Не так давно я обсуждал в ЖЖ творчество Захара Прилепина. Хозяйка журнала, в котором возник спор, процитировала своего знакомого, который не нашёл ничего лучше, как в смешной манере придраться к некоторым фразам Прилепина. Я отношусь к Прилепину осторожно (хотя в целом как читатель ему очень симпатизирую), но тогда просто взбесился, потому что придирки были очень глупые. «Критик», к примеру, цитировал некую фразу Прилепина, и добавлял глубокомысленное: «Без комментариев». И всё в том же духе.

На это я сказал/написал, что Прилепин достоин большого уважения как минимум за то, что написал книгу про Леонида Леонова, а также что творчество любого автора не может рассматриваться «не целиком». И если Прилепин создал столь масштабную биографию Леонова, то этой книге внимания нужно посвящать никак не меньше, чем «Саньке», «Обители» и прочим. В качестве примера я привёл Пушкина: ведь он для нас и прозаик, и поэт, и драматург и даже немного критик. Я всё это написал, а потом задумался — так ли это.

Различие жанров с одной стороны вроде как даёт автору знаменитый «творческий непокой». С другой (и снова «вроде как») — требует распыления сил. А есть ещё и третья сторона — «издалека лучше видно». Это теперь мы понимаем, кто есть Пушкин для нашей литературы. Но недавно ушедших, а ныне живущих — тем более, объективно оценить невозможно.

Существует тошнотворная максима, воплощающая советский одобрительный официоз: «талантливый человек талантлив во всём». Насколько это высказывание неверно, мало кто задумывается. Да, мы знаем примеры, когда гений одного человека распространялся на совершенно разные области жизнедеятельности: Леонардо да Винчи, Михаил Ломоносов. Были и те, кто посвятил себя искусствам, но служил двум (трём, четырём) музам. «Мцыри», «Герой нашего времени» и «Маскарад» одинаково важны для русской культуры. Ну так не всем везёт, как говорил Константин Ромин в «Покровских воротах». Многие ли знают, что Некрасов (не Виктор, а Николай!) написал несколько пьес, среди которых есть вполне неплохая «Осенняя скука»? Кстати, её можно без особых преувеличений назвать предтечей чеховских интеллигентских страданий. А у самого Чехова есть роман «Драма на охоте». А Пастернак начал работу над пьесой «Слепая красавица», хоть и не завершил её. А у Солженицына есть стихи. А у Бродского тоже есть пьесы — «Мрамор» и «Демократия!». Но мало кто, за исключением круга литературоведов и специалистов по творчеству конкретных авторов, знает об этом.

Выводы из этого могут быть сделаны разные. Можно подумать так: возможно, этим произведения просто не очень повезло. А можно и иначе: если для большинства читателей Некрасов — автор поэм, а Чехов — рассказов и пьес, значит, пьесы Некрасова и роман Чехова не настолько хороши, чтобы о них помнили. Талантливый человек не обязан во всём быть талантливым, он имеет право на ошибку. Но — и это очень важно — так думать мы можем теперь, на расстоянии века. А вот с Бродским пока что всё непонятно. И с Солженицыным. Лишь время даст ответ, чего стоят непоэзия Бродского и непроза Солженицына. (Субъективно полагаю, что они так и останутся в тени поэзии первого и прозы второго.)

А с теми, кто сейчас в расцвете сил, всё ещё сложнее. К примеру, замечательный биограф Алексей Варламов вообще-то прозаик. О Прилепине говорилось, а вдобавок он пишет и исследовательские работы. Павел Басинский и прозаик, и биограф, и литературовед, и действующий критик. Дмитрий Быков выступает буквально во всех жанрах, он даже пьесы писал. Но что от всех этих, как и от многих других авторов останется «в веках» — вопрос. Во-первых и в-основных, для сколь-либо объективной оценки необходимо, чтобы сменилось поколение читателей (а то и два или три). Нужно перестать относиться к автору как к своему современнику, который работал в нами читаемых газетах, ходил по тем же улицам, что и мы, а также был свидетелем и участником нами пережитых событий. Близость фамильярна и застит глаза. А во-вторых, творчество кого бы то ни было действительно надо рассматривать в комплексе, а этот «комплекс» возможен, извините за лёгкий цинизм, лишь после смерти автора — да продлятся годы всех обозначенных писателей, и всех прочих, ныне живущих. Сейчас Варламов — знаменитый биограф, а через пару лет он возьмёт да и напишет роман, который станет величайшим в истории русской литературы XXI века, и именно через эту книгу будет изучаться и восприниматься всё творчество Варламова. Он, несомненно, может написать такой роман. Но и обратное тоже не исключено. Неизвестно, что будет — вдруг не напишет?

И вот когда читатель обретёт искомую непредвзятость, а писатель будет представлен законченным собранием сочинений, понемногу — далеко не сразу! — начнёт проясняться, что по-настоящему достойно, а что — нет. Кто «останется» прозаиком, кто — поэтом, кто — биографом, а кто — критиком. Но даже в этом случае для составления объективного мнения о чьём-либо творчестве придётся прочесть всё у выбранного автора. Всё!

А пока предлагаю всем помнить, что навешивание ярлыков (особенно негативных) на современных авторов — дело рискованное, ибо никто не знает, что останется в вечности, и над какими мнениями будут потешаться через сто лет. Ведь замечания человека, упомянутого в начале этой заметки, очень похожи на смешные пассажи критика конца XIX века Александра Кугеля, который высказывался о чеховской «Чайке». Сегодня сложно, не усмехаясь внутренне, читать следующее:

Вся беда в том, что г. Чехов едва ли знает, к чему он всё рассказывает. Просто беллетрист Тригорин живёт при пожилой актрисе? Почему он её пленяет? Почему «чайка» в него влюбляется? Почему актриса скупая? Почему сын её пишет декадентские пьесы? Зачем старик в параличе? Для чего на сцене играют в лото и пьют пиво? Отчего доктор говорит, что лопнула банка с эфиром, когда произошло самоубийство? С какой стати молодая девушка нюхает табак и пьёт водку? Я не знаю, что всем этим хотел сказать г. Чехов, ни того, в какой органической связи всё это состоит…

Но главное, пожалуй, даже не это. Автора обидеть несложно, но вот другого читателя задеть ещё легче. Сообщая на весь мир, что автор Икс — плох, а его книга «Игрек» — недостойна (что отнюдь не тождественно простому «мне не понравилось»), мы подвергаем сомнению вкус и интеллект другого человека, который и Икса уважает, и «Игрек» прочитал с удовольствием. «Зачем вы меня обижаете?»