Если бы я сделал себе татуировку,

это была бы надпись «Мама».

Woody Allen

Веет холодом. Льет, мешаясь с льдинками. Бьет нещадный по щекам обветренным. Леденит, в попытках погасить. Свойственно повторения бессмысленных историй. Кружит, кружит позаброшенный последний выцветший, еще с той осени. Жадно под внешний ворот, обращая тепло в гусиную. Чаще, чаще не хочется просыпаться в холоде. Скользко на замерзшем глади, веет холодом. Мнение стороннее редко интересует, в своем графике. Мурашки шершавыми конечностями, шумят, пробираются. Настроение необузданное, галопом неуравновешенным, со сточенными подковами, с резиновой улыбкой вежливости натянута. По прежнему заброшена, собственными пальцами обрушив крыши начала уюта, также по хамски холодна, безразлична к чужому. Вызывая в ответ лишь хищное. Другие персонажи его чуланчика для тех других, чуть больше воспитанных, чуть более сдержанных, содержащих дольки ласки. Внешность в абсолюте второстепенна, до первой простыни, далее интерес исключительно к расставленным, наличию внутреннего содержания. Стерегу словосочетания с разумом, охотница в долгую. Ожидаю, когда спустя тысячи дней без вздоха способного спугнуть, отслеживая косвенно, чтобы не почувствовала запах присутствия.

Мелькают в приветствиях обители каменных, со своей выдуманной эксклюзивной энергетикой. В попытках вычурно сменить несовпадающее, применяя теорию вероятности к остальным, зашпаклевывая острые углы агрессии молчанием и напускной вежливостью…

https://proza.ru/2023/01/29/1248