных и субатомных частиц — совершенно произвольны. А при повторении произвольные процессы приводят к разным исходам (ответ «Квантовая случайность»).
4. Да, всё было бы точно так же, потому что всё предопределено Богом, и Вселенная развивается в соответствии с божественным замыслом (ответ «Всё предопределено Богом»).
5. Да, всё было бы в целом так же, потому что хоть некоторые вещи и изменились бы, детали в конечном счёте не имеют значения (ответ «Ничто не происходит без причины»).
6. Да, всё было бы точно так же, потому что всё в мире происходит в соответствии с законами физики, и все события соединены неразрывной причинно-следственной связью (ответ «Детерминистическая Вселенная»).

Мы уже детально рассматривали ответ «Ничто не происходит без причины». Ответы «Божественное вмешательство» и «Всё предопределено Богом» нет смысла обсуждать, ведь даже если Бог существует, мы не сможем это установить путём логических доказательств. Остаётся три варианта: ответ «Я бы поступил иначе», ответ «Квантовая случайность» и ответ «Детерминистическая Вселенная». Какой из них верен?

Прежде всего мы должны ответить на следующий вопрос: в каком мире мы живём — детерминистическом или недетерминистическом? Тут либо одно, либо другое. Третьего не дано. Если мир детерминистичен, то всё заранее предопределено. Детерминизм подразумевает, что любые изменения обусловлены изначальными условиями и законами природы. Каждое событие непосредственно обусловлено предшествовавшим ему событием, и так далее. Мы принимаем детерминизм во многих сферах жизни. Например, если бы бьёте по бильярдному шару и он ударяет в другой шар с нужной силой и под нужным углом, при помощи законов физики можно предсказать, где окажутся оба шара. Если вы выполнили идеальный удар по первому шару, то можете быть уверены, что второй шар окажется в лузе. У шаров нет выбора. Где шар находится в настоящий момент, зависит от того, где он был мгновение назад, и действующих на него сил. Точно так же состояние Вселенной в любой отдельный момент зависит от того, что было прежде. Прошлое определяет настоящее, а настоящее определяет будущее.

Однако если мир детерминистичен, то где заканчивается цепь причин и следствий? То, что происходит прямо сейчас, обусловлено тем, что произошло мгновение назад. То, что происходит сегодня, обусловлено тем, что произошло вчера. То, что произошло 7 мая 1642 года, было обусловлено тем, что произошло 6 мая 1642 года, а то, в свою очередь, тем, что произошло 5 мая 1642 года, и так далее. В итоге мы неизбежно приходим к выводу, что всё происходящее обусловлено условиями и законами природы, существовавшими в момент зарождения Вселенной. Состояние частиц в момент, наступивший после большого взрыва 13,7 миллиардов лет назад, обусловило всё вплоть до настоящего момента. Процесс был запущен именно тогда, а вся наша жизнь —лишь очень сложная бильярдная партия с триллионами сталкивающихся друг с другом атомов. Если это так, то ничто не могло быть иначе.

«Погодите! — можете возразить вы. — Вы все это время говорили о том, как незначительные случайные события могут менять всё. Как это вписывается в картину Вселенной, в которой всё заранее предопределено и ничто не может быть иначе?».

Вернёмся к фильму «Осторожно, двери закрываются». Фильм рассказывает о том, насколько иначе могла бы сложиться жизнь героини, если бы изменилась одна-единственная деталь. Согласно детерминизму, возможен только один исход. Однако это не мешает нам рассуждать о том, что произошло бы, если бы мир был другим. Для детерминиста размышление о невозможном всё же имеет ценность.

Сформулируем данную мысль иначе. Согласно детерминизму, астероид, уничтоживший динозавров, не мог упасть на Землю секундой позже — он следовал по заранее заданной траектории, обусловленной силой притяжения и другими законами природы. Но если бы это произошло, мир был бы совершенно иным. Теперь представьте, что люди — это более сложные и живые версии этого астероида, а наши мысли и поступки обусловлены законами физики. Тогда, независимо от того, можем ли мы изменить сценарий или нет, всё равно полезно воображать, как крошечные изменения могли бы всё изменить.

Даже в детерминистической системе крошечные детали по-прежнему имеют большое значение.

Например, песчинка в нужном месте на бильярдном столе может изменить траекторию шара. Смещение песчинки всего на один миллиметр может привести к тому, что шар не попадёт в лузу. Ход всей партии может кардинально измениться из-за едва заметной песчинки. Законы физики по-прежнему действуют, однако одна мелочь меняет всё.

Детерминизм не означает, что будущее можно предсказать. Согласно теории хаоса, незначительное изменение изначальных условий в детерминистической системе со временем может привести к совершенно иному исходу. Таким образом, наша жизнь может быть заранее предопределена и в то же время совершенно непредсказуема. Дождевые тучи возникают не по волшебству — это чистая физика, и возникновение туч обусловлено тем, что происходило ранее, — но поскольку система очень сложна, мы можем прогнозировать погоду всего на несколько дней вперёд. На большее не способен даже самый мощный в мире суперкомпьютер.

Если совместить детерминизм с теорией хаоса, получается, что мы не можем изменить сценарий; но если бы мы могли, то одна микроскопическая деталь — даже бабочка, порхающая над сценой — могла бы изменить сценарий.

«Погодите! — вновь можете возразить вы. — Я против идеи о "заранее заданной траектории". Я учусь на своих ошибках. Я твёрдо решил сбросить вес и теперь хожу в тренажёрный зал три раза в неделю!». Смешивание причинной зависимости с невозможностью изменений — это типичная ошибка людей, впервые сталкивающихся с идеей детерминизма. Согласно детерминизму, цепь из причин и следствий неразрывна, но это не означает, что ваша личность или ваше поведение неизменны. Если вы — курильщик, и смотрите документальный фильм, в котором показаны разъеденные раком лёгкие, вы можете решить бросить курить. Это вполне вписывается в детерминистский подход, согласно которому череда причин и следствий привела вас к просмотру документального фильма. Почему вы решили посмотреть его? Потому что вам его посоветовала ваша подруга. Почему она вам его посоветовала? Потому что её друг умер от рака лёгких. Почему её друг умер от рака лёгких? и т. д. Ваш мозг — состоящий из нейронов, химических веществ, гормонов и так далее — также неизбежно отреагировал на документальный фильм решением бросить курить. Как только вы посмотрели документальный фильм, решение было предопределено.

Речь не о том, возможны ли самосовершенствование или саморазрушение (конечно, возможны), а о том, что их обуславливает. Детерминисты утверждают, что совокупность процессов в физическом мире диктует ваши поступки. Не существует мыслей отдельных от материи, из которой вы состоите. Источник решений — материя вашего мозга и вашего тела, которая обусловлена генами, опытом, взаимодействием с окружающей средой, радостями и травмами, зашифрованными в сетях нейронов вашего мозга, даже бактериями в вашем кишечнике и тем, что вы ели на завтрак. Ничто не происходит без причины.

Согласно индетерминизму, наоборот, сценарий может быть изменён. Если вы отмотаете свою жизнь к началу и запустите её снова, при тех же исходных условиях всё может сложиться по-другому. Но остаётся вопрос: что в таком случае спровоцирует отклонение от заданной траектории, если каждое событие обусловлено тем, что было до него? В разные периоды истории люди отвечали на этот вопрос по-разному. Философы-досократики (в частности, Гераклит) постулировали детерминистическую Вселенную ещё 2600 лет назад. В восточной философии детерминизм отстаивали буддизм (концепция пратитья-самутпада, или теория взаимозависимого возникновения) и индийская философская школа адживика. Однако каждый раз когда выдвигалась идея детерминизма, кто-то неизбежно возражал: «Но в таком случае придётся отказаться от свободы воли!». Обойти данную проблему удалось при помощи идеи разворота атомов. Примерно 2300 лет назад Эпикур предположил, что атомы иногда случайным образом отклоняются от курса. А если некоторые вещи в мире случайны, то не всё в мире предопределено, а это оставляет место для свободы воли.

Великие умы естествознания, философии и теологии пытались решить эту проблему в течение последующих 2 тысяч лет. Так появилась идея теологического детерминизма, согласно которой детерминизм существует, однако сценарий был написан и реализуется Богом. Кальвинисты разработали теорию о предопределении. Джон Кальвин говорил: «Всё происходящее определяется его планом … ничто не совершается без повеления и дозволения Бога». Другие продолжали утверждать, что свобода воли существует. Бог, возможно, и создал Вселенную, однако грехи совершаются по собственному выбору и не обусловлены ни волей Божьей, ни законами физики.

Затем в 1687 году был опубликован труд Ньютона «Математические начала натуральной философии», вызвав научную революцию, которая навсегда изменила наше представление об устройстве мира. Ньютоновская механика — которая описывает поведение многих объектов во Вселенной — детерминистична. Она доминировала в науке на протяжении нескольких веков и привела к мысленному эксперименту о демоне Лапласа и вере в механическую Вселенную. Однако законы Ньютона объясняют не всё. За последнее столетие было обнаружено три недостатка этих законов: они плохо применимы к очень малому (для этого нужна квантовая физика), очень быстрому (для этого нужна специальная теория относительности) и очень большому (для этого нужна общая теория относительности).

Нас интересует в первую очередь квантовая механика. Исследования показывают, что поведение самых маленьких частиц необъяснимо. Несмотря на то, что это странное поведение было многократно задокументировано, проверено и перепроверено, есть много разногласий о том, как следует интерпретировать эти результаты. Некоторые учёные отказываются делать какие-либо выводы из квантовых эффектов (школа, известная как «Заткнись и считай!»). Господствующая интерпретация квантовой механики известна как копенгагенская интерпретация. Вот что о ней нужно знать нам: согласно копенгагенской интерпретации, на микроскопическом уровне некоторые аспекты материи совершенно случайны. Изменения на субатомном уровне не имеют причины.

В определённом смысле, квантовая физика — это научная версия эпикуровского атомного разворота. Она подкрепляет представление о том, что мир недетерминистичен — но не потому что мы можем что-то изменить, а потому что всё меняется случайным образом.

Согласно квантовым индетерминистам, мир не развивается по заранее написанному сценарию, однако источником изменений является не наше поведение, а поведение наименьших составляющих материи. Если промотать плёнку жизни заново, результат будет иным потому, что поведение субатомных частниц случайно и никогда не повторяется.

Некоторые интерпретации квантовых эффектов детерминистичны (например, механика Бома, многомировая интерпретация и супердетерминизм). Споры продолжаются. Никто точно не знает ответа. Однако большинство учёных согласны, что одно из следующих двух утверждений верно:

1. Мир детерминистичен.
2. Мир индетерминистичен, но только по причине квантовой странности.

Как вы, возможно, заметили, здесь отсутствует представление о том, что мы сами пишем сценарий собственной жизни. Есть ли место для свободы воли в научном взгляде на мир?

Ощущение свободы воли — одно из переживаний, свойственных всем людям. Однако когда мы начинаем анализировать это переживание, уверенность постепенно пропадает. Когда я думаю о том, где находится моё Я, то естественным образом прихожу к выводу о том, что оно находится где-то в моём теле. Но если моё тело — это и есть Я, то каждый раз, когда я стригу волосы или ногти, я становлюсь другим человеком. Мой опыт взаимодействия с миром подсказывает мне, что настоящий Я — где-то у меня в голове.

Данное ощущение настолько естественно для человека, что, согласно одной распространённой в XVII веке научной теории, в каждом сперматозоиде содержится микроскопический сформированный зародыш — гомункул. Данная теория — известная как преформизм — продержалась два столетия прежде чем была опровергнута. Она олицетворяет нашу склонность думать, что внутри каждого из нас есть некий исполнительный директор, который мыслит и принимает решения.

Как примирить ощущение свободы воли с фактами, открытыми современной наукой? Очевидно, что в нашей голове нет никакого гомункула, нажимающего на рычаги, но существует соблазн считать, будто мозг выполняет ту же роль. Тем не менее, замена миниатюрной версии нас самих на 86 миллиардов нейронов кажется нам неудовлетворительной. Более того, она ставит неудобный вопрос: неужели Я — это всего лишь сочетание химических веществ и материи?

Этот ход мысли неизбежно ведёт нас к вопросу, над которым в своё время ломал голову Декарт. Где находится наш разум или наша душа? Его ответ заключался в том, что мозг состоит из материи, а разум — нет (взгляд, известный как дуализм). Однако по мере развития науки стало ясно, что предложенное Декартом решение нарушает законы Вселенной. Всё имеет материальную основу: ваши мысли, воспоминания, желания и ваша воля находятся внутри вас, состоят из материи и возникают вследствие взаимодействия сетей нейронов. Но как только мы принимаем данный факт, появляется новый неудобный вопрос: является ли наше Я лишь побочным продуктом химических процессов, над которыми мы не властны? Свобода воли, в таком случае, противоречит законам физики.

Между специалистами, спорящими о свободе воли, нет согласия о том, что значит «свобода» и что значит «воля». Однако для обычных людей свобода воли — относительно простое понятие: она подразумевает, что мы одни выбираем, как поступать. Мы чувствуем, что в любой отдельно взятый момент можем поступить иначе, и наши поступки не предопределены за нас заранее. Например, мы можем продолжить читать книгу или захлопнуть её и вышвырнуть в окно. Данное представление известно как либертарианская свобода воли.

Ощущение наделённости свободой воли — важная часть человеческого опыта. Оно стоит за распространённым аргументом: раз мы чувствуем, что обладаем свободой воли, значит мы ей обладаем. Это очень слабый аргумент. Восприятие не тождественно реальности. Согласно нашему восприятию, Земля — это не гигантский шар, вращающийся вокруг ещё более гигантского газообразного шара, но это так. Наш мозг обманывает нас. Законам физики безразлично, что мы чувствуем.

Согласно научному взгляду на мир, любое событие должно либо иметь причину, либо быть случайным. Если событие имеет причину, то оно должно быть следствием того, что имело место до него. Если вы бросили кирпич в окно, и оно разбилось, окно не могло разбиться от осколков стекла. Точно так же, наши мысли должны быть следствием взаимодействия нейронов с остальным телом, которое, в свою очередь, обусловлено множеством факторов: транскрипцией ДНК, мутациями, химическими веществами, нейронным кодированием воспитания, предыдущего опыта, воспоминаний и так далее. Мы не можем контролировать ничего из этого (попробуйте-ка остановить деление клеток силой ума).

Поэтому чтобы спасти идею либертарианской свободы воли из зубастой пасти физики, мы должны предложить еретическую мысль о том, что материя в мозгу имеет некие уникальные магические свойства, которых не имеет ни один другой объект во Вселенной. Вот почему некоторые философы презрительно называют либертарианскую свободу воли «духом в машине».

Либертарианская свобода воли противоречит всем известным нам законам Вселенной.

Если мы принимаем идею о том, что наши мысли, чувства и желания — это производные материи, то необходимо спросить: что мы имеем в виду, говоря о «свободе воли»? Возможно, мы лишь подразумеваем, что наше поведение имеет внутреннюю обусловленность. Предположим, вам нравится данная книга. Но могли ли бы вы относиться к ней иначе? Могли ли бы вы по-прежнему иметь свободу воли несмотря на то, что ваша реакция от вас не зависит?

«Несомненно!» — отвечают сторонники компатибилизма (учения о совместимости свободы воли с детерминизмом). Компатибилисты признают, что ваши мысли, желания и решения физически обусловлены предшествующими событиями. Никто не приставляет вам пистолет к виску и не заставляет вас заказывать пиццу с сыром вместо пиццы с пепперони, однако ваш выбор обусловлен вашими вкусовыми рецепторами; тем, сколько времени прошло с тех пор, как вы ели пиццу с сыром или с пепперони; тем, как нейроны вашего мозга в прошлом реагировали на каждый из видов пиццы; бывали ли вы на свиноферме, и как себя при этом чувствовали; пробовали ли вы ту или иную пиццу в детстве; страдаете ли вы от какой-либо пищевой аллергии и т. д. Если вы выбрали пиццу с пепперони, то из этого следует, что данный выбор в данный момент времени был неизбежен, учитывая ваше состояние. Когда мы говорим о тяге к определённой еде, то не подразумеваем наличие выбора.

Всё становится ещё яснее, если вместо голода взять пример жажды. Мы можем решить выпить воды, но можем ли мы решить, что нам хочется пить? Нет, наше тело решает за нас. Что верно в отношении жажды, верно в отношении всего остального: мыслей, чувств и желаний.

Для компатибилистов некое подобие свободы воли существует. Мы свободны потому что можем действовать или не действовать в соответствии со своими желаниями, хоть и не можем выбирать сами желания. Компатибилисты указывают на уникальные особенности человека. Философ Гарри Франкфурт утверждал, что мы имеем свободу воли поскольку у нас есть «желания второго порядка». Наркоманы могут стремиться заполучить то, чего они хотят (то есть наркотики — желание первого порядка), но в то же время могут желать, чтобы им не хотелось употреблять наркотики (желание второго порядка). Идея Франкфурта интересна, однако она не решает главной проблемы. Откуда берутся желания второго порядка? Из взаимодействия с другими людьми, объектами и средой. Это значит, что наши мысли по-прежнему подчиняются законам физики и являются частью неразрывной цепи причин и следствий. Мы возвращаемся к тому, с чего начали.

Если вы считаете, что компатибилизм — это жульничество, то вы наверняка жёсткий детерминист. Нейробиолог Сэм Харрис утверждает, что отстаивать компатибилизм — это всё равно, что говорить: «Марионетка свободна, если любит ничтоки, за которые дёргает кукловод». Компатибилисты указывают на Сицилию и заявляют, будто обнаружили Атлантиду, добавляет он.

«Если либертарианской свободы воли не существует, тогда во всей нашей морали нет смысла!» — можете возразить вы. Я не согласен. Но даже если бы это было так, это слабый аргумент. Мне хотелось бы, чтобы рака не существовало, однако это не меняет того факта, что он существует. И всё же, моральные последствия отрицания либертарианской свободы воли заслуживают рассмотрения. Чтобы разобраться с ними, обратимся к примеру убийцы.

Чарльз Уитмен был хорошим мальчиком. Он состоял в бойскаутах, развозил газеты и имел высокий IQ. Позже он учился на инженера-механика в Техасском университете в Остине и к 20 годам женился. У счастливой пары была впереди вся жизнь. Затем в 18:45 31 июля 1966 года он напечатал страшное письмо. «Я не могу понять до конца, что вынуждает меня печатать это письмо … Я не вполне понимаю себя в последнее время … Однако с недавних пор (я не могу с точностью определить, когда это всё началось) меня часто посещают странные и иррациональные мысли». Он написал, что его мучат сильные головные боли, и попросил, чтобы после его смерти сделали вскрытие с целью установить, было ли его поведение обусловлено некоей аномалией в мозгу.

Через несколько часов он поехал к дому своей матери и убил её. Затем он вернулся домой и убил свою любимую жену, нанеся ей 5 ударов ножом. Он оставил записки, в которых выразил сожаление по поводу обоих убийств. Следующим утром он отправился на кампус Техасского университета, поднялся на часовую башню и открыл огонь. Он убил 14 человек прежде чем его застрелила полиция. После смерти Уитмена патологоанатомы сделали вскрытие. Они обнаружили у него в мозгу опухоль, которая надавливала на амигдалу, область мозга, отвечающую за эмоции и принятие решений.

Поменяли ли вы из-за этого факта своё мнение о Уитмене?

Многие люди ответили бы утвердительно, ведь это заставляет усомниться в том, что он принял решение убить всех этих людей сознательно. Узнав об опухоли, мы начинаем рассматривать его не столько как чудовище, сколько как жертву раковых клеток. Большинство из нас чувствуют, что он несёт меньшую моральную ответственность потому что полностью не контролировал свои мысли и поступки.

Но если либертарианская свобода воли — это обман, то как кто-либо вообще может нести ответственность за свои действия? Если наши мысли порождаются нейронами, над которыми мы не властны, тогда все наши мысли и вызываемые ими поступки мало чем отличаются от мыслей и поступков, вызванных опухолью. Мы не можем контролировать ни здоровые, ни злокачественные клетки нашего мозга.

Мы не выбираем свои гены, своих родителей, свой детский опыт и нейроны в мозгу, однако все эти факторы влияют на наше поведение. Имеет ли смысл винить людей за их проступки и хвалить за достижения? Если нет, то получается, что «плохие» люди избегают ответственности. Данную идею трудно принять.

Разновидности детерминизма с отвратительной социальной повесткой возникли в конце XIX—начале XX веков. Детерминизм использовался для оправдания расизма и колониализма. Более того, евгенисты использовали биологический детерминизм — ошибочное представление о том, что люди являются продуктами генов — для оправдания превосходства белых. В социальных науках закономерно сформировалось неприятие любых аргументов, содержащих хотя бы намёк на детерминизм. К сожалению, это привело к отрицанию детерминизма не по рациональным, а по нравственным соображениям. В ХХ веке критики детерминизма утверждали, что он «имеет опасные моральные и политические последствия» и может использоваться «для избежания ответственности». Это привело социальные науки к непоследовательным теориям — одной из самых влиятельных из которых была теория структурации, прямо утверждающая, что люди обладают либертарианской свободой воли «в том смысле, что человек в любой момент может поступить иначе».

В современном обществе акцент на самостоятельных решениях как двигателях перемен настолько силён, что само слово «детерминизм» превратилось в оскорбление.

Настоящее мгновение переплетено с бесконечными нитями, которые тянутся на миллиарды лет в прошлое. Потяните за одну нить в надежде изменить один крошечный фрагмент, и вся ткань начнёт распускаться. Одно небольшое изменение, и вас не будет существовать, или у вас будут другой партнёр и другие дети. Другое небольшое изменение, и вы избежите тяжёлой разлуки, утраты друга или близкого человека. Это наталкивает на вывод о том, что лучшие и худшие моменты в жизни неразрывно связаны. Одни невозможны без других.

Если вы считаете себя абсолютно независимым человеком, который имеет власть над всем, то утрата либертарианской свободы воли — это тяжёлый удар. Но если вы считаете себя частью целого и признаёте, что одновременно влияете на мир и подвергаетесь влиянию взаимосвязанного мира, то детерминизм придаёт сил.

Если бы вместо вас существовал кто-то другой, мир был бы иным. Поскольку вы существуете, вы будете иметь влияние на мир — как хорошее, так и плохое. Вы имеете значение — как имеют значение и все ваши решения. Ваши слова, ваши поступки, даже ваши мысли и чувства будут иметь последствия, выходящие за рамки вашей жизни. Решения, которые вы принимаете сейчас, отчасти обусловят то, какие люди будут существовать и в каком мире они будут жить на тысячи лет вперёд. Это невероятно. Всё, что вы делаете, имеет значение. Возможно, это и не свобода воли в том смысле, в котором мы привыкли её понимать, однако это определённо имеет ценность.

Так ли уж важно чувствовать в глубине души, что вы могли поступить иначе? Действительно ли настолько ужасно думать, что за вашими мыслями и поступками — которые неизбежно кажутся вам вашими собственными — стоят не душа или гомункул, а смесь вашего опыта, химических процессов в мозгу и всего, что было до вас?

Вы — кульминация всей истории Вселенной. Чтобы вы стали собой, всё должно было сложиться именно так, как сложилось. Это приводит нас к осознанию простой и удивительной истины: каждый из нас — живое воплощение 13,7 миллиардов лет случайных событий. Курт Воннегут даёт хороший совет о том, как жить полной жизнью в условиях неопределённости: «Смысл человеческой жизни — кто бы человеком ни управлял, — только в том, чтобы любить тех, кто рядом с тобой, кто нуждается в твоей любви».

©Brian Klaas

Это сокращённая версия книги. Оригинал можно почитать тут.