lea родилась в 1990 году. архитектор, дизайнер. живет и работает в Москве.

Подборка текстов lea проблематизирует границы в самом широком смысле: границы тела, письма, сознания, родной речи, культурных форм, канонов, табу и проч. ‒ в общем, всего того, что в женском письме с его обширным набором трансгрессивных модальностей не раз подвергалось ревизии и дефронтиризации ‒ примеров большое количество: от прозы Кэти Акер до поэзии Лолиты Агамаловой. Нерегламентированный поток речи, не нацеленный на обширную языковую рефлексию, что в некотором роде уводит его от практик актуальной поэзии (однако не далеко и не до конца), но, обладающий зарядом витальной суггестивности и желания не соответствовать или неумения (за ненужностью) соответствовать, ввергает в синтетическое пространство дневника и воспоминания, эротического бреда и ежедневного рутинизированного травелога, молитвы и песни, прозы и поэзии. Между текстами lea нет границ ‒ они длятся как непрерывный акт сознания, рождающего фрагментированные, при том живые картины, требующие эмпатического проникновения и (бес)предельного вовлечения. Сквозь весь этот фантазматический лесбоэротический калейдоскоп мерцает почти непроговоренная драма отчужденности (непостижимости материально явленного Другого), выросшая на руинах утопии о возможности телесного, полного слияния субъектов.

Другими, другое, другая.
Она другая.
Повтори много раз это про себя: «другая»
Ее сложно осязать, ее форма неизведанных материй, ее химический состав не изучен.

Юлия Подлубнова

ОСТОРОЖНО, ДЕТИ

Понедельник. Моя жизнь превращается в пыль на паркетной доске. Я встаю каждое утро и смываю эту пыль голыми руками. Я пыталась подрочить в душе, но стоило только коснуться клитора, мое тело дергалось, как будто я пальцем внезапно залезла себе в глаз. Звуки, до ужаса осточертел голос города, голос соседского ребенка и вечно ревущего пылесоса, блендера, стиральной машинки, звона ключей или рев сигнализации. Я не могу даже плакать. Меня раздражает шмыгающий мой нос. 5.45 В электричке еще пусто. Промозглые сидения темно-коричневого цвета, а в детстве я любила этот цвет, у меня были штаны такого цвета, еще они были в клеточку. Раньше я смотрела порно с актрисами в школьных юбках в клеточку (как банально), но меня возбуждало. В школьном автобусе с надписью «Осторожно, дети!» я наблюдала за девушкой из параллельного, она была просто супер, я замечала, как она двигает задом, сидя на кресле, наверное, она тогда еще не понимала, что ее вагина хочет, чтобы в нее грубо вошли, в автобусе было очень душно, она поспешно расстегивала рубашку и я могла смотреть на ее ключицы и родинки, через белую ткань просвечивались ее соски. Я уже не была ребенком, мне хотелось вылизывать ее задницу и сжимать набухшую грудь. Я еду на работу, утром там обычно все медленно и вязко, как в холодце. 7.10 Я ненавижу холодец. Но он напоминает мне твою скользкую вагину, я любила целовать ее, пока ты еще спишь на животе с полуоткрытыми глазами. Когда-то давно я не представляла мастурбацию без твоего присутствия в моей голове, но со временем все стало иначе.

К. всегда подстраивалась сзади почти незаметно: так хищное животное набрасывается на жертву. Она врезалась пальцами в мои ребра и зубами сжимала лопатки. Она любила долбить меня часами, а потом брала меня за волосы и стоя кончала, прижав мой рот к своей пылающей пизде.
После К. я не знала как заниматься сексом, поэтому я не дрочила долгие месяцы, а потом начала снова. Я смотрела, как люди трахаются прямо на моих глазах, я видела все их жидкости и звуки, я слышала, о чем кричат их тела. Я пересмотрела все жесткое порно, где люди кончали и ссали друг другу в рот, обмазывались дерьмом, где женщину трахала собака или насиловал извращенец в костюме динозавра. Я пыталась возбуждаться от девушек в метро, в барах, на работе, в книжных магазинах.
Я подходила близко и улавливала их аромат, но ничто не вызывало во мне чувство.
То самое чувство.

Down on my knees,
I“m begginnig you,
Down on my knees,
I”m begginnig you,

Please,
please don’t leave me

БУКВА «К», ВЫШИТАЯ НА ДОМАШНИХ ШОРТАХ

Я помню все твои слова
«Я ненавижу тебя, шлюха, мало я тогда выебала тебя».
И твои кисти до хруста сжались в кулак
Ты улыбалась скалясь

И некоторые твои слова
«Любимая, ты единственная, кто понимает меня взглядом,
я хочу прожить с тобой до первого артрита».

Я помню лишь пару слов
«Сука, убью»

Твои смородиновые глаза наливались кровью
Моя голова кружилась от удушья

Я хотела сказать
(Я всегда хотела тебе сказать)
Но я не могла

Только одно слово
(Ты повторяла)
«Хочу».

Твое вожделение всегда было сильнее разума. Ты громко рычала, увидев алую кровь на своих огромных ладонях, огромных, как тарелка борща, налитая дедом, огромных, как моя печаль.

Я помню одну букву
Букву «К»,

вышитую на домашних шортах, чтобы я не мерзла в том панельном доме, чтобы никто кроме них не грел мое тело

Я помню один звук
Один протяжный чёрный звук в моей душе
Он никогда не умолкает
Он прячется в ночи как вор

Он ждёт своего часа
Кажется
Скоро
Он
Нападет.

—————

Мигает лампочка в подъезде
Что помнишь ты?

С. И ЕЕ ПУХЛЫЕ ГУБКИ

С. совсем молода, даже юна. Я не понимаю, что я делаю рядом с ней, но она мне нравится. Она забавная и нелепая. Но это далеко не все, что можно рассказать об С. В наш первый секс она была в гольфах для хоккея и спортивных трусах на толстой резинке. У нее страшно краснели щеки и губы становились сливово-винными, она трепетала подо мной, и я поняла, что мне этого не хватало. Ее пизда была гладко выбритой и скользила во рту как леденец. Она сильно хмурилась когда кончала и что-то вечно бредила. Она любила в жопу. И любила когда я часами морю ее рукой. Она боготворила мои руки и боялась боли. Она нежна как лепесток и прочий романтизм, в общем-то С. знала, что она не то, что мне нужно. Но я почти смирилась, я ощущала одиночество, даже целуя ее при встречах. Вскоре мы разошлись. 20.00 Я возвращаюсь домой, в электричке очень душно, форточки закупорены, и тела плотно соприкасаются друг с другом, но я по-прежнему ничего не чувствую, кроме отчуждения.

Мне больно и грустно и одиноко, но я счастлив и рад
Мне больно и грустно и одиноко, но я счастлив и рад
Мне больно и грустно и одиноко, но я счастлив и рад

20.00 Я возвращаюсь домой, в электричке очень душно, форточки закупорены, и тела плотно соприкасаются друг с другом, но я по-прежнему ничего не чувствую, кроме отчуждения.
21.10 Я снова в душе, я глажу себя, я извиваюсь от тоски по страсти, прошу, дай мне кончить.
21.15 Дай мне раствориться?
21.20 *orgasm*

CYBERMANIAC

Стекло не пропускает запах, камень не пропускает цвет, я смотрю на твои сильные руки и они протягивают в меня невидимый ультразвук. Из ушей сочится платиновая жидкость, она плавит кожу, она превращает меня в сплав, монолитный и тяжеловесный. Наши сплавы сливаются в обтекаемую молчащую форму, источающую лунный свет.

Call her moonchild
Dancing in the shallows of a river
Lonely moonchild
Dreaming in the shadows of a willow.

Y не имеет режима дня. Для нее имеет значение только фаза луны. Она слиток инородного металла. Ее мать стала жертвой внедрения другими галактиками.

Другими, другое, другая.
Она другая.
Повтори много раз это про себя: «другая»
Ее сложно осязать, ее форма неизведанных материй, ее химический состав не изучен.

hey cyber maniac
it’s your hunting time starts
at that bloody October moon night
please be careful enough

I’m the panther in the dark
Gonna lick your edgy knife
I’m high
I’m dangerous
I’m mad

hide your weapon, lovely alien
hide your weap-on, lovely alien
hide your stroke behind the eyes

Давай откроем дверь и улетим в ночное небо, ты покажешь мне своё укромное местечко, мы разыщем твой дом.

Who you wanna be, my cyber maniac?
Who you wanna be?

I’m the one that holds you
In the middle of the night

I’m the one that wants you
Forever til we die

So it’s time we take
All the memories away -

I’m the one that holds you
In the middle of the night

ДОЧЬ СВЯЩЕННИКА

«Молись так: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешную…” Ударяй на слово “грешную”… Вспоминай грехи, которыми оскорбляла Господа, и смиряйся. Если смириться не можешь, а “добродетели” лезут на ум, говори так: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешную. О, раба непотребная! Зри блуд твой и прежние твои блудные путаницы!” И сейчас же опять: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешную”

И ты молилась под покровом ночи в красном сиянии полумесяца, твои руки были созданы для секса, поэтому они лезли даже в твою собственную щель и наполняли ее жидкостью.

«Крестись чаще, как только возможно. Делая крестное знамение, помни и чувствуй, что ты ограждаешься силою Распятого. Когда сидишь в келье одна, крестись постоянно; имея руки свободными, в особенности изображай на себе крестное знамение. По временам оставь дело, положи несколько поклонов и опять принимайся за дело. Крестись иногда и при других; если спросят: зачем? — скажи: “Так вздумалось”».

Так нам вздумалось.

Мы крестились вместе в лесной чаще, подложив святую робу под наши мокрые от желания тела, я вонзала в тебя язык и руку, и ты даровала этому месту божественный экстаз. Твои руки, венозные,холодные и твёрдые,покрытые змеиной чешуёй, постепенно захватывали и обвивали мое тело, скользили по коже, массировали как острые-острые бритвы. Страх сочетался с сексом. Ты дарила мне «смертельное объятие».

Когда я увидела как ты пристально пялишься на О, мне хотелось размозжить твой череп об асфальт.
Ты раздражала меня — ты мне безумно нравилась
Я хотела чтобы ты ушла — я смотрела на тебя с интересом
Я говорила о тебе гадости своему психотерапевту — мне хотелось словесной близости с тобой.

Мы были пьяные, попали под дождь, ты была влюблена кажется во всех этой ночью, и вот ты решила отложить свящённую книгу и наконец выебать нас обеих, двух женщин, которые хотели тебя так болезненно и сильно, и ты вставила нам обеим до искр из глаз, твои змеиные руки обвивали нас изнутри и вот ты кусаешь и жалишь нас, этот яд напоминает действие спидов, я кончаю, я лижу тебе и ещё раз кончаю, ты не отводишь взгляда.

red crescent moon светит мертвым сферическим светом
red crescent moon отравляет наш воздух радиацией и нам это нравится
red crescent moon скоро закончит своё существование
red crescent moon не оставит в тебе ничего живого

Кровоизлияние
Аритмия
Мы танцуем наш последний dance
Под влиянием красной луны
Кажется, она скоро закончит своё существование
I’ll never see her again
Молитва будет бесполезной под ее влиянием
Ее свет сильнее разума
Мы танцуем наш последний dance
Ты сбрасываешь свою золотую чешую
I’LL NEVER SEE YOU AGAIN
I’LL NEVER SEE HER AGAIN