Кафка в райском саду. «Детство Иисуса» Джона Максвелла Кутзее
23 ноября «Секта читателей» книжных магазинов «Додо» зовет поговорить о последнем романе нобелевского лауреата Джона Максвелла Кутзее «Детство Иисуса» — c переводчиком книги на русский, куратором издательской программы «Скрытое золото XX века»Шаши Мартыновой, и литературным критиком, теле- и радиоведущим Николаем Александровым.
Как всегда, на встречах мы фокусируемся на вашем читательском опыте, здесь каждый — полноценный участник разговора. Нам интересно не только что, как и зачем пишется, но — что, как и зачем мы читаем.
Каждая встреча «Секты читателей» открывается вступительным комментарием опытного читателя (издателя, переводчика, критика, исследователя), которого приглашает «Додо», чтобы дать разговору насыщенный, а то и неожиданный контекст.
«Детство Иисуса» — шестнадцатый по счету роман Джона Максвелла Кутзее. Наделавший немало шума еще до выхода в свет, он всерьез озадачил критиков во всем мире. Это нескладываемый кубик Рубика, роман-наваждение, каждое слово которого настолько многозначно, что автор, по его словам, предпочел бы издать его «с чистой обложкой и с чистым титулом», чтобы можно было обнаружить заглавие лишь в конце книги.
Публикуем два отзыва переводчика романа Шаши Мартыновой — о самом «Детстве Иисуса» и о его продолжении — романе «Школьные дни Иисуса», уже переведенного, но пока что не выпущенного по-русски.
Будь у нас llave universal, всем бедам конец
«Детство Иисуса»
Этот роман прекрасен по двум причинам.
Во-первых, это идеальная книга для нашей Секты книгочитателей — и вообще для любых читательских клубов, потому что это икеевский бассейн с разноцветными шариками для мартышки ума: с одной стороны, вроде бы простая и пригодная для кувырканий субстанция, барахтайся в ней сколько влезет, перебирай шарики — все кругленькие, разноцветные и
Во-вторых, это — парадокс! — идеальный повод отправить мартышку в отпуск. Расфокусировать зрение, снять ментальные очки в сто диоптрий и попытаться принять этот текст как коридор зеркал, как узор калейдоскопа, то есть допустить одномоментное существование всех мыслимых версий смысла за каждым словом, не выбирать себе любимцев, не сравнивать, какой смысл круче.
Потому что у меня как у человека, возившегося с этим текстом лично и пристально, сложилось впечатление, что автор нам именно это молча желал бы. Одновременности всех смыслов.
И мне вот, может, и сгодился бы llave universal, но и без него в этом тексте — при такой настройке зрения — церебральная аркадия.
100 ребусов на квадратный сантиметр
«Школьные дни Иисуса»
С романами идей такая штука: спойлерить применительно к ним — это вываливать с порога не повороты сюжета, а повороты собственного ума в связи с прочитанным. И поэтому дальше будут такие вот спойлеры, потому что оба эти романа Кутзее, подобно, скажем, Пёрсигову «Дзэну…», сюжетом обслуживаются исключительно ради идей, которые автору важно обсудить.
Второй частью дилогии округляется мысль об устройстве этой действительности, с авторской т. зр., как я ее понимаю: в любой жизни (из прошлых, текущих и грядущих) по закону мироздания полагается спаситель. К спасителю прилагается его свита, она сгущается вокруг него по законам некоторой жизненной кристаллохимии (кто знает, что такое ячейки Браве, поймет сходу). Спасать человечество есть много от чего, и поэтому спаситель в каждом варианте жизни спасает от разного (от чего именно собирается спасать человечество мальчик Давид, вы узнаете, прочитав роман).
Модель кристалла всегда опознаваема, но кристалл всякий раз не такой же, отличный от предыдущих и будущих. теория реинкарнации приобретает отчетливое звучание: перерождаются наборы свойств и взаимных связей, а не их носители.
И да, милая частность на ту же тему: Хуан Себастьян и Ана Магдалена Арройо — простой, но изящный трюк с именами. А золотые балетки, которых на Симонов размер ноги в этой реальности нет, но он все равно находит способ их натянуть, тогда как Давиду они сразу по ноге? Красота да и только, играйся в эту идею сколько влезет. А таких в этой небольшой книге не по одной на абзац.
Еще несколько задачек для любителей читать книги в режиме «покрутить кубик Рубика»:
1. почему часть персонажей имеет фамилии, а часть — нет, при этом приведенные фамилии частью ничего особенного не говорящие, частью говорящие то-сё, а частью — прямо-таки вопящие
2. почему Эстрелла по своему бытовому укладу так радикально отличается от Новиллы
3. вся эта свистопляска с Достоевским и его Карамазовыми (особенно с растворенным много в ком Иваном)
4. платоновщина vs протагоровщина
5. нумерология и пифагорейство
6. эзотерика vs экзотерика
7. треугольник «страсть-бесстрастность-разум» (по идее, дилогия должна бы дорасти до трилогии)
8. суд божий vs суд человечий и как первый возник по образу и подобию второго
9. что на самом деле такое — фигура, подобная Иисусу, если абстрагироваться от всего, что мы привыкли про нее думать/понимать, и кто в дилогии Кутзее на самом деле Иисус (совершенно не обязательно Давид, между прочим)
10. почему библейские цитаты вложены в уста исключительно Дмитрия, который утверждает, что родился уже в Эстрелле (отдельный разговор, почему одни люди в мире этой дилогии рождаются «на этом берегу», а другие приплывают на кораблях) и, по идее, должен быть не в курсе «наших» представлений о библейском мифе
11. не танцевал ли автор, выбирая язык, на котором все у него говорят, от того, что валюта, которой население оперирует, — реалы?
12. память как универсальный вариант бессмертия, привет тибетским тулку и их перерождению
(и это совсем, совсем не всё, что можно делать в голове с этим романом).
В остальном же роман в той же мере скуп на эпитеты, сух и прозрачен, остранение полно, главный и самый значимый двигатель сюжета — диалоги. Ожидайте в ближайшие месяцы в ЭКСМО, я от этого кубика Рубика не могу отлипнуть уже второй месяц.
Впервые опубликовано в книжном блоге «Голос Омара»
Записаться на обсуждение «Детства Иисуса» 23 ноября
