Прочитав примерно 3/7 недавно изданной бирюзовой книги Тимоти Мортона, я ощутил уныние и досаду. Автору не удавалось развивать утверждения, переходы между ними выглядели слабо и предсказуемо, в тексте не проступала какая-либо миссия.

Ощутив эти уныние и досаду, я ощутил тревогу. Потому что обычно уныние и досаду у меня вызывают ровно обратные качества письма: цепкая и беззазорная линия мысли, сильная позиция, яркое суждение.

Что ж, это была ловушка Мортона. Ловушка, почти обязательная для эзотерического ментора или полезного тренера: чтобы разрушить базовую установку воспитываемых, для начала нужно как можно ярче её активировать, как можно сильнее сузить позицию — чтобы потом внезапное расширение выглядело и действовало намного эффектнее.

В результате я, неожиданно для себя, оказался одним из эмулированных пиэйчди на небесной Конференции. Спасибо, дорогой профессор, вряд ли бы мне довелось пережить этот опыт каким-то иным способом /1/!

Построив эзотерическую ловушку, Мортон, однако, не переходит к следующему шагу — раскрытию шокирующей истины.

Отказавшись от роли вестника подлинного мира, автор не справляется и со стандартами теоретического перформанса: к последним страницам концы так и останутся свободно висеть, сильной программы (как и слабой, или подвижной) не будет сформулировано.

Окей, начнем тогда с ловушки.

🎣

Мне очень нравится образ «агрологистика», который Мортон последовательно развивает в разных работах /2/. Видимо, это внесло свой вклад в то, что я угодил в ловушку.

Итак, автор разными способами формулирует проблему «экологического». Как вида коммуникации, как идеологии, как политики, как одержимости, как сюжета теории, как планетарного события и реакции на него и т.д.

И каждый раз демонстрирует невыполнимость взаимодействия с поставленными таким образом проблемами в том пространстве, которое сделало возможным их существование.

Чтобы разобраться с экологией, надо разобраться с экономикой, чтобы разобраться с экономикой, надо разобраться с политикой, чтобы осуществить политическое действие, нужно произвести новый режим совместности, чтобы произвести новый режим совместности, нужны новые мысли и тела, для этого нужна новая среда, см экология.

Та самая лента Мебиуса, с которой Мортон сравнивает девиантные объекты. Конечно же, агрологистика — тоже один из этих циркулирующих самоотклоняющихся объектов.

Ироничный и трагичный вопрос «И что же нам все–таки делать?», который писатель выуживает из финалов конференций и круглых столов, можно рассматривать как своеобразный порождающий алгоритм конкретно этой одномерной ленты.

Хорошо, понятно. Агрологистика (и мы как её исполнители) не может изнутри себя, повторяя собственные приемчики, решить свои неурядицы. Это топологическая проблема.

Такие проблемы стандартно решаются экспансией:

Добавить еще одно измерение. Или еще тридцать измерений. Раздвинуть границы сознания при помощи психоделиков, диалектики или тренингов. Сходить погулять с собакой и, вернувшись, взглянуть на всё под новым углом. Коллективно искать утопические горизонты и трещины в реальности. Или же мощным интеллектуальным усилием произвести разрыв в ней же, если трещины узковаты и горизонты бледноваты.

Примерно такого (блистательного) выхода ждешь от Мортона из ловушки Мортона.

Конечно, он ничего подобного не предлагает, потому что всё это, сам этот стиль решения противоречия— тоже — агрологистика.

Ничего нового не нужно.

🎣

Как можно решить топологическую проблему не прибегая к операциям?

Мортон предлагает вибрацию, дрожание.

Это очень демократичное предложение. И, по-своему, очень забавное.

Демократичность его в том, что нет тех, кто знает правильно, и тех, кто заблуждается. Нет тех, кто теоретизирует качественно и тех, кто нет. Нет носителей правильного этоса и грешников. Нет тех, чье сознание шире, энергия выше, взгляд проницательнее.

Вся наша вибрация всегда с нами. И не только наша, и не только с нами.

Мортон не предлагает, в духе многих добрых учений, начать с ткани повседневности, изменяя которую мы изменим и большие штуки.

Не предлагает что-то осторожно переосмыслить или радикально переопределить.

Мортон не предлагает даже дзенского просветления: вот ты ведешь быка, вот ты наступаешь в навоз, вот вселенная исчезла, вот ты ведешь быка.

Его ставка настолько мала, что разрешающей способности текста (и теории) не хватает, чтобы её сформулировать.

Как перенести вес тела с одной ноги на другую, только еще обыденнее.

🎣

Агрологистика — это всего лишь агрологистика. Боль это всего лишь боль. Философия это всего лишь философия. Музей современного искусства Гараж — это всего лишь музей современного искусства Гараж.

🎣

Если вибрирующая открытка Мортона не совсем удачно транспортируется здравым теоретизированием, как он пытается поделиться ею с нами? Получается, письмо не очень подходящий объект? Или нужно письмо другого стиля, заражающее, гипнотизирующее?

Мортон останавливается все–таки на тексте, но не старается его расшатать, квировать, затемнить и т.д. Наоборот, бирюзовая книжка полна повторов, банальностей, нелепостей, провисаний — причем самого заурядного масштаба и типа. Ничего примечательного.

Чтобы немного помочь нам с пониманием того, чем именно он захвачен, Мортон прибегает к примерам взаимодействий с объектами «искусства». Как человек академии, делает он это нелепым, но, в данном случае, весьма трогательным способом.

Поразительно, но почему-то это работает.

(Ок, пусть в опыте книги будет хоть что-то поразительное).

С какого-то момента книга начинает расслаиваться и самоотклоняться. Агрологистическй дискурс никуда не исчезает. И до самого конца (нарастая) продолжает душить себя в попытках вывернуться наизнанку. Ни разу, впрочем, не устроив по-настоящему серьезного удушения.

Мортон не намерен устранять его силой, не желает стать чем-то иным по отношению к нему. Он ясно осознает свою сцепленность с ним и способ обращения с этой сцепленностью.

Одновременно в тени пульсирует другой жизненный цикл.

Я не Мортон, поэтому не возьмусь практиковать его текстом.

🎣

И все–таки, что же нам делать после прочтения «Стать экологичным» Тимоти Мортона?

Сходить в магазин, купить разных чудесных вещей, во что-то их положить, принести домой, испечь пирог.

Если снова возникнет вопрос, что же нам делать, испечь еще один. Можно два, можно десять.

------

Подписывайтесь на канал the Essex Succulent Review — растения, книги, искусство, соединительная ткань.

1 Образ рыбной ловли не раз используется автором в перевернутом виде: чтобы поймать рыбу, надо быть пойманным ею. Очень интересно, поймав меня, оказался ли Тимоти Мортон пойман мною?

2 В отличие от образа темной экологии, который спровоцировал появление невероятно однобокого фандома.

3 Отвечая на вопрос в заголовке: никак, Тимоти Мортон выглядит очень глупо. Это один из секретных ингредиентов его пирога.