тезисный перевод работ Анке Хенниг и Армена Аванессяна

Спекулятивная поэтика соединяет язык на основе поструктуралистской философии последних десятилетий с современным интересом к онтологии. Спекулятивная мысль (будь то Гегель, Беньямин или совсем недавно Квентин Мейясу) призывает к самоопределению в своей практике в языке. В этом смысле лингвистические и философские подходы к онтологии языка заинтересованы в поэзисе, которые обеспечивают онтологические реинтерпретации корреляционистского мифа о сотворении мира по языку: язык меняет мир.

Язык, литература и мысли являются частью мира. Мышление литературы состоит в том, чтобы помещать естественный язык, литературные артефакты и поэтическое мышление на одну плоскость. Согласно, Альфреду Норт Уайтхеду и Изабель Стенгерс, спекулятивная философия требует экспериментирования с языком; каждое использование слова, берущееся в его изначальном, готовом виде должно выходить из строя (образовать «поломку»). Таким образом спекулятивная поэтика изучает литературу с точки зрения лаборатории языка. Неслучайный язык развивается рекурсивно, то есть в каком-либо обратном направлении к себе, развивая мир.

Литература не является ни чистым, ни пустым знаком; это знание о мире и в мире. Вместо того, чтобы думать о поэтике исключительно с позиции эстетических категорий (опыта), нужно признать, что поэтическая размерность выходит далеко за пределы производства текстов. Поэтика становится спекулятивной, когда её философский горизонт объединяется со спекулятивной грамматикой (Томаса из Эрфурта), спекулятивной лингвистикой (Лейсса) и спекулятивной семиотикой (Пирса) и рассматривает поэтическую функцию языка.

Без поэзиса нет ни восприятия мира, ни мышления о мире. Вот почему теория языка нуждается в поэтике мышления. В поэтике измерение языка забывает философию из–за доминирования эстетики и визуальной культуры и касается языка только как порождающая функция. Всегда есть в поэтике языковой момент мышления без эстетической составляющей. Попытка поэтизировать философию отвергает дуализм чувственности и мышления, которые определяют философию как изобретение эстетики. В итоге цель состоит в том, чтобы найти альтернативы в обязательном корреляционистском эстетическом режиме, который царил безраздельно на протяжении более двухсот лет.

Пост-эстетическое, пост-концептуальное, пост-медиальное искусство подразумевает поэтику, которая возвращает литературу к своим философским истокам: современная литература «проекты в присутствии временного единства, которые выстраиваются по вертикали или по горизонтали, являются спекулятивными». (Осборн). Под знаменем современного искусства литература берёт на себя задачу создания глобального, социального и политического настоящего. Как единица времени, настоящее — это поэтика вымысла и как таковая она не может быть получена через факты или медиальным путём. Спекулятивное мышление о литературе предполагает методологию, которая является историческим способом, заменяющим хронологию истории литературы на асинхронную поэтику времени.

Мысль Вальтера Беньямина о положительной необходимости семантологии и спекулятивной поэтики достаточно сильная. Начиная с эпохи романтизма до конечности нашего познания и его кризис бытия сознания невозможны в нашем современном мире. Поэзис создаёт возможности, которые могут стать условиями работы и их спекулятивный момент развивает возможности для доступа к абсолютному знанию. Для того, чтобы объяснить то, что спекулятивный материализм не прибегает к понятию эквивалентности, к философии становления или науки о причинных объяснениях, он выбирает экспериментальный путь. Факты являются контингентными (обязательное условие). В спекулятивной поэтике случайность становится её моделью и тогда можно говорить, что в творческом акте поэзис открывает пространство истины.

Ориентации современной поэтики являются спекулятивным горизонтом в терминах пост-метафизического материализма Мейясу, позволяющим в будущем вернуться к себе и тем самым даёт возможность получить доступ к непредсказуемому прошлому. Асинхронная поэтика времени продолжает развивать достижения современности и в то же время занимается классическими проблемами. Необходимы новые перспективы как методологические, так и исторические: вместо того, чтобы противостоять постмодерну, вернувшись к модернистским позициям, например, литературные и философские концепции, должен быть разработан альтермодернизм.

В альтермодернизме романа настоящего времени не только появляется литература с новой формой повествования, но и появляется обогащающая часть напряжённой системы нашего языка. Только в реконструкции художественной литературы мы можем испытать, как язык формирует наше хронологическое представление о времени и как сам язык осуществляет необходимую ему работу. Спекулятивная поэтика стремится описать то, что является не просто достижением одного автора или его работы, а описывает литературу в целом.

Мышление и письмо, по словам Гегеля, чтение-суждение, которое не просто предикативно, а спекулятивно влечёт за собой дрейф: субъект сливается с его объектами. Наше (мета-мышление) чтение делает нас самими собой. Эта трансформация происходит в равной степени в письменной форме, в перезаписи, в авто-перезаписи субъекта, который находится в процессе. В этой перезаписи знание для субъекта становится истинным знанием. Последствия такой поэтики истины всегда этические; трансформация субъекта проходит в чтении и письме; например, переориентирует своё действие («поэтономия»). После распада академической эстетики автономии любого рода эмансипация и преобразующее политическое действие основывается на переходе от местной этической ситуации субъектов к глобальным действиям. Соответственно, одним из основных принципов акселерационизма и единственно возможным решением сегодняшних социальных, экономических и экологических проблем является преобразование мира, которое должно рассматриваться во всех его сложных вариациях.

Философия считает литературу — литературой, производящей теорию и сам язык, как форму знаний: спекулятивный язык (Деррида), поэтическая онтология (Подорога), литературная экспертиза (опыт) (Эльке Эрб), имманентно связанных.

Для того, чтобы сделать это соединение продуктивным для писателей, литературных теоретиков и практиков, спекулятивная философия должна сотрудничать с ними и сочетать производство текстов и теорий с переводами и изданиями соответствующих теоретических работ. Спекулятивная поэтика выступает за практику «переключения карт» среди различных дисциплин и форм знания. Таким образом, чтобы сделать знание литературы продуктивнее и в то же время перераскрывать значение и потенциал литературы.