В чем состоит уникальность нижегородского фестиваля уличного искусства «Новый Город: Древний»? Об этом рассуждает организатор фестиваля Артем Филатов вместе с экспертами Валентином Дьяконовым, Еленой Трубиной, Марией Вейц, Анной Гор и Алисой Савицкой.

Когда приезжаешь в Нижний Новгород, твоим первым впечатлением становится множество исторических деревянных домов — они занимают целые улицы, образуют кварталы, в которых теряется ощущение того, что ты находишься в XXI веке.

Старые дома Нижнего Новгорода — это и отличительная черта города и большая проблема, комплексное решение которой еще даже не было озвучено. Сегодня в городе сносятся не только обветшавшие постройки, жильцы которых жалуются на удручающие условия, но и объекты культурного наследия, которые часто находятся в состоянии запущенности. Они годами не реставрируются и в итоге уничтожаются полулегальными путями ради строительства на их месте очередного торгового центра или элитного жилого комплекса. Ежегодно на повестке дня всплывают тревожные опасения о том или ином здании: здесь у «игорного дома» выполненного в стиле модерн уже падает одна из несущих стен, которая держится лишь благодаря подпоркам, там родственники бывшей хозяйки уникального дома с бельведером продают его застройщику вопреки оставленному завещанию. В городе, где развернулась масштабная застройка, практически на каждом участке исторического центра идет противостояние с участием жителей, собственников, застройщиков, администрации и градозащитников.

Проблемы, связанные с исторической застройкой актуальны не только в Нижнем Новгороде, но и во многих других российских городах. Совершенно вопиющим стал незаконный снос ценного образца архитектуры московского модерна дома Прошиных на Тверской улице, построенного в 1905 году. Утрату здания, скрытого за баннером, который имитировал фасад дома, заметили не сразу. И хотя в результате застройщика лишили лицензии на строительство, дыра на центральной улице столицы являет собой и дыру в вопросе преемственности и сохранения доставшегося наследия.

В общей сложности около 2,5 тысячи объектов культурного наследия были утрачены в России за последние 10 лет, а из сохранившихся памятников истории и архитектуры более половины находятся в неудовлетворительном состоянии [2]. Одновременно с этим существует множество домов, которые обладают статусом выявленного объекта культурного наследия, но по бюрократическим причинам, независимая экспертиза часто не оказывает большого влияния на то, чтобы дом получил охранный статус. К сожалению, практика по защите отдельных домов более распространена в России, нежели борьба за сохранение целых исторических кварталов, которые включают в себя не только памятники истории и архитектуры, но и ценную средовую застройку.

В российской практике проекты в области культуры и искусства так же обращают свое внимание на тему сохранения исторического наследия. Так, проект «Критическая масса», организованный «Творческим объединением кураторов», второй год проходит на территории дачи Громова и Лопухинского сада в Санкт-Петербурге, где начиная с 2004 года планировалось строительство многоэтажного отеля. Однако коллективные действия местных жителей и градозащитников в итоге остановили строительство. В рамках проекта совместно с активными жителями с 2014 года художники ставят своей задачей «реинкарнацию» дачи Громова, как с помощью развития сада, так и путем предложения вариантов приспособления памятника архитектуры XIX века под современное использование.

Достаточно распространенная практика, когда ответственность за те или иные действия возлагается общественностью на администрацию или коммерческие организации, которые преследуют в городе свои личные интересы. В вопросе сохранения исторической застройки Нижнего Новгорода большую роль играют сами горожане, которые проживают в этих домах. Ухудшающееся состояние деревянного дома, приводящее его в аварийное состояние часто зависит от того, кто в нем живет и на сколько жильцы могут совместными усилиями решать общедомовые проблемы. Благосостояние и будущие таких домов во многом зависит от их собственников, что доказывали практики защиты отдельных зданий, жильцы которых успешно сопротивлялись расселению и сносу дома.

Нижегородские уличные художники, начиная с 2011 года все чаще стали обращаться к исторической застройке, выбирая ее поверхности в качестве объекта для создания художественной работы, будь то глухая стена или ниши здания. Выбор художников определялся ввиду разных причин. С одной стороны здания, на которых остается художественное высказывание, в своем большинстве забыты, покинуты или давно заброшены. В таком случае создание несогласованной работы в условиях, когда у дома давно нет хозяина, становится наиболее безопасным и комфортным для художника. С другой стороны — это эстетические критерии и исторически сложившиеся особенности места. Деревянная архитектура отражает культурное своеобразие города и подчеркивает его уникальный характер. Художники формируют новые социальные связи, вступая в диалог с жителями домов исторического центра. Последние дают не только свое неформальное согласие художнику на создание работы, но и проявляют настоящее гостеприимство: за чашкой чая делятся историей дома, предоставляют возможность художникам хранить материалы до окончания работ.

Валентин Дьяконов, арт-критик, обозреватель газеты «КоммерсантЪ», автор журнала «Артхроника»:

«Нижегородский стрит-арт отличается тем, что выделяет самую архаическую форму человеческого общежития из наличествующих в городе и разрабатывает соответствующую эстетику. В работах художников Нижнего чувствуется потусторонняя меланхолия в духе «Ночной фиалки» Блока, Данте Габриэля Россетти и ансамбля Death In June. Кажется, что авторы этой «школы» передвигаются по городу на легких каноэ, и это не удивительно, учитывая, что Волга и Ока играют поистине титаническую градообразующую роль в Нижнем. Очарование фактуры и живописность для художников с улиц других городов в высшей степени не свойственны: в основном в мыслящем современно сегменте стрит-арта распространены концептуальные стратегии. Столь же редок для стрит-арта культ одиночества и стремление затруднить, а не изменить навигацию по городу с помощью искусственных зарослей и гигантских растений. Если уличное искусство в целом скорее стремится вернуть человека в город, заросший коммерцией и частными интересами, то художники Нижнего, наоборот, хотят убрать человека из города и поместить в медитативное, деревенское состояние.»

Наличие конструктивной коммуникации между нижегородскими художниками и жителями исторических домов во-многом обусловлено характером произведений художников и их подходом. Вместо рисования ночью, художники приходят утром, вместо аэрозольной краски они используют кисти и фасадную водоэмульсионную краску. Художник не ограничивает себя по времени, приносит свою раскладную лестницу, работает несколько дней подряд. В свою очередь, сам характер произведения в большинстве случае учитывает контекст места, фактуру и архитектурные особенности здания и поверхности, когда на базовом уровне сам выбор цветовой палитры создает не цветовое пятно, а органичный сюжет, коррелирующий с окружением. Уже к 2016 году сохранившихся работ на исторических зданиях стало более 140.

Алиса Савицкая, куратор, начальник выставочного отдела Волго-Вятского филиала ГЦСИ «Арсенал»:

«Чем сильнее и непоправимее изменяется городское пространство, чем мучительнее и уродливее выглядит смерть отдельных домов и целых кварталов, тем острее, драматичнее и объемнее становятся художественные высказывания в пространстве исторической застройки, которые в любой другой ситуации можно было бы обвинить в наивной романтичности и излишней эстетизированности».

Фестиваль уличного искусства «Новый Город: Древний» представляет собой соединение опыта нижегородских уличных художников и активных жителей исторической застройки, которые своими собственными силами сохраняют или защищают уникальные дома Нижнего Новгорода. Одной из целей фестиваля являлась попытка заявить о существовании жильцов старых домов, которые, вопреки устоявшемуся стереотипу, не хотят уезжать, менять деревянный дом на высотку, сами заботятся о том месте, где они живут. К сожалению, негативный фон в вопросе деревянной застройки в городе постоянно поддерживается не только материалами об ухудшающихся жилищных условиях в большей части таких домов, но и в связи с фривольными употреблением со стороны представителей администрации города таких понятий как «гнилушки» и «собачьи будки» по отношению не только к общей деревянной застройке, но и к объектам культурного наследия. Постоянная апелляция к таким домам, как к «допотопному», «ручному» строительству зачастую является попыткой оспорить легитимность существования такого вида городских домов, сравнивая их с самостроем, «стихийным» строительством. Вся суть фестиваля состояла в том, чтобы найти нижегородцев, которые своей уникальной историей жизни в старых домах, делают невозможным такое сравнение. Их личный пример заботы вновь доказывает, что судьба дома, во многом зависит от его хозяина.

Елена Трубина, социальный антрополог, профессор кафедры социальной философии Уральского федерального университета:

«Деревянных домов в городах России остается все меньше и меньше, особенно домов с историей, кварталы которых некогда были типичными. Они разрушаются естественно и искусственно, когда оказываются на земле, на которую у новых владельцев — другие виды. Городская история Иркутска, Екатеринбурга, Томска и других знаменитых деревянных зодчеством мест насчитывает десятки грустных рассказов о поджогах и других способах расчистить участки под новое строительство. Уличное искусство в мире и у нас в стране отвечает десяткам разных задач. Среди них есть и задача привлечения общественного внимания к болевым точкам городской жизни. В Нижнем Новгороде уличные художники привлекают внимание людей к крайностям джентрификации: в ходе новой застройки исчезает значимый пласт местной истории, напоминающий людям об изобретательности их предков, экологичности их образа жизни. Насколько я знаю, больше нигде в России уличные художники не пытаются спасти деревянную застройку от разрушения, рисуя на старых досках.»

По-настоящему уникальным фестиваль уличного искусства «Новый Город: Древний» делает формат его проведения, высокая степень вовлечения людей в формировании паблик-арт программы фестиваля. Важной частью проекта являлся сбор заявок от жителей исторических домов на участие в фестивале. В отличии от большинства российских практик по проведению паблик-арт и стрит-арт проектов, места для создания художественного произведения предлагают сами жители города, а не представители коммерческих, властных структур или даже организаторы проекта. Обращение к жителям в таких проектах — это попытка воспроизвести естественную связь между уличным художником и активными жителями города, выстроить такую систему отношений, при которой художественная работа приобретает свою ценность и легитимность, в первую очередь, за счет обращения к конкретной группе. Художники своими произведениями возвращали эти дома на карту города, делая их новыми и неофициальными достопримечательностями. Они одновременно вырывали их из общего контекста исторической застройки и привлекали внимание к общей ситуации с деревянной архитектурой в городе. Изучая историю дома, интервью его жителей, автор старается сократить расстояние между собой и домом, превращаясь из «случайного прохожего» в «друга дома», он создает по-настоящему сайт-специфичное произведение искусства, несущее ответственность перед непосредственными реципиентами-жителями.

Алиса Савицкая, куратор, начальник выставочного отдела Волго-Вятского филиала ГЦСИ:

«Контекст искусства в общественном пространстве в России скорее отсутствует, нежели чем наоборот. Примеров городов, которые были бы «освоены» современными художниками (при институциональной поддержке или в условиях самоорганизации) не так много и все они автономные, не складывающиеся в общую тенденцию. Для большинства регионов современное искусство в самом широком его понимании до сих пор остается чем-то неведомым и недоступным, а паблик-арт, требующий серьезных бюджетов и организационных усилий, остается привилегией только очень развитых городов, да и там «на полную мощность» не используется.

Самая важная функция фестиваля уличного искусства «Новый Город: Древний» — это то, что он делает паблик-арт нормой жизни, обязательной частью городского пространства, настаивает на необходимости активного присутствия искусства в городе.»

Жители, которые предлагают свои дома в качестве объекта для фестиваля — это не только паблик-арт стратегия, но и способ сделать правомерным и прозрачным процесс выбора мест для художественных работ. Часто большие программы с участием уличных художников сосредотачивают свое внимание на согласовании будущих работ с администрацией на тех домах, которые интересны им, которые находятся на самых проходимых артериях города. В этом процессе собственник жилья в выбранном доме в лучшем случае занимает пассивную позицию, в худшем — он исключается из процесса, не имея возможности повлиять на появление и запрет той или иной работы на торце своего дома. Здесь, парадоксально воспроизводится ситуация навязывания и нежелания соблюдать права жителей домов: работы художников размещаются как реклама на самых просматриваемых местах, а монументальные полотна на многоэтажных домах становятся новым вариантом монументального ангажированного искусства, распространенного в СССР.

Посредством программы фестиваля, между разными группами, вовлеченными в проблему исторической застройки появляются новые связи и отношения. Конечно, отследить прямое влияние художественной работы на судьбу конкретного дома или его жителей пока достаточно трудно. Однако посредством большого внимания городских СМИ, вместе с репортажами о создании монументальной работы художником, жители рассказывают о своем доме и его истории, о его проблемах, тем самым через культурный контекст материала транслируется то, что хотел бы сказать широкой аудитории житель. Объекты фестиваля, как будто появляются заново, мелькая на фотографиях в социальных сетях. Сама задача фестиваля не столько выдать проект за ключ к решению проблемы, сколько сделать первое городское событие для широкого зрителя, которое могло бы дать толчок будущим преобразованиям в сфере исторической застройки.

Анна Марковна Гор, директор Волго-Вятского филиала ГЦСИ «Арсенал»:

«На ситуацию с исторической застройкой в городе повлиять сложно: она в большой степени является следствием экономической и законодательной ситуации. Но нельзя совсем отбросить и культурный аспект — культурой определяется общественное отношение к проблеме. В этом контексте фестиваль становится одной из важных дискуссионных площадок, местом проявления позиции по отношению к наследию. Он влияет не прямо, но косвенное влияние, вливающееся в другие важные гуманитарные инициативы (пикеты, социально-сетевые дискуссии, издания, выставки, лекции и т.д., и т.п.), нельзя недооценивать.»

Доцент истории искусств Клер Бишоп в своей книге «Искусственный ад. Партиципаторное искусство и политика зрительства» видит большие возможности в социально-ориентированном искусстве [3]. Поскольку современный массовый рынок почти перенасыщен образами, художественная практика больше не может выстраиваться вокруг производства объектов, предназначенных для потребления пассивным наблюдателем. По ее мнению, на смену этому должно прийти искусство действия, сталкивающееся с реальностью и пытающееся хоть как-то восстановить нарушенные социальные связи. Монументальное искусство в городском пространстве больше не работает как искусство, оно либо выполняет задачи коммерческих структур в создании рекламы, либо адаптируется политическими движениями, что подтверждается активным распространением «патриотических» росписей в центре Москвы в течении последних трех лет. В контрасте с огромными площадями под роспись в центре города, искусство в общественном пространстве старается раскрывать свои возможности на локальном уровне, выбирая конкретные городские районы, участки, конкретные дома и места, которые отражают специфику выбранной проблемы.

Мария Вейц, соучредитель и куратор Творческого объединения кураторов ТОК:

«Искусство в общественных пространствах сегодня принимает самые разные формы — от больших инсталляций и объектов до конструирования художниками ситуаций и процессов с участием горожан, но все их объединяет принцип расширения границ искусства и сокращение дистанции между искусством и зрителем. Это был один из основных принципов проекта ТОКа «Критическая масса», когда он впервые начал свою работу в Петербурге в 2010 году. Сейчас в городе гораздо больше проектов в общественных пространствах, и аудитория таких инициатив тоже сильно выросла. Можем ли мы говорить об их влиянии на жизнь горожан? Искусство в общественных пространствах неразрывно связано с социальными процессами и жизнью общества, оно привязано к локальному контексту и часто стимулирует новые социальные связи и диалог между людьми и группами, которые в привычной ситуации могли бы никогда и не встретиться и ничего друг о друге не узнать. Поэтому влияние может быть очень разным — от ремонта здания специально для создания на нем работы художника до сохранения утрачиваемых воспоминаний силами искусства или создания механизмов сотрудничества между людьми, которые хотят и могут активно участвовать в жизни своего города.»

Примечания:

[1] Неприкосновенный Запас № 106 (2/2016) — Елена Германовна Трубина — «Праздники в Нижнем Новгороде: развлекая людей в распродаваемом городе» — goo.gl/QQXriL

[2] РИА Новости — «Эксперт: 2,5 тысячи памятников культуры утрачены в РФ за последние 10 лет» — http://ria.ru/culture/20160630/1455256808.html

[3] V-A-C Press — «Недовольство коллаборацией: Клер Бишоп о социальном повороте в искусстве» — http://special.theoryandpractice.ru/artificial-hells-1

Ссылки на ресурсы фестиваля «Новый Город: Древний»:

Вконтакте — https://vk.com/nnewcity

Facebook — https://www.facebook.com/nnewcityfestival/