Завершим блок антропо-перцептивного скептицизма беглым рассмотрением так называемой "гипотезы симуляции". Почему беглым станет ясно в процессе рассмотрения; если же забежать вперёд, то, с нашей точки зрения, при всей симпатичности этой гипотезы, она не онтологична, или, скажем так — чересчур технологична, а потому интеллектуально не глубока. Хотя, с другой стороны, в силу тотальной инфицированности человеческого общества цифровой парадигмой "мышления" и совершенствованием компьютерных технологий, эта гипотеза наиболее близка современному человеку  с точки зрения описания "объективной действительности", в которую он погружён с момента рождения; то есть это описание ведётся на понятном человеку языке.

Само появление этой гипотезы в среде довольно серьёзных современных учёных и технарей — а не только писателей-фантастов и футурологов — уже является показателем того, что скептицизм относительно подлинности нашего мира присущ не только представителям традиционной метафизики. В течение тысячелетий традиционные индуистские и буддийские  мудрецы говорили о нереальности этого мира, о "майе", Платон говорил о пещере, Кант о мире-для-нас, который не является миром самим по себе (т. е. подлинной Реальностью), и вот уже о нереальности мира как компьютерной симуляции говорят не только эксцентричные технократы-миллиардеры типа Илона Маска и ведущие специалисты Кремниевой долины, но и вполне академические фигуры, например, профессор Оксфорда Ник Бостром, с лёгкой руки которого и родилась "гипотеза симуляции", писатель и астрофизик Нил Деграсс Тайсон, или астроном Колумбийского университета Дэвид Киппинг. А в  2022 году австрало-американский философ Дэвид Чалмерс опубликовал книгу "Reality+", где допустил тезис о том, что делить реальности на подлинные и виртуальные не имеет смысла.

 Интересно то, что в прошлом веке было в центре внимания писателей-фантастов и Голливуда (чего стоит один только фильм "Матрица"), в нашем веке, после невероятной актуализации проблематики ИИ и цифровых технологий, вызывает профессиональный интерес философов и учёных, т. е. грань между фантастикой и реальностью стала стираться.

Почему гипотеза симуляции не кажется столь фантастичной? По причине невероятных успехов в области цифровых технологий — вычислительные мощности компьютеров растут по экспоненте, и если раньше человек мог творить только то, что, так или иначе, тут же выдавало (бросалась в глаза) искусственность им сотворенного (например, произведения искусства), то сейчас с помощью компьютеров он постепенно учится создавать такие технологически совершенные имитации реального мира, что в перспективе их трудно будет отличить от "базовой реальности". Реалистическая убедительность и технологическая безупречность виртуальных реальностей и метавселенных быстро растёт и уже сейчас не кажется столь уж недостижимой возможность на каком-то этапе создать такую совершенную виртуальную реальность, которую будет не отличить от "базового" физического мира; стоит лишь устранить некоторые технологические препятствия, которые создают неудобство телу (VR очки, например) и можно будет незаметно погружаться в виртуальную реальность, совершенно теряя границы различения между виртуальной средой и "реальным" физическим миром. А раз так, то у наиболее радикальных сторонников гипотезы симуляции возникает вопрос: а почему не допустить мысль, что мы уже сейчас обитаем в компьютерной симуляции? Ведь, если мы сможем создать такой виртуальный мир, который почти ничем не будет отличаться от нашего, то ведь вполне можно предположить, что "некто" уже создал такую симуляцию, которую мы считаем нашей физической вселенной. Ведь это всё равно сложно проверить. Вот, скажем, если мы живём в компьютерной симуляции, то получается, что все объекты этого мира сделаны из информационной "материи", т. е. прав физик Дж. Уилер со своей знаменитой фразой "всё из бита" (it from bit). Но какая разница, когда мы говорим "всё из бита" или "всё из атома" (или мельчайшей элементарной частицы), если и в том, и в другом случае мы, так или иначе, говорим о нереальности нашего мира (в этом случае слова "бит" и "атом" концептуально равнозначны и взаимозаменяемы)? Поэтому Чалмерс справедливо отмечает: "Нас на самом деле не очень интересует, из чего устроен мир вокруг — главное, чтобы он работал по определённым правилам. То есть, всё дело — в готовности человека признать мир настоящим и вести себя так, будто всё вокруг имеет какое-то значение. Никто из нас не думает "всё вокруг состоит из странных непонятных атомов, значит всё это — иллюзия". Мы просто живём. Тогда почему мы должны так думать в отношении нулей и единиц?". Как мы видим, речь в этом рассуждении Чалмерса идёт о всесилии наивного реализма как неискоренимого базового когнитивного инстинкта. Он же справедливо рассуждает о том, что, если даже всему миру учёные сообщат (и докажут это), что мы живём не в "реальном" мире, а в компьютерной симуляции, как герои фильма "Матрица", то возможные шок и паника у населения земли будут наблюдаться только в первые мгновения (часы/дни/недели, не более) — очень скоро люди вернуться к своему обычному образу жизни, так как всё равно, так или иначе, придётся жить изо дня в день и решать сиюминутные задачи выживания, одним словом, базовый когнитивный инстинкт, делающий среднестатистического человека неизлечимым наивным реалистом, возьмёт верх. Опять же, повторяем, в физике уже давно убедительно и популярно говорят о том, что мир состоит фактически из пустоты (если последовательно углубляться в материю), квантовая механика вся построена на парадоксах и опровергает картину мира, которая всего век назад считалась нормативной, но всё это не производит на большую часть населения планеты никакого впечатления.   

Относительно гипотезы симуляции скажем следующее. Мы её не отвергаем, но и не считаем чем-то уникальным и прорывным. В ней есть резон, смысл которого, правда, превосходит саму гипотезу и восходит к традиции антропо-перцептивного скептицизма как таковой, поэтому оригинального тут мало. Но главное это то, что она говорит о неподлинности этого мира на современном языке: если в Средние века за модель физического мира бралась метафора часового механизма, то сейчас такой моделью является компьютерная метафора. Но заметим — метафора! А ведь сторонники гипотезы симуляции говорят о нашем мире как о компьютерной симуляции в буквальном смысле этого слова — фетишизация компьютера налицо. Впрочем, это не имеет особого значения. То, что гипотеза компьютерной симуляции работает на традицию антропо-перцептивного скептицизма, уже хорошо. Тогда почему мы говорим о ней с прохладцей и ставим её чуть в стороне от фокуса нашего интереса?

Потому что она ничего не говорит о восприятии (а значит и о сознании и смерти), которая и является вратами в непостижимое. Ведь, заметьте, когда сторонники этой гипотезы говорят о симуляции, они невольно выражают сомнения в подлинности нашего мира, возникающие в точке разотождествления сомневающего с воспринимающим им миром. То есть невольно интуируют зазор между собой как свидетельствующими и осознающими существами и тем миром, который они воспринимают, а, значит, они уже не могут всецело принадлежать воспринимаемому им миру: это подобно тому, как, если бы кто-то во сне осознал бы, что видит сон, то он тут же проснулся, ибо само знание о том, что он во сне, не может принадлежать миру сна, а вторгается в мир сновидения извне; пока же человек находится внутри сна, то между ним и сном нет зазора, а значит разрывающему ткань сновидения знанию неоткуда вторгнуться в это сновидение. Так вот, в гипотезе симуляции проблематика восприятия (читай: сознания и смерти) как зазора или интервала — не проработана. И это является её серьёзным интеллектуальным изъяном.

Фрагмент из книги Т. Даими "Танец Невозможного"