«Как это назвать?», или возможна ли опера без людей
Электротеатр представил в своем фойе мультимедийный спектакль/ оперу-инсталляцию/ мультимедийную оперу (нужное подчеркнуть?) «Создание — мироздание» (авторы: Андрей Сильвестров, Степан Лукьянов, Ираида Юсупова, Ури Гершович) — новый жанр с множеством названий. Должно быть, главная отличительная черта действа — это отсутствие «живых» певцов и перманентность действия.
В рамках театра уже делались попытки отказаться от человека на сцене, от любой телесности (в принципе, можно представлять человеческое тело без «человечности»), в частности, перформативная инсталляция «Вещи Штифтера» Хайнера Гёббельса (2007). Проект включал в себя множество предметов, извергающих звуки посредством механизмов, тем самым создавая музыку. Также присутствовал записанный человеческий голос (почему бы не назвать это оперой?). Для всего творчества Гёббельса оказывается важной темой соотнесенность человека и сцены, созидания и, конечно, музыки, музыки как текста, как структуры. В своих теоретических работах он пишет об отсутствии человека, актера, занижая его место в общей иерархии акторов действия (визуальное, механическое, звуковое) [1].
Непосредственно в оперном искусстве (которое позиционирует себя так) главным прорывом можно считать проекты, представленные на Архстоянии этого года. Авторы проектов не только показали более чем трем тысячам зрителей оперу как жанр живой, современный и экспериментальный, но и сразу поставили много вопросов о том, что есть опера и что в принципе можно назвать оперой. Режиссеры и композиторы Лаборатории «КоOPERAция» ввели сразу несколько жанров-характеристик: перформативный оперный проект, инсталляция оперы, мультимедийная опера и спектакль без актеров. Особенно ярким проектом, на мой субъективный взгляд, стала попытка вовсе отказаться от человека и его голоса в опере — совместный франко-русский проект «Wood Wide Web» или опера растений (авторы также ее охарактеризовали как science опера) [2]. Солистами стали сами растения — полученный с датчиков сигнал переводился в звук, и растения «пели» перманентно, присутствовал зритель или нет. Несмотря на то, что от «классического» представления (со сценарием и актерами) создатели не отказались, инсталляция оперы существовала как полноценное произведение. Поэтому я выступаю за то, чтобы назвать данный проект опера-инсталляция, прецедент такого названия уже есть.
Еще один важный проект в парадигме оперы без людей, оперы перманентной и тотальной — работа Дмитрия Курляндского «Некийя», представленная в центре Вознесенского так же в этом году [3]. Она и получила название опера-инсталляция. Действо занимало целую комнату и представляло собой тотальную инсталляцию, в которую зритель\слушатель погружался. Кажется, в этой работе есть все необходимое для того, чтобы назвать это оперой — сценография (иллюзии Елены Немковой), либретто (Димитрис Яламас), музыка и голоса. Только здесь зритель получает возможность полного погружения, что полнее позволяет увидеть оперу как синтетическое искусство, сочетающее в себе как визуальное, так и аудиальное. Ты можешь получить и исключительно индивидуальный опыт «нахождения в опере», а, по словам создателей, примерить на себя роль Одиссея.
Конечно, вопрос в заглавии статьи не освещает всех «игр» и проблем с таким жанром как опера в рамках инсталляций. Считать ли изображения людей
[1] Кратко о сборнике теоретических статей Хайнера Гёббельса, выпущенном на русском языке https://syg.ma/@dmitrii-lisin/estietika-otsutstviia
[2] Официальный сайт проекта https://www.plant-opera.com/en/index.php
[3] Анонс “Никийи” https://muzobozrenie.ru/opera-installyaciya-dmitriya-kurlyandskogo-nekija-v-centre-voznesenskogo/