Следуя доброму совету, я решил начать публиковать тексты разных лет — тексты, описывающие обстоятельства моей работы и не только, преследуя при этом две цели: собрать фрагменты мысли воедино и проверить их на свежесть.

Битва вдали

Рассматривание далекого горизонта — романтическая медитация, воспетая горожанином Каспаром Давидом Фридрихом — возможно, была эпитафией пространству — открытому к освоению пространству предшествовавшей художнику эпохи. Позже Вальтер Беньямин использовал этот образ — скольжение взглядом по горизонту — для определения ауры произведения искусства, ауры, утрачиванию которой был посвящен его знаменитый текст, и утрачивание которой — волнующее, чудесное и какое-то подвижническое — маркировало новейшее время и собственно современное искусство. Образ прощальный, как у Фридриха, но чреватый. Через пару десятилетий, через войну, убившую Беньямина, эта чреватость, тайна напомнили о себе в «Пространственных представлениях» Лючио Фонтана. Если места больше нет, если оно осквернено — то пусть оно захватывает воображаемое, видимое в щелку, зазеркальное: вертикальное измерение. Правда, только надземную часть — вектор вглубь земли был куплен фашистами надолго вперед. По крайней мере до Ансельма Кифера.

Беньяминовское скольжение взглядом по горизонту обозначило переход к новому содержанию этого замечательного времяпрепровождения. К содержанию «мир может измениться в одночасье». Содержанию, пропорциональному панике и мучительной неопределености: панической географии. Пресловутое перемещение этой «дали» на телеэкран — медийный апофеоз — не меняет дело, это лишь отсрочка: не беда, что «войны в Заливе не было» — наступит следующая война в Заливе, которая «есть», да еще как.

Образ «битвы вдали» это:

Представьте себе панораму некоего титанического боя. Сталкиваются армии, падают знамена, падают, потом возносятся опять. Сквозь редеющие ряды видно небо, на мгновение, потом не видно опять. Эдакая «Битва половцев с новгородцами».

Все это происходит на горизонте. Все это происходит в тишине.

Битва на горизонте, которой не слышно. Битва вдали, на вытянутой руке, остающаяся в одномерном измерении линии горизонта, в координатах сцены.

Она не приблизится. Она позволит полировать взгляд смотрящего столько, сколько нужно. Она будет производить ауру, она будет знамением правоты поэта, она будет «да!». Это чисто сновидческий образ. Это воюющие облака.

Разглядывая далекий горизонт, городскому жителю трудно определить, где кончается земля, где облака смешиваются с пылью. Где-то кончается твое место. Там чудеса, там чья-то земля и чья-то воля. Совершенная телевизионная картинка: пыль, поднятая на горизонте «скачущей красной конницей».

Где кончается город, начинается это новое ландшафтное чувство: желание убедиться, что вещи все еще на своих местах. Желание никогда не встретить врага.

2004