Дурная бесконечность 2019 -0909
http://samlib.ru/editors/h/hanow_a_w/infantawzazerkalxe.shtml
http://philosophystorm.org/infanta-v-zazerkale
Видео-версия — https://youtu.be/K9sDOXfQrGc
1) Текст: Неандрей Неханов (Вонах Йердна)
Инфанта в Зазеркалье
Промозглым пятничным вечером тихо и незаметно прошло величайшее культурное мероприятие Москвы уходящего года. Круглый стол о значимости легендарной Бульдозерной выставки с участием выдающихся московских деятелей искусства. Значимость той выставки трудно переоценить и беседа современных артдеятеятелей была, без сомнения, увлекательной. Но изюминкой мероприятия стало другое. Ее зритель. Вернее, зрительница.
Она была единственной. Но оставалась в зрительном зале до конца, ответив своим покорным присутствием на глобальный вопрос: в чем главный недостаток современного искусства?
Это недостаток зрителей. Зрители арт-мероприятий становятся таким раритетом, что сами достойны быть выставочными экспонатами. Так что культурные шоу профессионалов призваны уже не только привлечь (во всех смыслах этого слова), но и дать возможность посмотреть другим на этот исчезающий вид — зрителя. Пока он совсем не исчез.
Ведь если в Зазеркалье принести зеркало, то отразившееся в нем будет, вероятно, уже не совсем и отражением. А самой реальной реальностью. Минус на минус даёт плюс.
Sent from my iPhone
2) Текст: Андрей Ханов
Текст — перформанс.
22 ноября 2019-го года, в галерее Беляево, в Москве — состоялся круглый стол, посвящённый постмодернистской выставке внутри выставки. Сама выставка происходит много лет и посвящена воспоминаниям о так называемой «московской бульдозерной выставке». Выставка в «выставке о выставке»- главный зал — фотопортреты художников, НЕ участвовавших в «бульдозерной выставке», выполненные Раулем Скрылевым в рамках его энциклопедии «Мастерская московского художника», которой, в печатном виде, вышло уже два или три тома. Само мероприятие — выставка внутри этой выставки, которая сама уже внутри «выставки о выставке».
Описание события
Сами эти художники и автор их
Главное событие
Главное событие — художник Франциско Инфанте поднял вопрос о задачах, которые стояли перед живописцами 1960/1970-х, предложил — участникам мероприятия — назвать, как сами эти вопросы, так и решения, к которым художники пришли спустя полвека. Дискуссия растворилась, как сахар в чае — в простом желании старых друзей пообщаться.
Исторический контекст
Первая подобная выставка, протест против советского конвенционизма музеев и худфонда — как известно — произошла на заборе в Одессе, затем в Москве, в парке, затем снова на заборе — в Ленинграде, где КГБ её разгромило. Я и организовал последнюю. То есть, в Беляево был представлен фрагмент этой истории. Ставший — в Москве — новой конвенцией, уже самих художников. Интересно ли это кому либо, кроме самих участников такой тусовки? Выставка показала, что да, интересно. Это — главное.
Новая конвенция
Если изначально это был спонтанный протест против советского сословного соглашения, что считать творчеством, то ответ на него — в Москве — новая конвенция самих художников.
К чему это привело?
1) У такого московского решения проблемы художника, спустя пол-века, нашлась, как минимум, пара зрителей. Проблема современного художника — отсутствие зрителя, зритель и есть картина. Смысл живописи отделился от холста и растворился в пространстве социальных отношений вокруг картины, миллиарды вариантов дурных отражений отражений отражений отражений отражений. Как собрать их снова в картине?
2) Рефлексия Рауля Скрылева, которую сами художники восприняли комплиментом. Почти все, кроме Франциско Инфанте, сама его фамилия уже воспринимается постмодернистской игрой слов, фамилия-перформанс, маркёр вызова общественным устоям. Художник — по всей видимости — умело пользуется ожиданиями своего зрителя. Ведь главное — в творчестве — понять самого себя, какая твоя роль уравновешивает твои сны. Какая именно роль гармонична? Только твоя собственная, остановить отражение сна и речи, обрести их единство. Это как избавиться от наваждения нормой творчества. У каждого она своя. Он зациклил отражения человека природой и природой человека. Воспринимайте как хотите… Восприняли.
Мастер-класс
Вот и здесь, в круглом квадрате — своими провокационными вопросами он снова отразил отражение идей художников в
Ответ зрителя — неинтересен
О чем подумали один-два зрителя продемонстрированной им «игры отражений»? — осталось неизвестным. Конечно, по правилам концептуальной игры в дурную бесконечность отражений отражений, организаторам следовало бы посадить их за стол, а самим художникам — пересесть в зал и послушать, что они им скажут.
Картины в музеях и есть ответы зрителей
Зритель принципиально не способен понять ощущения художником идей, картины — лишь рисунки таких ощущений. Зритель руководствуется собственным чувством картины и ожидает простого и понятного имени этого своего чувства. Думает, что художник, как раз это и рисует — именно это имя чувства зрителя. Верит в это. Кураторы музеев называют эти имена чувств зрителей, они и хранятся в музеях, как отражения картин — отражений ощущений художника в представлениях зрителя.
Московский креато-консерватизм
Но, во первых, в Москве это немыслимо, поменять зрителя и художника местами — здесь все игры художников сводятся лишь к определению иерархии статусов, во вторых — никто просто не догадался этого сделать, так как зрителя такого сложного перформанса в Москве не наблюдается. Так — в этой тусовке, видимо — считается.
Альтернативная арт-блевотина
Все это напомнило мне другую выставку, ноября 2017-го года, в мультимедиа арт музее Свибловой, когда никому не известные молодые художники, сами они именовали себя «стрит-танцорами» и по музею действительно ходил синий человек без глаз, но в тёмных очках и танцевал, сели за стол, где два часа сетовали, что музей запретил им пить вино и рассуждали о никому, кроме них самих, более не интересных проблемах своей тусовки и рассказывали зрителям, которых пришло несколько десятков — о том, как они устраивали точно такие перформансы в галереях в Германии, напиваясь там до блевотины и зрители, которых были сотни, этому аплодировали. Московский музей согласился показать лишь социально приемлемое отражение перформансов этих художников-танцоров, проводимых ими в Германии. Что нам теперь остаётся? На сухую? Перформанс — кто среди нас главный? Обсуждая этот вопрос — они перепугались.
Выставка, как погром выставки
Я пригласил их на свою выставку, врубил им «д — атскую видео — оперу», отчасти напоминающую арии ревущих мотоциклов без глушителя и предложил им станцевать в лучах проектора на фоне картин. Они, по началу, восприняли игру честной и были в мыле, но затем — в самом конце, через три часа ревущего представления, главный их спикер — изменил тактику, стал биться головой о стену, через картины. Стал срывать мои картины со стен галереи и ломать их под музыку. Я показал видео этого представления в западных галереях.
Фаллосы на лбу
Затем, как мне рассказали, он стал проводить сольные перформансы в Германии, наклеивая себе на лоб бумажку со словом HUI. Метафора раскрытия третьего глаза. Здесь я вспомнил другой перформанс, московскую девушку-художницу, которая приходила на выставки современного искусства в Финляндии в фаллосом на лбу. Она и ко мне на выставку пришла, в 2014-м году, но без аксессуара, лишь отражала его своими рассказами.
Творческие статусы
Очевидно, что мастерская художника в Москве стала символом статуса художника, потому логично, что галереи показывают не картины, а фото таких мастерских. Гримерку артиста. Вспомнил старый фильм «Скромное обаяние буржуазии», где тусовка, собравшись за столом, вдруг обнаружила, что угощение бутафорское, и, в этот момент — раскрылся занавес и зрители зааплодировали. Некий шутник заманил тусовку на сцену местного театра. Пьесой был возмущённый уход актёров со сцены. Зрители были в восторге.
Игра в художника, как протест против игры в художника
Сам Рауль Скрылев, оставив живопись в начале нулевых и переключившись на фото — как я думаю — тем самым выразил личный протест против московской мастерской художника. Если — в мастерских — сосредоточено пространство для социальной игры в модернизм, то все, что вне такой мастерской — сама жизнь — пространство для игры в постмодернизм.
Главная проблема художника в Москве
Но, есть проблема, в Москве, операторы выставочного пространства — без грима артиста статусом его гримерки — не видят самого артиста, и не загримированным по всем правилам — на сцену не выпускают. Вот художники и раздеваются на публике, тоже — грим.
Оригинальный ответ
Оригинальный ответ — гримироваться не в собственной мастерской, а отражением чужих мастерских. Книги, выставки в музеях и сама жизнь — показала: кураторы не видят разницы.
Три зрителя
Нашлось, как минимум два зрителя такого концептуального перформанса, это точно я и ещё одного проявил перформанс Инфанте. Я открыл книгу Рауля Скрылева и первое, что там прочёл — фразу Виталия Пацюкова, что «Живопись есть театр изначально». Закрыл книгу, и так всё понятно. Значит — уже три зрителя. Виталий — художник, известный в качестве куратора — тоже перформанс отражений.
Творчество — вечно и естественно.
Но, часто человек сам от себя его прячет, но оно, как гераклитова вода, все время просачивается через любую норму представлений — что считать этим творчеством. Собственно, видеть эту природную основу жизни — здесь и сейчас и есть искусство. Я оценил все три перформанса: Рауля и Виталия и Франциско Инфанте. Понял ли это кто-то ещё — меня не интересует.
Творчество в том, что бы говорить правду о своих ощущениях идей.
Четыре элемента или принципа композиции.
Говорить. Правда. Ощущение. Идея. Отсутствие какого-либо элемента такой композиции превращает все в китч — подмену творчества пустыми разговорами о нем. И, не важно, картина ли это, фотография, текст или перформанс. Не композиция нарисована на картине, а сама картина — композиция чувств и ощущений жизни. Когда наоборот — это ремесло, академизм обрыва отражений, только одно из отражений есть ложная истина.
