18+

Игривая пьеса Даны Жанэ посвящена тому, как женщина постепенно перерастает те сценарии, которые в детстве были восприняты ею как подходящие. Знакомый многим женщинам рассинхрон между собственным телом и субъективностью передается с помощью отдельного персонажа М, то есть матки, с которой у Эли, главной героини пьесы, сложные отношения, полные несогласия и непонимания.

Текст подготовлен к публикации Еленой Георгиевской.

Дана Жанэ — сценаристка и авторка пьес и либретто. Родилась в 1980 году в Майкопе. Закончила киношколу «ESEC» в Париже. По возвращению в Россию начала жить в Москве и работать на съемочных площадках. После стажировки в Rattlestick Playwrights Theater (Нью-Йорк), вернулась в Москву, начав работать сценаристкой на различных телепроектах. Работала креативным продюсером на канале ТВ-3. Участвовала в Оперной Лаборатории «КООПЕРАЦИЯ» (2018-2019, иммерсивная опера «FEUX FOLLETS/БЛУЖДАЮЩИЕ ОГНИ») и в фестивале художественных практик и активного слушания «Рекреация» (автор мюзикла «Леонард и Сюзанна»).

Действующие лица:

ЭЛЯ — главная героиня, возраст — с рождения и до 30-ти лет.

М — Утерус из дома Полной Луны, знака Скорпиона, именуемая Великой Матерью, Хлебодарная, Королева Эриния, Королева Макошь, аккадская Иштар и финикийская Астарта, Сарасвати Древних Морей, Покровительница Первых Женщин. Она же — Рассказчица.

ПАПА ЭЛИ — астрофизик и романтик.

МАМА ЭЛИ — косметолог и практик.

МЕДСЕСТРА

МАЛЬЧИК — детская любовь

ПАРЕНЬ — студенческая любовь

ДОБРЫЙ ПАРЕНЬ — не любимый.

ДОКТОР

БОСС ЭЛИ

РАЗНЫЕ МУЖЧИНЫ

ПРИНЦ — ТОТ САМЫЙ

ОПЕРНАЯ ПЕВИЦА

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА

ПОДРУГИ ЭЛИ/КОЛЛЕГИ ЭЛИ/СОСЕДКИ ПО ПАЛАТЕ ЭЛИ

МАКБЕТ — СЦЕНИЧЕСКИЙ ПАРТНЕР ЭЛИ

СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ — ХИРУРГ ЭЛИ

ПАРОЧКА ИНОПЛАНЕТЯН

САША

ВСТУПЛЕНИЕ

На сцену грациозно выходит женственная М. в наряде всех оттенков красного, с небольшими вкраплениями белого и желтого. Весь ее образ похож на изысканного кабаре-трансвестита. Говорит с придыханием*. (*Роль может исполняться как женщиной, так и мужчиной)

М (проверяет микрофон): Раз, два, три… Un, deux, trois… Кхм. Итак. Когда Эля была маленькой, она очень любила сказки про принцесс и других девушек в стрессе, а также истории про приключения и всякие путешествия. Девочка Эля была уверенна, что — как только она вырастет, то есть — сразу после школы, она станет ОСЛЕПИТЕЛЬНО красивой. Потому что, чтобы в тебя влюбились — надо ослеплять. Лицом и фигурой, прежде всего, потому что в таких историях всегда — пришел, увидел, ослеп. Потому что ослеплять своей красотой — жизненная необходимость девушки… Если, конечно, она хочет играть в этой жизни главную роль и отхватить того, кого все хотят. Если она достаточно амбициозна, конечно. Малышка Эля, сколько себя помнит, — была с амбициями. Для себя она предполагала такой расклад: Раз: она вырастает и становится ослепительно красивой. Два: она встречает Его. Три: у нее с Ним начинаются увлекательные приключения и путешествия. Un, deux, trois: сказка автоматически переходит в роман приключений. «Спящая красавица» просыпается и отправляется «Вокруг Света за 80 дней». Типа того… Как-то так.

В процессе речи М. на сцене появляется ЭЛЯ. Она симпатичная, бойкая, резковатая девочка-женщина. М., говоря в микрофон, поворачивается к ней с милой улыбкой.

М: Ну, не трогательно ли? А что еще трогательней — реакция юной Эли на истории, где, по какой-то причине, все не очень хорошо заканчивается или даже… заканчивается плохо… Где герои не получают желаемого, злодеи не получают по заслугам, хорошие люди не становятся счастливыми… Одним словом — несправедливость. Несправедливость, сама ее возможность, — пугала малышку Элю до усрачки… Пардон за мой французский. Эля, может, сама расскажешь?

Эля с готовностью кивает. После чего издает пронзительный крик — что-то среднее между рычанием львицы, визгом кошки и воинственным кличем индейского вождя.

ЭЛЯ: ХААААААЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭЭ!!! Ярость и Ненависть! Гром и Молнии! Я без шуток! Бешенство. Найти таких РАССКАЗЧИКОВ и в морду за такое! За такие истории… Мне девять лет! Объясните мне — в ЧЕМ СМЫСЛ ИСТОРИИ, КОТОРАЯ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПЛОХО??? В ЧЕМ… ГДЕ?… Как… Зачем… ЗА ЧТО? Вы, вообще… Нормальные? ДЛЯ ЧЕГО ПИСАТЬ ТАКУЮ ИСТОРИЮ? Это же как надо ненавидеть меня — вашего маленького читателя — чтобы заставлять читать сказки, где все плохо заканчивается! Ганс, чертов, Христиан Андерсен — ты серьезно сейчас?

М (зрителям): Представьте себе первый школьный поход в кинотеатр. Весь второй «Б», ясные глазки, носики-курносики, вместе с классной руководительницей Галиной Васильевной, идут на «РУСАЛОЧКУ»… Не на мульфильм «Русалочка», замечу! Идут на чехословацкий полнометражный фильм девятьсот семьдесят четвертого года. После сеанса мамы с бабушками стоят наготове, перед кинозалом, забирать своих крошек — и видят, как выходит… Выползает, ревя, сопли до пола, весь второй «Б», порванный в клочья. Мамы с бабушками скандализированы: «Куда вы повели наших детей? Чего они рыдают?»

ЭЛЯ (рыдает): НА СКАААААЗКУУУУУ….

М: Ах, на сказку? На какую такую?

ЭЛЯ (рыдает): На чехословацкую Русалочку! Где она в конце умирает, а он женится на какой-то другой тетке в кокошнике!…

М: «Ну, офигеть… Больше вы наших детей ни на какое кино не поведете. Накося выкусите, Галина Васильевна!» Та, такая, слабым голосом, родителям и бабушкам вслед: «Ну, технически, все–таки, не умерла, а скорее, превратилась в морскую пену…»

ЭЛЯ: Не важно! Она не получила принца, она проиграла по всем фронтам!… В общем, больше нас в кино от школы не водили… Вообще, резюмируя мысль, скажу так — история, где злодеи не получают по заслугам, а хорошие люди не становятся счастливыми — бессмысленная история, и место ей — на мусорке, а не на моей полочке, аревуар пур тужур! (Школа с углубленным изучением французского, как вы поняли.) При этом один вопрос не давал мне покоя — дотягиваю ли я до уровня ослепляющей принцессы в стрессе?… Вопрос не давал покоя, но утешало то, что я еще мелкая и, чтобы стать красивой, мне надо стать девушкой и дорасти до семнадцати лет, потому что мама сказала, что в семнадцать лет — все девушки красивые. Вообще — все. Потому что это — расцвет девушки. Можно сказать — ее пик… Пик девушки… ПОСКОРЕЙ БЫ ДОРАСТИ ДО ПИКА, ах, и отправиться в замки Месопотамии, и, катаясь там на носорогах, обнаружить древнее золото инков!

М: Это было вступление. А сейчас мы переходим непосредственно к нашей истории.

ЭЛЯ: Подожди. Ты себя не представила.

М: Ах. Да. Я — Утерус из дома Полной Луны, знака Скорпиона, именуемая Великой Матерью, Хлебодарная, Королева Эриния, Королева Макошь, аккадская Иштар и финикийская Астарта, Сарасвати Древних Морей, Покровительница Первых Женщин. Я также — Рассказчица этой истории. Но вы можете звать меня просто «М». Итак… (объявляет) ГЛАВА ПЕРВАЯ. «РОЖДЕНИЕ ЕЩЕ ОДНОЙ МАЛЕНЬКОЙ ДЕВОЧКИ»

Эля рождается. Оглядывается вокруг.

ЭЛЯ: Я рождаюсь в восьмидесятых, в маленьком провинциальном городе, на юге Советского Союза, два с половиной часа от Черного Моря, полчаса от Кавказских гор, ровно в час тридцать дня. Во вторник. В пятнадцатый лунный день. Сразу после дождя. И глаза мои, с самого начала, сфокусированы на этом мире очень внимательно.

МЕДСЕСТРА: Смотрите, у вашего девочки глаза сфокусированные.

МАМА ЭЛИ: Это нормально?

МЕДСЕСТРА: Так иногда бывает. Наверное, во время беременности вы ели много черники.

МАМА ЭЛИ: Ни разу не ела… А вы покричите в окно мужу, пожалуйста.

МЕДСЕСТРА: Сначала я заберу от вас вашего ребенка и куда-то его унесу, и буду приносить вам его только на кормление. Ведь сейчас — восьмидесятые, и так принято делать.

Медсестра уходит с новорожденной Элей. Мама Эли остается лежать в кровати, глядя в потолок. В окне появляется голова ПАПЫ ЭЛИ.

ПАПА ЭЛИ: Люда.

МАМА ЭЛИ: Руслан!

ПАПА ЭЛИ: Ну что?

МАМА ЭЛИ: Родилась!

ПАПА ЭЛИ: А… Девочка…

МАМА ЭЛИ: Ну, да.

ПАПА ЭЛИ: Значит, решила не воина мне подарить, а принцессу?

МАМА ЭЛИ: Ну… Как «решила»? Меня, как бы, и не спрашивал никто. К тому же — ты всегда говорил, что прерванный половой акт — это надежно. А я в тебя влюбилась, потому что ты сказал, что в мою честь назван астероид, и я поехала с тобой на море, и вот я здесь.

ПАПА ЭЛИ (кивает): «675, Людмила» — астероид главного пояса, относится к спектральному классу S.

МАМА ЭЛИ: Я, между прочим, хотела сначала доучиться, стать врачом — может, даже хирургом. А теперь я, скорей всего, буду просто косметологом.

ПАПА ЭЛИ: Ты слишком красива, чтобы кем-то быть. Дочь на тебя похожа?

МАМА ЭЛИ: Не, она вылитая ты.

ПАПА ЭЛИ: Думаешь, это хорошо для девочки? Я-то красив для мужчины… Но получится ли из моего лица красивое женское лицо? Будет ли она ослеплять?

Мама Эли пожимает плечами. В палату возвращается Медсестра. Голова Папы Эли тут же исчезает.

МЕДСЕСТРА (МАМЕ ЭЛИ): Уже спит ваша девочка.

Медсестра подходит к окну.

МЕДСЕСТРА (кричит в окно): ПАПАША! МУЖ КРАСИЛЬНИКОВОЙ ЛЮДМИЛЫ? ВЫ СТАЛИ ОТЦОМ! ДЕВОЧКА, ТРИ КИЛО ТРИСТА ГРАММ. ВЗГЛЯД СФОКУСИРОВАННЫЙ!

ПАПА ЭЛИ (голос): СЛАВА СОВЕТСКОМУ СОЮЗУ!

М: Девочку назвали — Элла. Потому что это похоже на «ELLE» по-французски. Что значит — «она». Мама Эли изучала в школе французский…

Мама Эли укачивает крошку дочь, напевая песню Мирей Матье «Влюбленная женщина».

МАМА ЭЛИ: «Je suis une femme amoureuse, Et je brûle d“envie de dresser autour de toi, Les murs de ma vie, C”est mon droit — de t’aimer, Et de vouloir te garder, Par dessus tout…»

М (синхронно переводит): «Я — влюбленная женщина, Я сгораю от желания построить вокруг тебя стены моей жизни, это мое право — любить тебя и хотеть быть с тобой превыше всего».

МАМА ЭЛИ: Вот ты вырастешь красавицей и встретишь прекрасного мужчину, похожего на Алена Делона, и, может быть, он даже будет француз.

ПАПА ЭЛИ: Где это она у нас в союзе встретит француза? И чем плох отечественный производитель? Разве я чем-то плох?

Мама Эли пожимает плечами. Эля подрастает.

ЭЛЯ: Бонжур. Же ма пель Элла. И вот мое первое воспоминание: «Все девочки — принцессы», — слышу я из телевизора. «Нет-нет — только красивые», — говорит мне моя тетя. Тетя — сестра моей мамы. Она старше меня на десять лет и младше моей мамы на десять. Я изучаю акварельные альбомы моей подростковой тети — в них, одна за другой, строем идут принцессы. Ничего другого — одни принцессы, одна за другой, идут — все в профиль. Тетя не умела рисовать лица в анфас, и поэтому все принцессы, как на военном параде — шагают куда-то с правого края листа на его левый край. И ни одного, при этом, принца на горизонте. Тетя не умела рисовать мужчин. (Вздыхает.) Никто не умел их рисовать…

М: А еще помнишь ли что-то, достойное упоминания в контексте нашей истории?

ЭЛЯ: У папы была бабушка. Она была похожа на древнее божество. Хотя, почему «похожа»? Бабушка точно была божеством. Она наделила себя властью говорить всем, что можно, а что категорически нельзя; что допустимо, а что наказуемо; что стыдно, а чем, наоборот, надо гордиться и, самое главное, — как в этом мире должна вести себя «хорошая девочка»! Ведь только «хорошие девочки» получают право вырасти в принцесс! Впервые, со дня моего рождения, теплым апрельским вторником, после дождя, с фокусированными глазами, — червь сомнения закрался в мою голову. Он отложил там, в моей голове, первую личинку — первую тревожную мысль:

Я — хорошая девочка?

М: И вот в чем была проблема. Древнее божество бабушка не пояснила Эле, никто ей этого не пояснил — имеется ли в виду — хорошая в целом или хорошая всегда? Эля точно знала, что иногда она — плохая.

ЭЛЯ: Сложно было не знать. Об этом мне постоянно напоминали. Что значило — шансы мои на принцессу и, соответственно, на принца в будущем, мельчают. А если я не смогу стать принцессой, не смогу ослепить принца… Как мне быть? КЕМ мне тогда быть? (пауза) Я же не могу согласиться на роль Служанки или Злодейки? У меня же амбиции… Нет. Без вариантов. Все или ничего. Принцесса или никто… Или никто.

М: Прошло немного времени, и Эля узнала, что даже древнее божество бабушка не владеет всем знанием о мире. Допустим, бабушка говорила, что правда всегда выходит наружу. И ты за все несешь наказание. И Эля твердо знала, что если она сделает что-то плохое и скроет это — ее обязательно заберут милиционеры или похитят инопланетяне. Но однажды…

ЭЛЯ: Но однажды я взяла без спроса куклу своей подростковой тети. Куклу-принцессу. Я понесла ее во двор и играла там с ней одна, пока не сломала. Хрусть! И вот кукла мертва. Стеклянные глаза невидяще уставились в серое небо. Даже солнце сразу скрылось за тучами, явно в ужасе от содеянного мной… По крайней мере, так мне запомнилось освещение того момента… Я очень испугалась наказания — инопланетян и милиционеров. Я решила скрыть свое преступление и побежала в подъезд. Там я выбросила сломанную куклу в большую дырку в подвальной двери. Кукла-принцесса улетела вниз, в сырую темноту, и в этот момент я почувствовала, как темнота из подвала проникает в меня. Тогда я поняла, что у меня появилась тайна. И я вдруг впервые почувствовала себя одной в этом мире.

М: Когда ты встретила Мальчика?

ЭЛЯ: Ну, он жил в моем подъезде этажом ниже — все мое детство и всю школу. Так что он всегда был рядом… Пока не сел в тюрьму. Или не попал в секту… Вроде как — сначала он в секту попал, потом… Но мне сказали, что тюрьма была довольно лайтовой, для людей со связями. У его семьи были связи.

М (объявляет): ГЛАВА ВТОРАЯ. «ДЕТСТВО»

МАЛЬЧИК: Эй! Эй ты!

ЭЛЯ: Да?

МАЛЬЧИК: А ну иди сюда!

ЭЛЯ: Фигли ли?

М: Казалось бы — вопрос как вопрос. Без подвоха… Ну, или почти. Но Мальчику много не надо было, чтобы внезапно обезуметь от ослепляющей ярости.

МАЛЬЧИК: Что ты сказала??? ЭТО ТЫ МНЕ СКАЗАЛА??? А НУ СТОЯТЬ!!! ТЕБЕ КОНЕЦ! ТЫ ТРУП! ГОТОВЬСЯ К БОЛИ!!!

Прооравшись, Мальчик несется к Эле. Она пугается, жалобно пищит и пытается от Мальчика убежать. Но он ловит ее и больно дерет за волосы, отрывает от нее кусок одежды и толкает Элю на землю. Эля падает на землю и начинает реветь.

ЭЛЯ: БАБУШКАААААА!!!

МАЛЬЧИК (убегая): Ябеда-овца!

М: Так маленькая Эля узнала, что, в отличие от сказочных мальчиков, мальчики в жизни ослепляются, в основном, от своего гнева, а не от чьей-то там красоты. Самое неудобное, что это с ними могло случиться в любой момент и часто — по не совсем непонятной причине.

Эля и ДВЕ ЕЕ ПОДРУГИ играют в карты вместе с Мальчиком, усевшись на полу. В какой-то момент Мальчику не нравятся его карты, и он снова ослепляется своей яростью. Рыча, как тигр, Мальчик швыряет свои карты о землю. Он также вырывает карты из рук девочек. Швыряет их в них. Эля и ее подруги испуганно расползаются в стороны, пока Мальчик пытается справиться со своей космической яростью.

МАЛЬЧИК: ААААААААААООООООООООУУУУУУУУУУЫЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!

М (поверх воплей Мальчика, нейтральным голосом синхронного переводчика): Как я зол. О, боги, как я зол. За что мне это ярость? Откуда она во мне? Многовековой крик мужских предков сотрясает меня изнутри. Сколько войн и убийств в моем геноме? Как мне жить с этой яростью, что жжет меня изнутри древним огнем. Как мне жить с этим гневом, не причиняя вред себе и другим? Да не знаю я — как, и поэтому — когда я вырасту, я сначала попаду в плохую секту, а потом — в хорошую тюрьму.

Мальчик тем временем, стихает устало сидя на земле. Отдышавшись, он встает и уходит.

Эля возвращается к себе домой. Дома она видит папу, увлеченного работой. Эля молча смотрит на него. Папа не замечает Эли.

М: Дома у Эли был увлеченный исследованиями космоса отец. Он смотрел в книги и на звездное небо, а на дочь как-то особенно не реагировал. Ему не нравилось, только если она шумела… Мальчик же реагировал на нее иначе и этим пугал, но в то же время манил, как яркий пионерский костер манит к себе легкокрылого мотылька… И Эля возвращалась к Мальчику так как, по крайней мере, он смотрел на нее, а не на звезды.

Эля выходит из своей квартиры в подъезд. Там ее уже поджидает Мальчик.

МАЛЬЧИК: ЭЙ! ТЫ!

ЭЛЯ: Чего?

МАЛЬЧИК: Иди сюда!

Эля подумав, подходит к нему. Они смотрят друг на друга. Мальчик сначала не знает, что ему делать. Потом он находит решение. Он начинает драться с Элей, но не по-настоящему. Понарошку. Не взаправду.

ЭЛЯ: Эй? Ты чего?

МАЛЬЧИК: Так я не по-настоящему! Я понарошку! Не взаправду!

ЭЛЯ: А…

Они начинают возиться, дерясь понарошку. Не взаправду.

ЭЛЯ (дерясь с Мальчиком понарошку): Мне нравилось драться с Мальчиком понарошку, потому что от этого было не больно, а скорее — приятно…

Эля с Мальчиком дерутся понарошку, довольно хихикая. Пихаются, толкаются. В итоге, Мальчик прижимает своим боком Элю к стене подъезда. Эля делает вид, что хочет выбраться из этого зажатого положения.

ЭЛЯ (прижатая к стенке): Но в детстве взрослые вечно встревают на самом интересном месте — выключают телевизор, или гасят свет, или зовут обедать.

М (изображает взрослого): МААААЛЬЧИК! ДООООМОЙ! ОБЕЕЕЕДАТЬ!

Эля с Мальчиком замирают, сцепившись друг с другом, как два крабика. Эля смотрит на Мальчика. Тот какое-то мгновение размышляет.

ЭЛЯ: Я надеялась, что Мальчик не ответит, мы ведь так интересно играем, но он, наверное, проголодался.

Мальчик резко отпускает Элю из своих объятий и несется домой.

МАЛЬЧИК (убегая): Пирожки с мясом!

Эля нерешительно остается стоять на месте, у подъездной стены, глядя мальчику вслед.

М: Гулкий подъезд пахнет известкой и обедом. Со двора, сквозь распахнутые окна, доносится летнее жужжание насекомых и лай собак. В квартирах, за дверями, гремят кастрюли. Слышатся голоса. Где-то близко, внизу, у подвала, зашипел кот. А далеко, в кронах высоких деревьев, заметались и закричали птицы… А Эля все стоит, не двигаясь, как маленький солдат на посту, у двери Мальчика. Она ждет его возвращения.

ЭЛЯ: Пока я ждала Мальчика, я вдруг вспомнила, как впервые увидела голого мужчину. Мне было года четыре или пять. Я рисовала дома красками, и мне надо было помыть руки. Я вошла в ванную, и там, в мыльной воде, лежал мой папа. Он лежал с закрытыми глазами. Он не спал. Просто лежал, закрыв глаза. Когда я вошла, он не пошевелился. Не разозлился, не засмеялся, не прогнал меня, не открыл глаз, ничего не сказал… Просто лежал себе дальше, размышлял о космосе и далеких созвездиях. К этому времени я уже знала, что, если я не кричу и не буяню, для него я, скорее, невидима. К этому времени я также знала, что мама с бабушкой наоборот уделяли мне слишком пристальное внимание.

МАМА ЭЛИ и М (изображающая бабушку): ЭЛЯ, ТЫ ГДЕ? ТЫ ЧЕГО ТАМ ДЕЛАЕШЬ? ИДИ ОБЕДАТЬ! ИДИ ДЕЛАТЬ УРОКИ! ТЕБЕ ПОРА СПАТЬ! МЫ ТЕБЯ НАКАЗЫВАЕМ — ТЫ ПЛОХО СЕБЯ ВЕЛА! ТЫ НАГРУБИЛА ТЕТЕ. И УЧИТЕЛЬНИЦЕ. И ПОЧТАЛЬОНУ. И УПРАВДОМУ. И УЧАСТКОВОМУ ВРАЧУ. И ТВОЕЙ ДРУГОЙ БАБУШКЕ, КОТОРАЯ ВСЕГДА БОЛЕЕТ. КАК НЕ СТЫДНО! И ВООБЩЕ — ТЫ СЛИШКОМ ГРОМКАЯ, СЛИШКОМ ГРУБАЯ, ДЛЯ ДЕВОЧКИ ЭТО — ПРОБЛЕМА!

ЭЛЯ (орет): Боже мой, женщины — оставьте меня в покое! Мне надо доиграть! (тише) Я просто хотела, чтобы Мальчик снова прижал меня к стенке, и мы сделали вид, что деремся.

М: Мальчик все–таки вернулся. Минут через десять.

Мальчик выходит в подъезд, жуя пирожок. Он видит Элю и довольно смеется. Эля в ответ тоже довольно хихикает. Они с мальчиком пытаются продолжить драку понарошку, но так как Мальчик при этом еще ест пирожок, все усилия быстро сходят на нет… Вяло прижав Элю к стене одной рукой, Мальчик запихивает в себя пирожок. Эля разочарованно отрывается от стенки.

ЭЛЯ: Ладно. Я домой пошла.

МАЛЬЧИК (жуя): И катись… Эй… Эй?

ЭЛЯ (с надеждой): Че?

МАЛЬЧИК: Это самое… Ты похожа на одну французскую актрису…

Эля замирает.

МАЛЬЧИК: Как ее зовут?…

Эля терпеливо ждет.

МАЛЬЧИК: А! Вспомнил! ЛОШАДЬ Д’АРТАНЬЯНА!

И Мальчик заливается безудержным смехом, поперхивается и хрипит, давясь пирожком. Эля вздыхает и уходит к себе, печальная.

М (напевает): «Пора, пора, порадуемся на своем веку…» (мелодичным речитативом): Ах, детство. Эти первые хрустальные годы жизни, с росистыми рассветами и солнечными зайчиками, эти обои с райскими птицами в детской комнате. Это бесконечное школьное лето. Запах скошенной травы на даче. Полураспустившаяся косичка у веснушчатой соседской девчонки, которую так долго таскал за волосы озорной соседский мальчишка, — так долго, что девочка стала пунцовой, словно мамино, перетертое с сахаром, малиновое варенье. Ах… Но даже бесконечное лето заканчивается, и снова — учебники, пахнущие сыростью и библиотекой, и яркие скрипучие сапожки; и чистый, белый снег перед первым уроком; и раннее утро позднего декабря — с ощущением чуда, что притаилось в темных углах квартиры с ярким мешков подарков… Как много вы бы отдали, чтобы снова взглянуть на мир незамутненным детским глазом над вздернутым носиком и, стряхнув ароматные крошки бабушкиной сдобы с «Последнего из могикан» и «Приключений Тома Сойера», пойти во двор — играть в этих самых могикан, в Тома Сойера, в «Утиные истории» и «Чудеса на Виражах», в «Рабыню Изауру» и «Поиски Капитана Гранта», а также — в пиратов, в казаков-разбойников и, конечно, — в рыцарей и принцесс в опасности.

Эля надела на себя корону из фольги.

ЭЛЯ: Где ты, мой принц? Ты уже победил дракона? Сразился с пиратами, разбойниками и казаками?

Появляются две ее подруги. В руке одной — пластмассовый меч. Другая надела на себя черную накидку и шипит. Эля, приложив в волнении руки к щекам, смотрит, как они сражаются друг с другом.

ЭЛЯ: О, мой принц — осторожно, дракон еще не совсем умер!

ПОДРУГА 1: Эля, блин, нам надоело! Мы тоже хотим быть принцессами!

ПОДРУГА 2: Я вообще не должна быть драконом. Я должна быть принцессой, потому что у меня волосы — самые длинные.

ПОДРУГА 1: И что с того? Это ничего не значит!

ПОДРУГА 2: Ты, блин, не знаешь, что ли, совсем, как выглядят принцессы? Точно — не как ты! И не как Элька!

ЭЛЯ: Ладно, я буду принцем! Мне вообще не сложно! Я же сказала, сегодня мы играем без Мальчика, потому что он взрывал пистоны у дома Политпросвещения, и его забрали в детский уголок милиции!

ПОДРУГА (поправляет): В детскую комнату милиции.

ПОДРУГА 2 (впечатлена): Там целая детская комната? А в ней есть игрушки?

ЭЛЯ: Да, прибитые к полу гвоздями. Почему мальчики все время что-то взрывают, разбивают или кого-то бьют?

Возвращается Мальчик. Дергает Подругу 2 за ее «накидку дракона». Девочка падает на землю. Ревет. Мальчик вырывает пластмассовый меч из рук Подруги 1.

МАЛЬЧИК (с достоинством): А почему девочки все время ноют, ябедничают, обманывают и… (думает) ноют?

Размахивая мечом, он разгоняет девочек по углам.

ЭЛЯ (из угла): Ты же в курсе, что когда ты вырастешь, ты поженишься с какой-то теткой, и вы будете лежать и целоваться в одной кровати, и у вас будут дети?

МАЛЬЧИК: Фу. Гадость. (задумывается) Все это очень странно.

ПОДРУГА: Эля, давай играть в свадьбу! Я украла чулки у сестры. Они белые — чур, я невеста!

Эля и ее подруги тут же забывают про Мальчика и бросаются рассматривать белые чулки. Подруга натягивает один чулок себе на ногу. Эля натягивает второй чулок себе на руку. Она рассматривает руку в белом чулке.

М (восторженно): Невеста в белом платье, с фатой, в белых чулках и туфельках — вершина жизни каждой женщины — самый главный ее день! Можно смело сказать, что вся предыдущая ее жизнь — одно долгое взбирание на эту гору, на самую белоснежную вершину сладкого свадебного торта. Вся же последующая жизнь девушки — это спуск куда-то вниз, на другую сторону этой горы… Что там на другой стороне — хер с ним, лучше вообще не знать!… Свадьба! Свадьба! Горько! Горько!

Эля с подругами поет в школьном хоре. М. с удовольствием (она вообще все делает с удовольствием) дирижирует. Сидя на полу сбоку, на поющих задумчиво смотрит Мальчик. Время от времени он пытается ткнуть кривой деревянной палкой одну из поющих девочек.

ЭЛЯ (поет): «Куда уходит детство, в какие города?…»

Песня продолжается. Но Эля быстро перестает петь. Она отходит от поющих подруг, садится на землю, достает книжку про приключения и погружается в ее чтение. Ее подруги продолжают петь, время от времени отбрыкиваясь от Мальчика и его деревянной палки.

ЭЛЯ (на фоне поющих подруг): Я никогда не могла понять — почему нас, детей, заставляют петь песни о том — куда уходит детство… По-моему, это явно написал взрослый дядя — для самого себя. При этом это еще и вранье — в детстве стрёмно! Тобой все командуют. Родители, учителя, дети постарше, просто какие-то прохожие… Кассирша, продавщица, почтальон, мясник и молочник… Ты принадлежишь всем, кто старше тебя. Ты — их собственность, они тобой помыкают и учат жизни. Но у меня для постижения жизни есть вообще-то книги и телевизор. Так что мне на советы взрослых глубоко плевать. Все, что я хотела — это поскорее вырасти из моего дурацкого детского тела и встретить прекрасную любовь! (размечтавшись) Каково это — когда тебя обнимают по-романтичному? А когда тебя целуют? Ах, я не могу… А когда… А что такое секс — вот на самом деле?!

Подружки уже допели и подключаются к беседе. Мальчик тоже прислушивается.

ПОДРУЖКА 1: Это ужасно. После него идет кровь. Женщина мучается страшно. Это только для того, чтобы были дети.

ПОДРУЖКА 2: Это помнишь — по телевизору пел певец в блестящих шароварах, и по сцене вокруг него ползали женщины в узких черных трусах? Вот это — секс.

МАЛЬЧИК (качает головой): Вот ты дура тупая! Секс — это когда проститутки с презервативами.

ПОДРУЖКА 2: Сам тупой! Сам дурак тупой!

Мальчик замахивается на нее. Девочка отбегает в сторону. Но мальчику лень драться, и она возвращается на место.

ПОДРУЖКА 1: Я видела презерватив. Он лежал на улице.

ЭЛЯ: А для чего презервативы?

ПОДРУЖКА 1: Чтобы детей не было с проститутками.

ЭЛЯ: Если секс ужасный, и им занимаются только, чтобы были дети — то какой смысл в презервативах и проститутках?

МАЛЬЧИК (подумав): С проститутками секс приятный. А с женой — ужасный. Он только, чтобы дети были.

ПОДРУЖКА 2: Еще от секса можно умереть. Потому что СПИД.

ВСЕ (вразнобой): А! ДА! Мы видели передачи по телевизору и рекламу! И еще сам великий Фредди Меркьюри умер от СПИДА. Сам великий Фредди Меркьюри… В расцвете лет…

МАЛЬЧИК: Я никогда не буду заниматься сексом!

ПОДРУГА 1 и ПОДРУГА 2: Мы тоже! Мы не хотим умереть, или чтобы было больно и кровь!

ЭЛЯ: Я тоже не хочу детей.

Все смотрят на нее изумленно.

ПОДРУГА 2: Ты че? Мы хотим детей!

ПОДРУГА 1: Женщина — это будущая мать.

МАЛЬЧИК (кивая): Зачем ты тогда нужна будешь?

Эля растерянно молчит.

Девочки достают откуда-то кукол и начинают играть в Дочки-Матери. М. решает к ним присоединяется. Она с большой охотой играет с девочками в куклы.

ПОДРУГА 1: Элька — будешь с нами в «Дочки-Матери»?

ЭЛЯ: Я не могу. Я играю с Мальчиком в «Разведчиков».

Она достает откуда-то игрушечный пистолет и крадется с ним по двору, водя из стороны в сторону. М., играющая с девочками, смотрит на Элю недовольно. Мальчик, прячась за кустами, тоже держит пистолет.

ЭЛЯ: Я не люблю играть в «дочки-матери». Это скучно. В «разведчиков» интереснее. Даже в «войнушки» и то — интереснее… Иногда бывает, что девочка с детства мечтает стать мамой. Возится с куклами-пупсами, катает их в колясках. Тычет пластмассовую еду им в лицо. Любит возиться с детишками помладше и представляет, как подарит миру своих собственных пупсиков и начнет ими командовать… Не мой случай. Я так мечтала поскорее вырасти, что мысль о том, что я вдруг стану охранником в той же самой тюрьме, из которой я так хочу сбежать, меня совсем не радовала. Скорее, вызывала недоумение. В итоге я придумала стратегию. Раз я обязана, вроде как, стать матерью, а я, вроде как, обязана…

М, ПОДРУГА 1, ПОДРУГА 2, МАЛЬЧИК (вместе): Девочка — ты будущая Мать!

Эля (вздрогнув): Я решила всем говорить, что стану мамой после двадцати пяти. Что в переводе с детского значит — НИКОГДА! Я говорила: « После двадцати пяти», — и все, поворчав, успокаивались и расходились. Все, кроме бабушки. Бабушка была возмущена. Я ей: «Но, ба, — ты сама вышла замуж — аж в двадцать четыре!»

М (изображая бабушку Эли): Так это ж ВОЙНА была, внучка! Я твоего дедушку с фронта ждала! (фыркает возмущенно) Сравнила!

Из укрытия выскакивает мальчик с пистолетом.

МАЛЬЧИК: ХА! Сдохни, немецкая подстилка!

ЭЛЯ: КТО?

Мальчик стреляет в Элю из пистолета с пульками. Эля охает и хватается за ногу.

ЭЛЯ: АЙ! Я просила без пулек! Это больно… Ыыы…

Она плачет и трет ногу.

МАЛЬЧИК: Ты это заслужила, немецкая подстилка! Ты проиграла! Злодеи всегда проигрывают!

ЭЛЯ (в слезах): В следующий раз — ТЫ будешь немецкой подстилкой!

МАЛЬЧИК: Нет, не буду! Я не хочу больше с тобой играть. Ты — девочка! Чуть что — сразу ныть! Тьфу! Я лучше подожду, когда Санька выпустят из–под домашнего ареста после того, как он разбил окно Бабке Любке и насрал под дверь Бабке Зойке.

Мальчик уходит. Эля, сидящая на земле, схватившись за ногу, грустно смотрит ему вслед.

М: И вот так Мальчик — первая любовь Эли — от нее ушел. Но он оставил в ней свой след. Врачу пришлось доставать железную пульку из ноги Эли и накладывать на ранку четыре маленьких шва, оставив ей на память о Мальчике шрам-звездочку.

ЭЛЯ (с гордостью): Я решила назвать мой шрам — Пистолет.

Папа Эли садится с ней рядом и поднимает голову вверх — на звездное небо. Эля тоже смотрит туда.

ПАПА ЭЛИ: Pistol Star — яркая голубая переменная, одна из ярчайших звёзд в нашей Галактике. Звезда Пистолет получила своё название от туманности, которая по форме напоминает пистолет и подсвечивается данной звездой.

ЭЛЯ: Я не вижу ее. Не вижу звезду Пистолет.

ПАПА ЭЛИ: Она закрыта от нас космической пылью. Только в инфракрасный телескоп можно.

Эля смотрит на отца, который смотрит вверх.

ПАПА ЭЛИ: Разве не красота? Весь этот космос над нами.

ЭЛЯ: Может быть, но он меня пугает. Я боюсь… инопланетян. Это правда, что они похищают людей и ставят над ними опыты?

ПАПА ЭЛИ (с чувством, мечтательно): Очень на это надеюсь…

Приходит Мама Эли и начинает энергично расчесывать Эле волосы.

МАМА ЭЛИ (напевает песню Далиды): «Je suis malade parfaitement malade, Tu m’as privée de tous mes chants, Tu m’as vidée de tous mes mots, Pourtant moi j’avais du talent avant ta peau»

М (синхронно переводит нейтральным голосом): «Я больна, совершенно больна. Ты лишил меня всех моих песен. Ты вытряхнул из меня все слова, Хотя я была талантлива до тебя».

ЭЛЯ: Ай. Ой. Ай. Ма?

МАМА ЭЛИ: Что?

ЭЛЯ: Думаешь, я вырасту красавицей?

МАМА ЭЛИ: Конечно. У нас вся родня красивая. Страшных нет вообще. (гордо) Порода. Ты знаешь, что у нас есть дворянские и даже княжеские крови? После революции у нас забрали земли, деньги и титулы, и доказать сейчас все будет сложно, но мы были аристократами. И я почти уверена, что во мне есть французские корни.

ЭЛЯ: Как у лошади Д’Артаньяна?

Папа Эли фыркает.

МАМА ЭЛИ: При чем тут лошадь?

М: И вот Эля решила, что слишком хороша и породиста для грубых мальчиков со злыми глазами и содранными коленками, что росли вокруг нее, как лопухи на заброшенной даче. Для мальчиков, которые находили девичьи «секретики» в земле и клали туда собачьи какашки. Для мальчиков, что любили мучить кошек и других мелких животных. Склочные бабушки гонялись за злыми мальчиками по двору с вениками. Если подумать, размышляла Эля, — склочные бабушки и злые мальчики притягивались друг к другу энергией ярости, которая явно питала — и тех и других.

ЭЛЯ: Бабушки — самые странные создания на земле. Они не просто старые женщины. Они — бабули. Практически — Бабки Ежки. Они реально похожи на избушки на курьих ножках… Как это, вообще, может быть, что человек становится избушкой? Как может такое случится, что девочка становится бабкой. Что Красавица превращается в Бабу-Ягу, в склочную старую ведьму, что бежит по двору за мальчиком, который разбил ей стекло и накакал под дверью. Я смотрю на фотографию, где моей бабушке шестнадцать, и она, в белой кружевной сорочке, задумчиво смотрит вдаль и заплетает пышнейшую косу. Я думаю — что делает жизнь с маленькими девочками — сначала превращая их в богинь, а потом в ведьм… В то время как — Мальчик просто становится большим мальчиком, а потом стареет…

М: Итак. Эля больше не любила Соседского Мальчика — любителя мясных пирожков и девичьих слез. Теперь она знала, что ей гораздо приятнее любить кого-то из книжек, фильмов и телевизора… Да. Помечтать Эля всегда любила. Мечты и фантазии о Великом Будущем Возлюбленном стали для нее вторым домом. Так как, дамы и господа, «Любовь это — только лицо на стене, любовь — это взгляд с экрана….» (напевает) «Ален Делон говорит по-французски. Ален Делон говорит по-французски…»

ЭЛЯ (вклинивается и напевает): А Слава Бутусов поет по-русски! Но мне все равно, потому что Слава, — Я хочу быть с тобой! Я так хочу быть с тобой! Я хочу быть с тобой и я буду с тобой!… Скорей бы вырасти! Всего двадцать лет у нас с ним разница. Он точно на мне женится — ведь, окончив школу, я буду в своем пике. Главное, чтобы он увидел меня на концерте и ОСЛЕП!

МАМА ЭЛИ: Эля, иди-ка сюда. Ты чего-то стала плохо учиться. Как это могло произойти? (Эля молчит.) У тебя ведь такие же способности — как у меня. Я вот была отличницей всю школу, а что случилось с тобой? (Эля молчит.) Это как-то связано с тем, что у тебя последние страницы тетрадей исписаны… именем Славы Бутусова (Эля молча краснеет), солиста свердловский рок-группы «Наутилус Помпилиус»?

ЭЛЯ (неуверенно): Это не я писала.

МАМА ЭЛИ: В принципе, я одобряю твой вкус. Вячеслав Бутусов — очень привлекательный мужчина. Особенно учитывая, что он даже не француз. Но. Я троек не потерплю! Это позор! Моя дочь не может учиться на тройки… В общем, — эту неделю будешь без телевизора.

ЭЛЯ (в шоке): Так по телеку будет его концерт! ЕГО КОНЦЕРТ!!!

МАМА ЭЛИ: Вот именно. Тем более. Тебе пора исправить эти тройки!

ЭЛЯ (в неописуемом ужасе): Вы не можете так со мной! Это бесчеловечно!

МАМА ЭЛИ (вздыхая): Мы запишем все на видик, ты посмотришь на следующей неделе!

ЭЛЯ (в отчаянии): Так еще хуже! Я не смогу так долго ждать!

МАМА ЭЛЯ: Что за ерунду ты говоришь?

ЭЛЯ (трагично): Ждать до следующей недели — это так же долго для меня сейчас — как ждать, когда я рожу после двадцати пяти! Это у тебя время летит после тридцати — вперед-вперед, в сырую, темную бездну! А я во времени, как в болоте увязла, по самую шею!

МАМА ЭЛИ: Все, Эля. Ты мне надоела. Иди, делай уроки.

ЭЛЯ (топает ногами): Не хочу-не буду-не хочу-не буду-не хочу-не буду-не хочу-не буду!!!

Папа Эли приходит с рынка с ведром яблок.

ПАПА ЭЛИ (маме Эли) Вот, яблоки привез… Кстати. Я тут заметил, что наша дочь растет не очень женственной. Она недостаточно мягкая и нежная. В ней будто множится какая-то злость, я б сказал.

МАМА ЭЛИ: Ах, ты что-то заметил про нашу дочь? Это удивительно, так как я одна ей занимаюсь с утра до вечера, да еще мама твоя, которая сама нрава такого, что берегись… Может, от нее как раз твоя дочь и нахваталась?

ПАПА ЭЛИ: Причем тут моя мать?

МАМА ЭЛИ: А почему мы живем с твоей матерью вместе? Я не так себе представляла мою замужнюю жизнь, когда с тобой на море ехала после сессии.

ПАПА ЭЛИ: Я тоже не так себе ее представлял. Я еще никогда не спал с тридцатилетней женщиной. Это немного обескураживает.

МАМА ЭЛИ: Но… Тебе самому почти сорок.

ПАПА ЭЛИ: Так я мужчина. А в тебя я влюбился, когда ты студентка была. А теперь ты совсем взрослая женщина. Я этого никак не ждал.

Папа Эли уходит к себе работать, мама Эли растерянно замирает. Эля, тихо послушав диалог родителей, берет из ведра яблоко. Жуя яблоко, она садится читать книжку.

ЭЛЯ: Бабушка мне рассказывала, что, когда ее распределили после института — ехать преподавать в Сибирь, ее мама дала ей в дорогу целый чемодан яблок. Чтобы, не дай бог, — цинга или авитаминоз. Когда бабушка умерла, я часто думала об этом чемодане с яблоками и о ней — двадцатидвухлетней, посреди сибирской тайги… Через сорок дней после бабушкиной смерти мне приснился сон, что она стоит возле моей кровати с чемоданом, в котором катаются яблоки. Рядом с ней, по бокам, стоят два Инопланетянина. Бабушка отдает мне чемодан и говорит: «Бери, мне он больше не нужен». В моем сне ей снова шестнадцать, и ее пышнейшая коса колосится, а два инопланетянина, вроде как, ее товарищи-компаньоны. В моем сне бабушка выглядит довольной. Я проснулась и решила, что после смерти она освободилась от заклятия древнего божества и снова стала собой — девочкой.

За окном во дворе Подружки Эли хлопают в ладошки и нестройно напевают песенку, повторяя куплет несколько раз.

ПОДРУЖКИ ЭЛИ (поют): «Ты ведь знаешь — я одна, Как одинокая луна. Я не могу забыть тебя, Я без тебя схожу с ума…»

В это время Мальчик, схватив в руки веточку, остервенело хлещет ей по стене дома, прямо под окном Эли, которая смотрит телевизор, лежа на диване с пультом в руке.

Мама Эли кладет руки себе на грудь. Щупает грудь. Грустно выходит. Папа Эли отрывается от работы и с озабоченным видом выходит за мамой Эли.

ПАПА ЭЛИ (выходя): Эля, мы скоро вернемся, делай пока уроки!

Эля продолжает смотреть телевизор, валяясь на диване с пультом в руках.

МАЛЬЧИК (кричит в окно Эли): Эй, ты! Выходи! Гулять! Гулять выходи!

ЭЛЯ (не отрываясь от телевизора): Не хочу!

МАЛЬЧИК: Почему?

ЭЛЯ: Мне не интересно. У меня теперь другие планы.

МАЛЬЧИК: Какие еще у тебя планы???

ЭЛЯ: Я хочу поскорее вырасти. Я завела блокнот. В нем я отсчитываю годы, месяцы и дни до последнего звонка. Я клянусь, когда я услышу последний звонок — я протанцую все пять кварталов до дома — я стану самой счастливой и никогда не перестану ей быть. Придя домой, я торжественно сожгу учебник по алгебре в железном тазу для варенья — я его больше других учебников ненавижу. И моя жизнь, наконец, начнется. В ней меня будут ждать настоящие приключения, и, самое главное, мой возлюбленный будет ко мне добрым. Я все детство не могла понять, почему надо быть злым к тем, кто тебе нравится… Я вот хочу быть только доброй к тому, кто мне понравится и кого я полюблю.

МАЛЬЧИК: ЧТО ТЫ СКАЗАЛА??? Я КОГО-ТО ЛЮБЛЮ??? МНЕ КТО-ТО НРАВИТСЯ??? ТЫ СОВСЕМ СДУРЕЛА??? ЛОШАДЬ ДАРТАНЬЯНА, СТРАШНАЯ, КАК АТОМНАЯ ВОЙНА, ДУРА!!! А НУ, ВЫХОДИ СЮДА!!! ВЫХОДИ ВО ДВОР, СЮДА КО МНЕ БЫСТРО!!!

Мальчик, совсем обезумев от своей многовековой ярости, хлещет веточкой стену под окном Эли. Разламывает ее на маленькие обломки. Топчется по обломкам ногами. Уходит навсегда. Эля не двигается с дивана, на котором лежит, смотря телевизор.

Мама Эли возвращается в сопровождении Папы Эли. Она садится на стул. Вид у нее усталый. Папа Эли уходит к себе, работать. Эля поворачивается к маме.

ЭЛЯ: Папа сказал, что у тебя была операция. Что за операция?

МАМА ЭЛИ: Неважно. По женскому здоровью.

ЭЛЯ: Тебе делали наркоз?

МАМА ЭЛИ: Боже, да! Это было ужасно. Нет ничего хуже наркоза!

ЭЛЯ (испуганно): Почему?

МАМА ЭЛИ: Мне привиделся самый кошмарный ужас в моей жизни. Я парила в космосе, в безвоздушном холодном пространстве, без тела. Парила там, в невесомости, бестелесной сущностью, и это ощущение невероятного леденящего ужаса до сих пор меня не покидает. Это совершенно ужасное ощущение!

ПАПА ЭЛИ (прислушивается): Парила в Космосе? Без скафандра? Звучит не так уж страшно… Скорее, наоборот…

МАМА ЭЛИ (резко): А мне видней! Я же там парила, а не ты! Я испытала самое ужасное чувство из всех возможных — чувство парящего в космосе без тела! И вообще — мне надоело, что я всех только обслуживаю, и мной все только пользуются, и все от меня отмахиваются…

ПАПА ЭЛИ: Я бы не смог от тебя отмахнуться, даже если бы захотел…

Мама Эли выходит из комнаты. Папа Эли выходит за ней следом.

М. вдруг впервые подходит близко к Эли, почему-то пугая ее этим.

М: Ты полегче-то с мамой. Ей сейчас тяжело. Гормональные сбои влияют на эндокринную систему женщины, на все ее поведение и мироощущение…

ЭЛЯ (напряженно): А ты кто вообще?

М (взволнованно и торжественно): Я — Утерус из дома Полной Луны, знака Скорпиона, именуемая Великой Матерью, Хлебодарная, Королева Эриния, Королева Макошь, аккадская Иштар и финикийская Астарта, Сарасвати Древних Морей, Покровительница Первых Женщин. Также можно коротко — М.

Эля явно растерялась от такого представления, стоит, молчит, не знает, как ей на это реагировать. М. стряхивает с себя торжественность и с милой улыбкой смотрит на Элю.

М: Тебе сколько лет сейчас точно?

ЭЛЯ: Двенадцать с половиной… Двенадцать лет и семь месяцев.

М (с любовью, торжественно): Иди сюда.

Эля делает нерешительный шаг к М. Та кладет свои руки сначала на голову Эли, потом на ее плечи, потом на живот. Эля вдруг ойкает. Хватается за свой живот руками. Пятится назад. М. идет на нее, выставив вперед руки, на лице ее — чистая радость. М очень рада за Элю. Но та явно не разделяет этой радости. Держась руками за живот, Эля убегает… М остается стоять на месте, несколько растерянно, по-прежнему выставив руки вперед… Она поворачивается в зал.

М (торжественно и гордо): Девяносто два процента женщин отчетливо помнят свою первую менструацию. Когда она началась, какая была в тот день погода, какое лицо было у их матери, когда они ей сказали, и что она сказала им в ответ…

Мама Эли сосредоточенно чистит яблоки. К ней медленно подходит Эля. У нее крайне крайне неловкий вид.

ЭЛЯ: Ма…

МАМА ЭЛИ (не глядя на нее): Если уже сделала уроки, помоги мне с пирогом.

М (увлеченно рассказывая залу): Немного интересных фактов. Как реагируют на первую менструацию в различных странах и культурах нашей планеты. Вот, например, в Италии: МАММА МИЯ! Наша маленькая девочка стала СЕНЬОРИТОЙ! Нашу маленькую девочку впервые навестила Тетушка Фло! Об этом должен знать весь квартал! Накрывайте на стол, готовьте коноли!

ЭЛЯ: Ма….?

МАМА ЭЛИ (не поднимая головы от таза с яблоками): Ну что, что?

Эля наклоняется к матери и шепчет ей на ухо. Мама Эли заметно мрачнеет…

М (с восторгом): А в Бразилии! О, в Бразилии — ВСЕ должны знать о первой менструации девочки! Все родственники и друзья, все знакомые! Весь Сан-Паулу. Потому что все придут к вам в дом и поздравят девочку с великим праздником…

МАМА ЭЛИ: О, господи, только не это… Только этого мне сейчас не хватало… Кошмар… Это кошмар…

Эля подавленно молчит. М. недоуменно смотрит на Маму Эли. Она решает продолжить рассказ о чудесных традициях и обычаях, стараясь игнорировать уныние Мамы Эли.

М (косясь на Элю и ее маму): В Испании семья девушки также накрывает праздничный стол… И в Америке многие либеральные родители будут рады сделать дочери торт на заказ, обычно — с бело-красным кремом и с надписью: «Поздравляем с первыми месячными»!

ЭЛЯ: Ма… Почему ужас?

МАМА ЭЛИ: Только недавно, буквально, совсем недавно — будто в позапрошлом году, или даже позавчера — было море и соленые руки и губы и прохладная после воды бронзовая кожа, и песок в волосах, и киндзмараули в железных кружках, на пляже, на закатном пляже… И ночь с цикадами, когда ты была зачата путем прерванного полового акта. И вот у меня уже есть седые волосы. Приходится закрашивать их хной с басмой. И вот я замечаю тут морщину и тут складку. А твой отец удивлен, что живет с женщиной средних лет. И тут ты еще, со своими месячными!… Ах, какая тоска… Ладно. Держи.

Мама Эли достает откуда-то жуткую упаковку с гигантскими прокладками. Также она дает Эле две склянки.

МАМА ЭЛИ: И вот тебе еще мазь от прыщей и шампунь от жирных волос. Это из моего салона. Тебе пригодится теперь… Можешь не помогать мне с пирогом, я сама сделаю.

Мама Эли уходит. Эля, с упаковкой прокладок и склянками в руках, вопросительно поворачивается к М.

М (ободряюще): А вот в Израиле, как только поймешь, что началось — сразу съедаешь ложку меда! И тогда все будущие менструации будут проходить легко.

ЭЛЯ (печально): Нет у нас дома меда…

М (теряет запал): А в Японии мама девочки готовит «секихан» — клейкий рис с бобами адзуки, традиционно приготовленный для праздников, — но она не говорит мужчинам семьи — по какому поводу его приготовила. Считается, что отец и остальные мальчики в доме должны понять это сами. Они сами должны догадаться, кто только что стал в их доме сеньоритой.

ЭЛЯ (мрачно): А еще — в некоторых традициях — молодой девушке, которая закровила, нужно тут же дать пощечину, чтобы щеки ее стали красными, и чтобы она навсегда запомнила — что такое стыд. Эта традиция встречается в самых разных странах, например, — в Турции, Греции, Афганистане, Франции…

М. молчит. Думает, что на это ответить. Тогда Эля демонстративно ударяет несколько раз себя по щекам. М пытается ее остановить, но Эля со злостью отталкивает ее в сторону.

Заходит Мама с расческой и молча начинает расчесывать волосы Эли.

ЭЛЯ: Ой. Ай. Ой. Ай.

МАМА ЭЛИ: Сиди прямо. Спина прямо. Как твоя мама сиди. Видишь, как я всегда сижу? У тебя такая же фигура, как у меня. Имей в виду — даже если ты красивая, но при этом — сутулая — сразу будешь терять половину в красоте… Почему у тебя волосы все в колтунах? Ты их не расчесывала?

ЭЛЯ: Я расчесывала. Но у меня волосы путаные. Они путаются. Как и мои мысли, с тех пор, как я стала сеньоритой.

МАМА ЭЛИ: Ерунда, ничего они не путаные. У меня такая же, как у тебя, структура волос. Их надо просто расчесывать каждый день — утром и вечером. Девочка с нечесаными волосами в колтунах — это просто запредельный позор. Учитывая, что твоя мама в салоне красоты работает — это вообще… Никакая красота не поможет, если в волосах колтуны. Мне придется состричь этот позор… Кстати, что за кошмар на тебе надет? Ты похожа на цыганского ребенка. Эти цвета и узоры не сочетаются друг с другом. У тебя такой же тон кожи, как у меня. Тебе нужны холодные оттенки.

Эля закрыла глаза. Она молится.

ЭЛЯ: Еще четыре года с половиной — и я вырасту. Еще три года с половиной года — и я стану взрослой. Еще два года, и я закончу школу. Полгода до последнего звонка. Три месяца и два дня… Шесть, пять, четыре… Un, deux, trois… ВСЕ!

ЗВОН ПОСЛЕДНЕГО ЗВОНКА. Эля отпихивает от себя руку мамы с расческой.

ЭЛЯ: Пардон, маман, но вы мне больше не указ!

Эля вскакивает, сбрасывает с себя детские одежды. М. радостно подбегает к ней с ворохом новой одежды. С помощью М. Эля переодевается. Мама Эли смотрит на дочь растерянно.

МАМА ЭЛИ: А только недавно, буквально, в позапрошлом году, было море… и соленые руки…

ЭЛЯ (переодеваясь): Ага… «Было-было-было, но прошло! Ооо-ооо!»

Мама Эли огорченно замолкает. Папа Эли отрывается от книг и звездного неба и тоже растерянно смотрит на дочь.

ПАПА ЭЛИ: Дочь. Ты там, это самое, не забывай о звездах и о бесконечных возможностях нашей Вселенной…

МАМА ЭЛИ (сарказм): Ага. «И космические корабли бороздят просторы нашей Вселенной» и «Я подарю тебе звезды» — а сковородки-сковородки немытые стоят… Элла — детка, главная, будь красивой и умей флиртовать с нужными мужчинами!

ПАПА ЭЛИ (юмор): Шерше ля фам и се ля ви! Пуркуа па, пуркуа па.

ЭЛЯ (требовательно, М.): Давай, объявляй уже!

М (объявляет): ГЛАВА ТРЕТЬЯ. «ПОРА ЛЮБВИ И ПРИКЛЮЧЕНИЙ»

ЭЛЯ: Я собираю чемодан и сажусь в такси, чтобы ехать на вокзал, ехать в аэропорт, чтобы просто куда-то ехать, чтобы уехать из дома. Я оглядываюсь назад, чтобы посмотреть, как фигурки родителей у двери становятся все меньше и меньше, а моя жизнь все больше и больше. И вот уже она расширяется, разрастается…

М (объявляет): Восемнадцать лет: Мир, вот она я — ЭЛЯ!

ЭЛЯ: …И вот уже я везде хожу сама, хожу одна — по улицам больших городов, и никто не спрашивает у меня, где я и когда мне возвращаться к обеду, и никто не напоминает мне про уроки, потому что, как ни странно, я сама их делаю, без напоминаний. Я начинаю плохо питаться, почти намеренно, как эксперимент, как правило студента-первокурсника; пиво на завтрак в уличном кафе у общаги; жареные пирожки, купленные у бабок возле универа — на обед. У них же, купленные поштучно, сигареты; паленая водка на ужин. И все остальное время — шоколадки и растворимый кофе. Много поцелуев в любое время дня и ночи, много новых друзей — друзья в общаге, друзья в универе, друзья в клубе. Друзья на одну вечеринку, на один семестр; друзья, ставшие врагами, и ставшие обратно друзьями. И мечты, и мечты, и книги, книги — Кортасар, Кундера, Маркес, Мураками, Павич, Пелевин. И музыка, музыка — Мумий Тролль, Земфира, Prodigy, Аукцион, Аквариум, Chemical Brothers, Tequilajazzz и осознание, что мне скоро девятнадцать, мой пик уже позади, а я все еще девственница…

М: (объявляет): Девятнадцать лет: Гормональная Революция Эли.

ЭЛЯ (декларирует): Проснулась ночью девочка, такая неприступная.

М (подхватывает): Чуть капельку рассержена…

Эля и М. одновременно смотрят в зал, явно просят взглядом продолжить предложение.

ЭЛЯ: Мое тело готово, мое сердце переполнено, моя голова в облаках, мои ноги вокруг тебя, твои глаза закрыты, а я не могу оторвать глаз от тебя… Не могу оторвать глаз от тебя, не могу оторвать глаз от тебя… Ты совсем не похож на французского принца, у тебя широкие джинсы, из–под них торчат трусы, и ухо проколото, и ты пипец какой красивый!!!

ПАРЕНЬ: Мы сейчас заснем. А завтра мы с тобой проснемся. Позавтракаем хлебом с майонезом. Посмотрим по MTV премьеру нового клипа «Chemical Brothers», а потом еще пару серий «Бивиса и Баттхеда», а потом пойдем в универ, на вторую пару, и будем с тобой отныне офигенно классными друзьями. Окей? Так как ты — классная. Я — классный. И я редко когда сплю с кем-то больше, чем один раз. Так что… Твой один раз — он вот сейчас случился. Еще у меня нет больше презиков.

ЭЛЯ (помолчав): А можно послушать, как ты играешь?

ПАРЕНЬ: Хочешь на репу прийти? Ну, можно, да.

ЭЛЯ: А как называется твоя группа?

ПАРЕНЬ: «Белые карлики».

ЭЛЯ: Белые карлики — из астрономии?

ПАРЕНЬ: Обычно никто не въезжает. Все думают про мелких людей.

ЭЛЯ: Белые карлики — это конечный этап звездной эволюции.

ПАРЕНЬ: Точняк. Люблю все, что с космосом связано. Ты тоже?

ЭЛЯ: Да не особо.

М: Эля решила, что будет бороться за своего первого настоящего парня. Она садилась в трамвай и ехала по городу, надеясь увидеть его, надеясь, что судьба и интуиция подскажет ей правильное направление. Она стала встречать его чаще. Она перестала быть доброй и стала насмешливой, стала грубой и задиристой. Она его обхитрила, и он поверил, что Эля в него не влюблена. Она стала его другом, стала «своей чувихой» и с близкого расстояния наблюдала, как он дарит другим девочкам одну свою ночь, а наутро проводит с ними беседу о вечной дружбе.

ЭЛЯ: Я слишком долго ждала, чтобы вырасти, закончить детство, влюбиться, чтобы так просто взять и отказаться от моего парня. Я — влюбленная женщина. Я сгораю от желания построить вокруг моего Парня стены моей жизни, это мое право — любить Парня и хотеть быть с Парнем превыше всего. Еще я отказываюсь быть просто еще одной телочкой из длинного списка одноразовых побед Парня. Я сделала так, чтобы именно в мое окно Парень захотел бросать вечерами маленькие камешки, каждый раз, когда ему была негде спать. Одним словом, я решила стать ему нужной и даже незаменимой. Я ясно дала ему знать — он всегда может перекантоваться у меня, в общаге. Мои соседки по комнате не будут против. И вообще — их никто и не спрашивал.

ПАРЕНЬ: Эй… Ппсть… Элька… Это я! Пустишь к себе?

Эля протягивает руку в окно. Оборачивается назад, на соседок по комнате.

ЭЛЯ: Че сидите? Помогите!

Соседки подходят к Эле. Соседка 1 берет Элю за талию. Соседка 2 берет за талию Соседку 1. Все вместе они затаскивают в комнату Парня.

СОСЕДКА 1 (ворчит): Ну, вот опять.

СОСЕДКА 2: Да пускай, он веселый и симпотный.

ПАРЕНЬ: Дамы, и снова я с вами!

СОСЕДКА 2: Заходи же, друг Эли, летящий на крыльях ночи.

СОСЕДКА 1: У нас есть макароны и пельмени.

ПАРЕНЬ: Тащи и то и другое, мать.

Соседки уходят на кухню. Эля с Парнем остаются одни.

ПАРЕНЬ: Элька, дружочек, ты написала за меня ту штуку на завтра?

ЭЛЯ (дает тетрадь): Вот.

ПАРЕНЬ: Ты моя зайка. Чтоб я без тебя делал?… Слушай… Со мной тут кое-что случилось… Ты не поверишь… Представляешь… Черт… Мне даже как-то неловко.

ЭЛЯ: Что? Что случилось?

ПАРЕНЬ. Я сейчас сюда шел, и какая-то телка захотела со мной познакомиться.

ЭЛЯ: Что за телка?

ПАРЕНЬ: Да не знаю я. Из универа. Я не знаю имени. Она такая, не очень заметная. Я иду и слышу вдруг голос за спиной. (пискляво) «Молодой человек, можно с вами познакомиться?» Ну, в общем, я ей говорю, чтоб она отвязалась: «Сделаешь мне минет сейчас в кустах?» Ну, чтоб она отвязалась, — просто так сказал! Думал, если не конченная, то отвяжется… А она не отвязалась.

ЭЛЯ: Она…?

ПАРЕНЬ: Я сам офигел. Стою там, в кустах. На окна твои смотрю… Не расстраивайся. Эля. Детка.

ЭЛЯ (очень расстроилась): Я не расстроилась.

ПАРЕНЬ: Зато я расстроился. Как-то стремно мне стало. Изблядовался я что-то. А мне ведь всего двадцать один. Я тебе так скажу, я сейчас, из всех телок и девчонок, — только тебя одну хочу видеть.

Эля закрывает глаза, впитывая в себя это признание Парня.

ЭЛЯ: (в зал) «Я сейчас, из всех телок и девчонок, — только тебя одну хочу видеть…» Это было лучшее, что сказал мне Парень за все время наших отношений.

М (встревает): Ты серьезно? Это было самое лучшее, что он тебе сказал?

ЭЛЯ: А что?

М: Да как-то печально.

ЭЛЯ (передразнивая): Да как-то печально. (злится) А тебя никто не спрашивал… (помолчав) Да, это не совсем то, что я себе представляла… Когда училась в школе и ждала, когда детство пройдет, но… Мне нужен только он. Даже если сейчас в эту дверь войдет сам Слава Бутусов, или Илья Лагутенко… и еще Брайан Молко из «ПЛАСИБО», и Юэн Макрегор из «Трейнспоттинга», и сам Ален Делон, молодой, — и они все скажут: «Элла, будь нашей, мы тебя любим»… Я им всем отвечу: «Вы знаете, спасибо, конечно, Слава, Илья, Брайан, Юэн и молодой Ален Делон, но у меня уже есть Он. Он — мой Парень. Моя любовь. Он был во мне. Это просто чудо какое-то. Это сама жизнь…»

М (честно): Только вот мне он радости приносит мало. Он даже не старается, чтобы нам с тобой было приятно. Просто отбойный молоток свой включает на минут шесть…

ЭЛЯ (возмущенно): Во-первых — тебя никто не спрашивал! А во вторых… реально гораздо дольше, чем шесть минут. Я каждый раз жду, когда это все закончится… Потому что это, как бы, больно и довольно неприятно, но — я все равно счастлива, ведь в эти минуты он только мой!

М: Он даже не спрашивает — было ли тебе хорошо.

ЭЛЯ: Он как-то спросил.

М: Нет. Не было такого.

ЭДЯ: А… ну да. Он спросил, трогаю ли я себя, когда я одна.

М. качает головой, вздыхает, отходит. Появляется Парень. Кидает камешек в окошко Эле.

ПАРЕНЬ: Эй… Элька! Пустишь к себе?

ЭЛЯ: Привет! Залезай. (Соседкам) Помогайте!

Соседки опять пристраиваются друг за другом и вместе затаскивают Парня в комнату.

СОСЕДКА 1: Как романтично. Прямо Ромео лезет в окно к Джульетте.

ПАРЕНЬ: Девчули. Я соскучился.

СОСЕДКА 2: У нас есть пиво и водка.

ПАРЕНЬ: Тащи. А из еды?

СОСЕДКА 1: Есть хлеб, майонез и кабачковая икра.

ПАРЕРЬ: Все тащи, мать.

Соседки уходят на кухню. Эля остается с Парнем одна.

ЭЛЯ: Вот. Это тебе.

Она протягивает Парню лист бумаги. Тот берет его, рассматривает, хмурится.

ПАРЕНЬ: Это что? Это мой портрет? Это я с гитарой?

ЭЛЯ: Да… Это… У тебя же день рождения… Я подумала… Тебе нравится?

ПАРЕНЬ (тяжко вздохнув): Ты меня все–таки любишь, да? (Эля молчит) Ты меня обманывала, да?

ЭЛЯ: Нет… Я не обманы…

ПАРЕНЬ: Ты реально меня обманывала. Ты делала вид, что мы — друганы, которые иногда трахаются вместе, но на самом деле — ты, блин, меня любишь, вот зачем это?

Эля молчит. Парень опять вздыхает.

ПАРЕНЬ: Со мной не надо пытаться встречаться. Я — одинокий волк. Вот мы с тобой — окончим универ и останемся офигенными друзьями. Я буду навещать тебя и твою семью, и всех наших друзей. У меня будет мотик и доска, и я буду один. Ветер будет дуть мне в спину, навстречу приключениям. Всегда в турне, всегда в дороге, как Джек Керуак, как Нил Кэсседи — потому что таков мой удел и моя судьба.

ЭЛЯ: Это битники, про которых ты мне говорил…?

ПАРЕНЬ: Да. Это они… И это я.

ЭЛЯ: Почему я не могу поехать навстречу приключениям вместе с тобой? Я тоже могу быть битником…

ПАРЕНЬ: Я ж только что объяснил. Я — одинокий волк.

ЭЛЯ: Но почему? И как ты можешь быть одиноким, ты всегда с кем-то. Ты всегда…

ПАРЕНЬ: В душе! Я такой в душе.

ЭЛЯ: Так значит, я могу поехать. Я буду снаружи, пока ты будешь одинок в душе…

ПАРЕНЬ: Эля…

ЭЛЯ: Что?

ПАРЕНЬ: Эля!

ЭЛЯ: Что? Что?! Я хочу быть с тобой! Я хочу быть с тобой! Я просто хочу быть с тобой, и я…

ПАРЕНЬ (веско): ПЕРЕХОЧЕШЬ.

Пауза.

М: Эля не перехотела еще три года. Парень перестал кидать камешки в ее окно. Скоро у него появилась своя постоянная квартира. Иногда Эля туда приходила. Но тайком. Тайком от остального мира и других подруг Парня. Шло время, и Эля начала встречаться с другим Парнем. Эля начала официально встречаться с Хорошим Парнем. Хороший Парень был в нее очень влюблен и делал так, чтобы нам обеим было хорошо и приятно. Он был нежный, добрый, заботливый, веселый…

ЭЛЯ: И не очень умный…

М: Да нормальный…

ЭЛЯ: Тебе легко говорить, ты с ним не разговариваешь…

М: Что ты хочешь от человека? Что ты хочешь от мужчины?

ЭЛЯ: Я хочу, я, прежде всего, хочу, чтобы ты уже заткнулась…

Появляется Хороший Парень. Эля и М. резко замолкают. Хороший Парень одет ярко. Он в прекрасном настроении. Он крепко обнимает Элю. Эля складывает руки на груди. М. тоже складывает руки на груди, строго смотря на Элю.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Привет. Привет-привет. Привет…

ЭЛЯ: Да. Привет.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Я сегодня утром читал Милорада Павича, и одна из героинь напомнила мне о тебе.

ЭЛЯ: Надеюсь, не та, которая называла свою вагину «Евдокией» и кормила ее горошком или чем там еще…

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Нет. Не она… Ты такая смешная. И красивая. Ты похожа на картину «Девочка с персиками».

ЭЛЯ: Серьезно?

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Для меня — да… Что ты хочешь делать? Хочешь послушать музыку? Я записал для тебя новый диск.

ЭЛЯ: Нет. Давай не будем слушать музыку. Ты ни одну песню не дослушиваешь, переключаешь на другую, потом — через десять секунд — опять, на следующую, я от этого с ума схожу.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ (сияет): Тогда я предлагаю сходить на новый фильм Кустурицы и потом пойти в караоке!

ЭЛЯ: Ты как будто специально предлагаешь мне все, что я не люблю.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ (изумлен): Ты не любишь Кустурицу???

ЭЛЯ: Я тебе говорила. Мне только «Мечты Аризоны» у него нравятся.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Это его единственный плохой фильм.

ЭЛЯ: Это абсурдное утверждение. И караоке для меня — пытка.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Так ты даже не пробовала! А в этой жизни надо попробовать все.

ЭЛЯ: Это самое странное и сомнительное утверждение, что я слышала. Что значит — «попробовать все»? Все — что? Ширнуться амфетамином? Убить человека? Изнасиловать собачку?…

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Все, что не противозаконно и по взаимному согласию сторон.

ЭЛЯ: Я считаю, караоке должно быть противозаконным.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ (громко поет в микрофон, при этом еще и пляшет): «Вот так влюбился у-ла-ла, В капитаншу космического корабля. Астероид обли-облизал бы, Расстегнул бы твой тугой скафандр. О помигай тихонько мне, Пойдём шататься при луне, Пойдём шататься на луне…».

Эля отбирает микрофон у Хорошего Парня.

ЭЛЯ (со злостью): Я тебе говорю, что я ненавижу караоке, а ты орешь мне в ухо, я говорю — мне не нравится эти штаны цвета радуги — а ты из них не вылезаешь, и на улице тебе всегда что-то кричат, потому что ты в этих штанах, и мне неловко идти с тобой рядом…

Хороший Парень перестает радоваться жизни. Он хмурится и требовательно смотрит на Элю.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Тебе всегда неловко со мной рядом. Так? Скажи честно? Нет, правда! Тебе ничего во мне и про меня не нравится! Так ?

ЭЛЯ: Это не так.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: А что тебе во мне нравится?

ЭЛЯ: Огромное количество всего. Например, ты — реально хороший парень.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Это худший ответ!

ЭЛЯ: Почему?

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: Никто в этом мире еще не полюбил кого-то, только потому, что он — «хороший парень»!

Эля молчит.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ: То, что тебе во мне не нравится — это не какая-то моя проблема. Не то, что я должен в себе изменить, чтобы ты, наконец, меня полюбила. Все просто: если бы ты меня любила — все эти особенности — они были бы тебе дороги. Они бы тебе нравились. Заставляли сердце замирать от нежности. Как мое сердце замирает, когда я думаю о тебе, о том, как пахнут твои волосы, и какая у тебя на ощупь грудь. Как ты смеешься, когда тебе по-настоящему смешно… Если б ты меня любила, как я тебя, — тебя бы умиляло и мое караоке, и Кустурица и то, что я так спешу дать тебе послушать все песни, которые я успел полюбить за те дни, что я тебя не видел… Но ты не любишь меня. Ты меня не любишь, и все-все это для тебя — одно раздражение!

Он уходит. Но уходя, Хороший Парень опять хватает микрофон.

ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ (уходит с песней): «И С Новым Годом, И майским громом, И бурей лунной, И космоштормом. Такой растроенный, упавший, Я милой e-mail номер потерявший, И ты дала заднего хода. А я закрою доступ косморода, Закрою тебе доступ кислорода…»

М: Эля начала понимать, что то, что она считает, она хочет, и что она — на самом деле хочет — две разные вещи. А вот что ей на самом деле нужно — это вообще какая-то отдельная, третья, совсем загадочная вещь… От всех этих внутренних противоречий у Эли начала болеть голова и сбиваться цикл.

ЭЛЯ: М, ты знаешь, что ты меня реально бесишь? И что возможно, я тебя ненавижу?

М: Почему?

ЭЛЯ: Потому что я не могу тебе доверять. Потому что ты меня предаешь. Ты меня пугаешь. Мне кажется, ты приносишь мне одни неприятности. И в тебе — огромная опасность. Из–за тебя я могу забеременеть или заразиться неизлечимой болезнью… Еще именно из–за тебя ужасные мужчины могут вдруг, ни с того ни с сего, меня изнасиловать и убить. Просто потому, что ты у меня есть… Почему все устроено так? Почему я должна так напрягаться, что ты у меня есть? Почему ты как бомба с тикающими часами?… Надо мне было все–таки съесть ложку меда, когда из тебя в первый раз пошла кровь. Потому что именно с того дня жизнь моя резко стала непонятной и неприятной. Мне стало очень неудобно… Очень неудобно быть в моем теле. Я постоянно хочу, я все это время будто постоянно хочу из него вылезти и улететь куда-то, в космос! И летать там, среди звезд, и не думать о том, хорошая ли я девочка и почему у меня не складывается личная жизнь. Забыть о том, что мне очень стыдно, что я — не хорошая и что моя личная жизнь не складывается… И еще… Еще… Самое дурацкое, обидное, и стыдное… Чем лучше я выгляжу, чем мне чаще говорят, что я красивая, тем мне хуже от того, что я не могу сложить мою личную жизнь. Что со мной не так? М?

ПАУЗА.

М (объявляет): Двадцать два года: Набирающая обороты ненависть Эли к самой себе.

ЭЛЯ: Доктор, что со мной не так? У меня по всей коже раздражения.

ДОКТОР: Раздражения от слова «раздражение».

ЭЛЯ: А?

ДОКТОР: Вас что-то раздражает? В вашей жизни?

ЭЛЯ: Конечно. Все. Меня раздражает все.

ДОКТОР: Ну вот.

ЭЛЯ: Какой-то странный вы доктор. Я думала — вы мне мазь выпишете.

ДОКТОР: Конечно, выпишу. Вот. И сдайте кровь на гормоны. Как ваш цикл?

М (встревает): Мог быть и лучше.

ЭЛЯ (М): Заткнись. (Доктору) Нормально.

ДОКТОР: И все–таки сдайте кровь на гормоны. Мажьте мазь. И не нервничайте. Кожа — это самый большой орган человека. Он весь взаимодействует с миром вокруг. И если вы с этим миром в противоречии, в состоянии какой-то войны — ваша кожа на это в первую очередь реагирует. Возможно, так даже лучше — что вы сразу видите, что у вас что-то не так — в вашем восприятии мира и себя. Что это тут же отзывается на вашей коже, а не что-то медленно и тихо зреет и растет внутри вас.

ЭЛЯ (берет у него мазь): Спасибо, доктор. Вы очень странный. Ладно. Я пошла. Проживать мои лучшие, как мне говорят, годы. Двадцать с чем-то! Счастье!

Эля приходит в офис. Вокруг нее суетятся КОЛЛЕГИ — две молодые женщины. Мимо них время от времени пробегает их БОСС. Время от времени возле Эли также появляются разные МУЖЧИНЫ. Перед тем, как сесть за офисный стол и начать смотреть в компьютер, Эля каким-то образом затыкает М. (возможно, она заклеивает рот М. пластырем, а также связывает ей руки и ноги. В общем — Эля на какое-то время М. нейтрализует).

Следующий текст Эля произносит быстро, четко и отрешенно, почти механически, производя при этом массу разных действий и движений, отображающих ее жизнь в этот период.

ЭЛЯ: Двадцать три года. Учеба окончена. Работа по специальности не найдена. Работаю в магазине, в торговом центре, продаю дорогие чулки и колготки. Босс нормальный. Напрягает не сильно. Когда клиентов мало — сижу, смотрю в компе фильмы и сериалы. Встречаюсь с мужчиной, который зашел как-то купить чулки своей подруге. Он говорит мне, что у них с подругой сейчас кризис. Он говорит — ему нравится моя свобода, красота и темперамент. Он уверен, что лучше всего нам встречаться тайком. Иначе все испортится. Все и так портится, и мы расстаемся. Я ухожу из магазина колготок. Первое образование коту под хвост. Кому нужны искусствоведы? Разве что — дремать в музее с бабушками в вязаных жилетках; а мужчины у меня нет, мужчины — покровителя, защитника и спасителя; и мне надо жить дальше, в ожидании мужчины, получать второе образование. На этот раз такое, что принесет деньги, позволит мне выжить одной, в большом городе, пока я жду, пока я чего-то жду, в большом городе с мужчинами, которые считают, что будет лучше, если мы будем встречаться тайно, иначе все быстро испортится, но все и так быстро портится. И мы расстаемся. Я иду на курсы маркетинга. Потом в офис — ассистентом маркетолога. Двадцать четыре года.

М (мычит): Мммммммымы….

БОСС: Ассистент маркетолога должен быть активным и обладать высшей степенью самоуверенности. Жизнь есть движение — это известно всем, и все двигаются, чтобы жить. Ассистент не может позволить себе быть таким же, как все. Он должен двигаться быстрее всех. Он должен быть постоянно активным, ведь жизнь — это марафон, и его надо выиграть. Если ассистент маркетолога не будет активным, он конкретно и безнадежно отстанет. Все ценят только лучших, до остальных никому нет дела. Ассистент должен помнить, что в нем ищут опору, ищут перспективы для бизнеса, ищут источники прибыли. Если он не активен — он никому не нужен, даже если он делает свою работу качественно и эффективно.

ЭЛЯ: Я двигаюсь, я эффективна, я в курсе всех трендов, я произвожу анализ конкурентов, занимаюсь размещением информации на досках объявлений, придумываю новые способы привлечения клиентов, работаю в социальных сетях, общаюсь на форумах, регулярно веду отчетность, еще у меня есть много других интересных задач… Я встаю в восемь утра. По выходным встаю в двенадцать. Иногда встречаюсь в городе с подругами и коллегами. Иногда сплю с мужчинами, но хочу, чтобы наши отношения были неофициальными, иначе все быстро испортится, но все и так быстро портится, и мы расстаемся… Двадцать пять лет. Я впервые попадаю на концерт Вячеслава Бутусова. Я, наконец, вижу, как он выходит к публике. Стадится с гитарой на стул и, закрыв глаза, играет весь концерт с закрытыми глазами, весь концерт!… В общем, ослепить его вариантов не было… После двадцати пяти я стала говорить, что хочу детей после тридцати лет.

М (мычит): Мммммммымы…

ЭЛЯ: Я расту, я развиваюсь, я поднимаюсь по лестнице. По служебной лестнице и по лестнице моего двадцатилетия. Двадцать шесть — двадцать семь. Должностные обязанности — участие в разработке и реализация стратегии продвижения бренда на рынок и стимуляции продаж товаров бренда. В мою сферу деятельности входит изучение вкусов покупателей, продвижение товара, исследование спроса продукции, оценка рынка конкретных товаров и услуг, мониторинг отрасли, организация работы интервьюеров, обработка информации с помощью специальных компьютерных программ, составление отчёта с цифрами и графиками, сравнительными характеристиками, составление прогноза, разработка рекомендаций. Я встретила. А, неважно, мы все равно уже расстались.

М (мычит): Мммыыымммы…

ЭЛЯ: Что-то я устала. В последнее время я сильно устаю… Это странно — мне всего двадцать восемь. Доктор, что со мной? Почему моя экзема усилилась? Мне с людьми по работе общаться надо, я должна выглядеть безупречно — это часть моих должностных обязанностей. А мне приходится носить рукава с длинными, этими самыми… И много тонального крема на лице… Кожа никуда не годится. Она будто восстала против меня. Мое тело восстало против меня… Так я точно никого уже не ослеплю… Вы дадите мне мазь, доктор?

ДОКТОР: Как вы, в целом, удовлетворены своей жизнью и вообще?

ЭЛЯ: Вы шутите? Такое бывает — удовлетворенный жизнью, и вообще, человек?

ДОКТОР: Конечно.

Эля молчит.

ДОКТОР: Ладно. Картина ясна. Отпуск. Массаж. Витамины. Ну, и вот еще возьмите мазь. Как ваши гормоны?

М: Ммммммммм!!!

ЭЛЯ: Типа, норм.

ДОКТОР: Менструальный цикл?

ЭЛЯ: В целом — норм.

М: ММММММ!!!

Эле надоедает мычание М. Она подходит и отклеивает М. рот.

М (орет в ярости): СОВСЕМ, ЧТО ЛИ???

ЭЛЯ: Что ты хочешь? Что тебе надо? Что ты меня отвлекаешь?

М: ДУМАЕШЬ, ЕСЛИ ЗАКЛЕИШЬ ПРОБЛЕМЕ РОТ — ОНА ИСЧЕЗНЕТ???

ЭЛЯ: Вот ты сама и сказала про себя, что ты — проблема!

М: Элла — что ты собираешься со мной делать? Как ты собираешься дальше жить? Я замучилась давать тебе знаки! Если не хочешь меня слушать…

ЭЛЯ: С чего мне тебя слушать?

М: Если не хочешь меня слушать — я могу заставить тебя меня слушать!

ЭЛЯ: То есть — это война? Ты объявляешь мне войну?

М: Я хочу только мира, Элла. Только меда. Только любви…

ЭЛЯ: Ну, извини. Нет у меня в доме меда.

И Эля снова подносит ко рту М. скотч.

М (протестующе мотает головой): Нет-нет-нет-нет…

Эля снова заклеивает М. рот. М. протестующее мычит. Но Эля перестает ее слышать.

ЭЛЯ: Раз. Анализ рынка. Функция маркетинга, которую сложно переоценить. Чем инертней рынок — тем сложнее принять и перестроиться под новые условия. Два. Работа с клиентами. Задача маркетолога — выяснить, что конкретно нужно клиенту. Почему он покупает у вас товар? Почему именно У ВАС? Почему именно ЭТОТ товар? Что устраивает? Что не устраивает… Три. Анализ конкурентов. Держи друзей близко, а конкурентов еще ближе — гласит народная мудрость. Какова их ценовая политика? В чем их сильная сторона? Почему часть клиентов уходит к ним, а не к вам? Почему уходят к ним… А не к вам? Какие дополнительные услуги они предлагают? Какую любовь дают?… Эти вопросы вы должны задавать себе каждый день, и находить новые и новые ответы… Находить новые и новые ответы… Что там четыре?

Н (говорит с легким французским акцентом): Четыре — поиск новых клиентов.

Эля замирает, теряя дар речи. Перед ней стоит Принц. Да, несомненно, Н. — это Принц, хоть и одет по-современному. Н. вежливо улыбается Эле и протягивает ей руку.

Н: Здравствуйте, я Н. Я из Франции. Я давно живу и работаю в вашей прекрасной стране Россия. И сегодня я пришел к вам, по рекомендации, как заказчик. Я хочу, чтобы вы продвинули на рынок мой товар.

Н. снова улыбается. От его улыбки у Эли подгибаются колени. А у М. за ее спиной получается вдруг разом выпутаться из всех своих веревок и отлепить от рта скотч. Освободившись, М. вскакивает с пола, встает. Она подбегает к Эле и становится рядом с ней, глядя на Н., раскрыв рот, так же, как и Эля. Так как Эля все молчит, а Н. ждет, чтобы она хоть что-то сказала, М. берет, наконец, инициативу в свои руки и сильно пихает Элю в бок.

ЭЛЯ (очнувшись): Так, а что за товар у вас?

Н: Чулки.

ЭЛЯ: Чулки?

Н: Женские чулки.

ЭЛЯ: Женские чулки.

М: Женские чулки.

Н: Да. Женские кружевные чулки. Чулки в сеточку, чулки в полосочку, плотные и прозрачные — на все вкусы, в общем, чулки.

ЭЛЯ: Ле ба.

Н: Вы знаете французский?

ЭЛЯ и М (одновременно): УИ. (Зрителям)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ПРИНЦ

Эля и Н. у него дома. На кровати лежит много женских чулок. Эля примеряет сначала один, потом другой. Н. помогает ей их надеть. Звучит песня Мирей Матье «Влюбленная женщина». Вокруг Эли, словно приклеенная к ней, крутится глубоко взволнованная М. Она негромко напевает песню Мирей Матье, коверкая слова на своем выдуманном французском.

ЭЛЯ: А белые есть?

Н: Как?

ЭЛЯ: Белые чулки у вас представлены?

Н: Это как на свадьбу?

ЭЛЯ: Почему? Не только на свадьбу…

Н: Насколько мне известно, если ты взрослая женщина, а не школьница, — то разве что на свадьбу.

Эля улыбается. Они целуются.

Н: Почему ты спросила?

ЭЛЯ: Ну… Я обдумывала стратегию продвижения продукта… Допустим…

Н. укладывает ее на кровать, среди разбросанных чулок. Ложится рядом с ней. Гладит ее ноги в чулках.

ЭЛЯ: Допустим, если вы захотите выпустить линию специально к главному дню в жизни девушки… Мы можем даже построить кампанию…

Н: Ты серьезно так считаешь?

ЭЛЯ: Что?

Н: Что свадьба — это главный день?

ЭЛЯ: Это то, что нам все говорят с самого начала.

Н: Да, но так ли это?

ЭЛЯ: Ты был женат?

Н. Нет. Я… Собирался. Еще во Франции. Но потом я с ней расстался, с моей подругой, с которой жил, потому что она не хотела ребенка. Не хотела рожать мне ребенка. И я с ней расстался и переехал сюда. Здесь женщины не такие эмансипе. Они хотят детей. Хотят быть красивыми. И сильную мужскую руку… Хотят быть, как принцессы… Как царевны, я бы даже сказал.

Н. улыбается. Садится на кровати, подтягивается. Эля лежит и растерянно молчит, переваривая услышанное. М. не терпится что-то сказать Эле на ухо, но Эля отпихивает от себя М.

ЭЛЯ: Н? А что ты делаешь в выходные?

Н: В следующие выходные будет сложно встретиться. Я должен прокатиться до границы. Мне надо выехать и снова въехать в Россию. Это для документов. Потому что я иностранец.

ЭЛЯ: А ты можешь взять меня с собой?

Н: А ты хочешь? Это довольно много часов в машине туда и обратно. И у меня старая машина, без кондиционера и радио.

ЭЛЯ: Я хочу. Да. Конечно. Это будет НАСТОЯЩЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ.

Н (помолчав, улыбается): Ладно. Окей. Поехали.

М (объявляет): ГЛАВА ПЯТАЯ: «СЕБЕЖ-МОН АМУР»

Эля и Н. идут по городу. За Элей по пятам следует М. Эля смотрит в телефон.

ЭЛЯ (читает с телефона): «Но пусть размеры города вас не обманывают. Себеж — одно из самых романтичных, красивых и удивительных мест Псковской области. Живописно расположенный на перешейке между двух озер, Себеж является редким в России городом, который испытывал сильное западное влияние, а до конца восемнадцатого века и вовсе принадлежал Польше, будучи к тому же эталонным еврейским местечком. Хотя события последних двух столетий лишили Себеж значительной части исторического наследия, он остается уютным и совершенно очаровательным малым городом посреди красивого озерного края». Давай никогда отсюда не уезжать?… А что? Поселимся здесь. Будем жить на границе России с западом, работать в краеведческом музее, гулять по этой набережной и на Петрову Гору, пить вино в кафе «Бриз», смотреть на озеро на закате и на Троицкую церковь, и на памятник Зиновию Гердту, и любить друг друга до последнего дня, в который мы умрем одновременно, после чего нас похоронят на Польском кладбище.

Н: До скольки лет ты будешь жить?

ЭЛЯ: До девяноста трех.

Н: Тогда не получится. Я планирую умереть раньше.

Пауза. Они смотрят на озеро.

Н: Машину обещали починить к пяти часам. Мне давно надо было купить новую, с кондиционером и радио и всем остальным. Но мне нравится моя старая машина. Она мне как верная лошадь, на которой я путешествую по загадочной стране Россия.

ЭЛЯ: А по своей стране ты скучаешь?

Н: По Франции? Нет.

ЭЛЯ: Как так?

Н: А по ЧЕМУ мне там скучать? По налогам? Или по мигрантам, которые все там зачернили?

Эля приостанавливается.

ЭЛЯ (хмыкнув): За… что сделали?

М. напрягается и смотрит на Элю чуть испуганно.

Н: Ты знаешь — ЧТО.

ЭЛЯ: Но…

М. мотает головой и машет Эле руками.

Н: Мне в России гораздо комфортнее. И президент ваш мне больше нравится, чем этот… Ваш умеет навести в стране порядок, и его все слушают.

ЭЛЯ: Ээ…

М. трогает ее за волосы. Эля убирает руку М.

Н: Не, ты не думай, что я не в курсе ваших всех проблем. Я в курсе про ограничение свобод и коррупцию. Но. Коррупция есть везде. А уж некоторые свободы точно стоит ограничивать. А то на шею сядут и ножки свесят!

ЭЛЯ: Аа…

М. трогает ее за плечо. Она сбрасывает ее руку.

Н: Здесь я себя в безопасности чувствую. К тому же — у русских вообще какая-то волшебная реакция на слово «француз». Вот даже сейчас у меня машина сломалась в этой глуши, в воскресенье. Как только ты сказала тем парням, что я француз — они сразу мастера с утра из кровати вытащили, и он примчался чинить мою колымагу, будто это честь какая-то — чинить мою колымагу, просто потому, что я француз. Это бред, конечно, полный, но я жаловаться на такое не планирую. Мне тут очень хорошо живется. И ваши женщины… Очень красивые, не то что французские.

ЭЛЯ: Так?…

М. дергает ее за руку. Эля смотрит на М. Беззвучно спрашивает: «Что такое?» М. также беззвучно пытается ей что-то сказать. Они продолжают эту игру в гляделки. А тем временем Н. продолжает свои рассуждения.

Н: Так что я себя намного спокойнее чувствую в России. В любое время дня и ночи. Знаешь, как я себя неспокойно чувствовал во Франции? У меня светлые глаза и волосы. Знаешь, как часто все это не нравится там людям? Разным понаехавшим. Знаешь, что на меня там больше чем один раз пытались напасть? Именно поэтому я на прошлых выборах голосовал за Марин Ле Пен.

Эля и М. резко перестают переговариваться глазами и жестами и изумленно поворачиваются к Н.

ЭЛЯ и М (вместе): За Марин Ле Пен???

Н: Ну да. Я поддерживаю ее программу. Она дело говорит.

ЭЛЯ: А что ты, в таком случае, думаешь об американском прези…

Н: Классный мужик. Прикольный. Бесит там всех. Так им и надо. И кстати…

М. вдруг делает шаг вперед и обращается напрямую к Н.

М: И кстати — ты, я полагаю, также не веришь в глобальное потепление?

Н (спокойно): Вот это я, как раз, и хотел сказать, что глобальное потепление — это бред полный. Это очень самонадеянно, считать, что человечество всего за два века способно нанести планете, которая четыре с половиной миллиарда лет уже существует, такой необратимый вред… Кстати, а кто меня об этом сейчас спросил?

Н. удивленно оглядывается кругом. Никого, кроме Эли, не видит.

ЭЛЯ (отвечает на звонок): Але? Хорошо. (Убирает телефон.) Машину починили.

Н. кивает, разворачивается и идет в обратную сторону. Он достает телефон и смотрит в него. За ним идут, тихо и напряженно переговариваясь, Эля и М.

ЭЛЯ: Че делать, я не понимаю…

М: А я понимаю? Я знаю только, что мы его очень хотим…

ЭЛЯ: Он такой красивый… Он такой принц… Он такой… Боже, я так в него влюблена. Я всю жизнь его ждала…

М: Я тоже. Я тоже. Когда он тебя целует…

ЭЛЯ: Ох, мон дье…

М: Он будто был рожден тебя целовать. Его рот будто был сделан для твоего рта, а когда вы занимаетесь любовью…

ЭЛЯ: Ах, мон дье… Реально все так, будто все его запчасти сделаны для моих запчастей.

М: Что же делать?

ЭЛЯ: Я не знаю… В сказках это нигде не написано, и мама мне никогда не говорила, что делать, если мой принц окажется, вдруг, ультраправых взглядов и не верит в климатические изменения. Зато верит в превосходство одних людей над другими…

Н (читает с телефона): «Официальной датой основания Себежа считается тысяча пятьсот тридцать пятый год, когда в целях укрепления границы с Литовским княжеством на северном берегу Себежского озера была построена деревянная крепость. Надо сказать, что испытание она прошла уже через год — когда ее осадили войска короля Сигизмунда. Тогда защитники города повторили подвиг Александра Невского: они загнали польско-литовский отряд на покрытое льдом Себежское озеро, где те и утонули.

Н. и Эля оба поворачиваются к озеру и смотрят на него. М. лезет туда окунуть ножки.

М: Что-то я перегрелась. Мне нужно остыть…

Н (задумчиво): Представляешь, они все до сих пор, наверное, там лежат…

ЭЛЯ (печально): Я представляю, я очень хорошо это представляю, и мое сердце теперь лежит там же, на самом дне озера, вместе с их костями и кольчугами.

Н. оборачивается к Эле.

Н: Через несколько недель ты позовешь меня поехать с тобой вместе, в Ясную Поляну, а я скажу, что у меня слишком много работы и дел, и я все–таки не настроен на серьезные отношения. Я скажу, что я с тобой не скучал, и мне было прикольно, и секс был хорошим, но ты с самого начала, как-то слишком сильно напирала, торопила меня, проявляла инициативу… И еще в тебе не хватает этой женственности, этой русской мягкости, за которой я приехал в твою страну.

Эля опускается на землю. Закрывает лицо руками. Н. смотрит на нее с вежливым сочувствием.

ЭЛЯ (с мучением): Я не хочу тебя любить. Я не разделяю твоих взглядов. Ты мне даже не нравишься. Но я не могу перестать тебя любить. Нет такой команды — перестать любить. И поэтому я не могу. И поэтому моя любовь к тебе превращается в ненависть. Как бы я хотела стать к тебе равнодушной. И не чувствовать ничего.

Н: Ладно… Я пошел. Только это… Не пиши и не звони мне больше. Пожалуйста, не преследуй меня. Окей? Я не жалую, когда меня преследуют. Меня время от времени преследуют женщины, со своей любовью… Я это реально не жалую. Я даже это ненавижу.

ЭЛЯ: Значит, мы оба ненавидим друг друга? И наши чувства взаимны?

Н., помолчав, уходит. М., тем временем, пытается выбраться из воды.

М: Помоги мне… Я не могу… Я стала вдруг слишком тяжелой… Я тону… Помоги мне… Эля!… Помоги мне!…

Эля, наконец, встает. Вытаскивает М. из воды. Почему-то у М. вдруг образовался на спине ГИГАНСКИЙ ГОРБ. М., сгорбившись под этой тяжестью, кое–как выбирается из воды с помощью Эли. Выбравшись на берег, М. становится на колени, тяжело дышит и откашливается. Она пытается ощупать свой горб. Рядом сидит безучастная Эля.

М (тихо и испуганно): Что… это? Что… это? Это что?

ЭЛЯ (на этот раз объявляет главу сама): ГЛАВА ШЕСТАЯ. «ИНВАЛИДЫ ЛЮБВИ»

Эля встает. М. тоже встает, но ей тяжело. Она еле ползет за Элей, шатаясь под тяжестью своего горба.

ЭЛЯ: Вскоре после расставания с Н. я поехала в Париж и встретила там нового мужчину. Он уехал из России еще подростком, в девяностых. У него был французский паспорт, как у Н. Волосы и глаза, как у Н. Любовь ко всему восточному, как у Н. Два года назад его бросила жена — ослепительной красоты красавица из Узбекистана. С тех пор мужчина был грустным. И вот этот Грустный Разведенный Мужчина пригласил меня на свидание.

Эля и Грустный Разведенный Мужчина на свидании. Звучит «Tombe la nеige» Сальвадора Адамо.

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА: Почему ты ни разу еще не была замужем?

ЭЛЯ: А надо было? Тебе очень понравилось быть женатым?

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА (вздыхает): Я любил быть женатым. Но однажды утром я пришел с работы, а жена собрала чемоданы и оставила на столе записку… Она уехала к другому. Вернулась в Узбекистан к другому мужчине. У нее всегда кто-то был. Она была… ослепительна… Ослепительна…

ЭЛЯ: Ты показывал ее фото. Она красивая. Но все же не ослепи…

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА (качает головой): Она была настоящая царевна. За ней с шестнадцати лет шеренга женихов до конца улицы выстраивалась. Там, у нее, в Ташкенте. Но женился на ней первым я.

ЭЛЯ: Слушай, но это было давно…

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА: С тех пор я не могу доверять женщинам. Вначале я даже не мог смотреть на них. Думал только о ней. Видел ее во всех. Думал, что все гадюки… Потом я еще долгое время не мог ни с кем спать… Потом я начал снова потихоньку встречаться с женщинами. Но я до сих пор не могу доверять слишком красивым женщинам.

ЭЛЯ: А мне ты доверяешь?

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА: Нет.

ЭЛЯ: Значит, я слишком красивая?

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА: Нет.

ЭЛЯ: То есть, я не красивая?

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕНЫЙ МУЖЧИНА (вздохнув): Такая, какая есть.

ЭЛЯ: Что это значит?

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА (повторяет): Такая, какая есть. Хочешь, я покажу фотки с моей свадьбы? Я не все удалил… Оставил штук двадцать…

Неподалеку от них сидит на земле, тяжело дыша, горбатая М. Она устало поднимает голову, прислушиваясь к диалогу. Эля растерянно поворачивается к М. Та пожимает плечами.

М (слабым голосом): Тебе оно надо? Да пошли ты его! Тьфу…

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА: Хочешь остаться у меня на ночь и еще на пять месяцев? Ты будешь ко мне приезжать время от времени, я буду много жаловаться и рассказывать о моем прошлом и, конечно, о моей бывшей…

ЭЛЯ (кивает): …Жене.

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА: Я буду — то хотеть с тобой спать, то не хотеть с тобой спать. Когда ты будешь далеко, я буду засыпать тебя сообщениями , и мы будем созваниваться каждый день — по два, по три часа, а когда ты будешь ко мне приезжать, я буду устраивать тебе холодный душ, буду отмораживаться, а потом постепенно, к твоему отъезду, снова отмерзать. Потом я приглашу тебя в отпуск на озеро Гарда, в Италию, и там я решу с тобой расстаться уже окончательно. В первый день отпуска. Чтобы все последующие девять дней мы только делали вид, что мы пара. Хочешь?

М (слабым голосом): Да какого хера, вообще?

ЭЛЯ (равнодушно): Да, окей. Почему нет? Мне все равно.

М (слабым голосом): Но я не хочу его.

ЭЛЯ: А тебя никто не спрашивал. Н. ты хотела, а толку много из этого вышло? Много счастья тебе привалило?

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА (послушав): Нет никакого счастья. Вообще нигде. Особенно в семье. Институт семьи — это наглое разводилово. Инструмент государственного контроля. Это — тоталитарный режим. Это Сталин в головах. И Гитлер в сердцах…

ЭЛЯ (зрителям): Ах, да. Забыла упомянуть. Так же часто, как он любил вспоминать бывшую жену — красавицу из Ташкента, грустный разведенный мужчина любил рассуждать про Сталина и Гитлера… Через полгода после нашего расставания он снова женился. Совет да любовь тебе, милый!

ГРУСТНЫЙ РАЗВЕДЕННЫЙ МУЖЧИНА (уходя, воодушевленно): Спасибо, товарищ! На этот раз я верю, что буду очень счастлив. Моя новая жена не очень красива. Зато она очень похожа на мою мать, с которой у меня невероятно сложные взаимоотношения. Я верю что, в этот раз мне повезет!

М. падает на бок, без сил. Эля достает телефон. Смотрит на него. Видит там что-то, изумленно замирает.

ЭЛЯ (пораженно): Да, ладно… Серьезно?… ДА, ЛАДНО! СЕРЬЕЗНО?

М (сипло): Что такое?

ЭЛЯ: Н. нашел свою любовь! Она — русская оперная певица! У них все официально. Вот на фейсбуке: «В отношениях». Она… Она… Ты только посмотри на нее…

Появляется ОНА — ОПЕРНАЯ ПЕВИЦА. Вся в белом. На голове — кокошник. Она ослепительно красива. Длинные золотые волосы — как лучи солнца! Синие глаза — как два озера! Оперная Певица, двигаясь плавно, открывает рот, и оттуда доносятся нежнейшие и в то же время отлично поставленные трели.

ОПЕРНАЯ ПЕВИЦА (поет): «Улетай на крыльях ветра, Ты в край родной, родная песня наша, Туда, где мы тебя свободно пели, Где было так привольно нам с тобою. Там, под знойным небом…»

Появляется Принц. Он довольно смотрит на Оперную Певицу, которая поет песню ему, кружа вокруг него, как лебедь в озере.

Эля смотрит на них со стороны. М. просто лежит, уже ни на кого не смотрит. Эля хватает себя за живот. Ей больно.

ЭЛЯ: Вот это да… Царевна-лебедь реально существует, и она встречается с арийским Принцем. Какая прекрасная, какая чистая и белокурая любовь. Конечно, сказки реальны. И все мечты могут сбыться. Но один вопрос меня интересует… При чем тут вообще я? И где в этой картине мира я? Я ж ни разу — не принцесса, не царевна. Я никогда ими не была, никогда не могла бы ими стать. Почему же я решила, что именно это мне необходимо для счастья? Что именно Принца мне надо для счастья?! Почему я в это поверила? Ах, ну да… Ну да… Так мне сказали люди вокруг… И сказки. И книжки с фильмами и картинками…

Песня стихает. Певица исчезает. Принц исчезает. Остается только Эля. За своим рабочим столом, заваленным бумажками и макетами. Рядом стоит горбатая М. Эля старается сначала сосредоточенно разобрать бумажки. Потом бросает это дело.

ЭЛЯ: Теперь я не знаю — кто я. Я не знаю — зачем я тут сижу. Что это за бумажки и макеты и прочая поебень? Мне двадцать девять лет. Что я здесь делаю? Почему я здесь? У меня… Мне кажется, я исчезаю… мне кажется, я превращаюсь в морскую пену… мамочки!

Она, в ужасе, лезет под стол, прячется под столом.

ЭЛЯ: Я таю! От меня почти ничего не осталось…

М (из угла): У тебя паническая атака.

ЭЛЯ: У меня реально паническая атака… И еще мой цикл…

М: Я знаю…

ЭЛЯ: Он что-то совсем сбился. Кровь течет между месячными.

М: Знаю…

ЭЛЯ: Это бесит… Я хочу уволиться. Я увольняюсь.

М: Хорошо.

ЭЛЯ: Я хочу домой. К маме с папой.

М: Хорошо. Поехали домой.

ЭЛЯ (объявляет): ГЛАВА СЕДЬМАЯ: ТРИДЦАТЬ — ЭТО НОВЫЕ ДВАДЦАТЬ.

Папа Эли, Мама Эли и Эля празднуют тридцатилетие Эли. М. нигде не видно.

ЭЛЯ: Можно, я тоже скажу тост?

МАМА ЭЛИ: Конечно.

ПАПА ЭЛИ: Даже нужно!

ЭЛЯ: Ма, Па… Спасибо, что, когда я приехала к вам…

МАМА ЭЛИ: К себе, дочь, ты приехала к себе…

ЭЛЯ: Спасибо, что приняли меня без всяких… упреков, вопросов и нравоучений. Если б вы на меня надавили… Если бы сказали, что, мол, в тридцать лет уже надо знать — кто ты и чего хочешь… Что надо уже остановить свой выбор — на одном человеке, на одном деле… Что надо уже уметь зарабатывать, уметь продавать себя, строить свою жизнь… То я бы не смогла… Наверное… Я бы сломалась. Я и так живу с этим стыдом в своей голове, с утра до ночи. Спасибо вам, что вы просто приняли меня и не задавали мне вопросов и не давили на меня этими «надо».

МАМА ЭЛИ: Ты так быстро от нас уехала после детства. Так быстро стала самостоятельной. Мы скучали по тебе, очень сильно. Но ты оказалась такая самостоятельная, ты хотела получить так много. Мы хотели бы тебе помочь, но не знали как.

ЭЛЯ: Вы уже мне помогли. Вы всегда мне помогали… Это правда, что из детей вырастают самые жесткие критики своих родителей, и я вас, конечно, критикую. Я всегда вас критиковала и, наверное, всегда буду это делать, но… Без вас я бы не пережила мое тридцатилетие — без любимого, без работы, без денег и планов на будущее. Я вас очень люблю, и я бы хотела, чтобы вы всегда оставались такими же влюбленными друг в друга, как в тот август, в Адлере, но я знаю, что это невозможно, но вы это пережили и продолжаете жить дальше. Вы знаете, как жить дальше, а я пока что этого не знаю. Но я обещаю вам — следующее десятилетие я найду себя. Найду все, что я потеряла за прошлые десять лет. Я обещаю.

ПАПА ЭЛИ: Дочь, мы рады тебе любой. Ты — цельный, взрослый, настоящий, реальный человек. И все это появилось из одной пьяной ночи. Ну, не чудо ли? Это чудо. Как и все вокруг — чудо. Как звезды в небе, и гравитация, и полеты на Луну, и первая фотография Черной Дыры. И ты — наша красавица.

ЭЛЯ: Жаль все–таки, что ты, ма, никак не поздравила меня тогда, с первыми месячными. Не приготовила чего-нибудь…

МАМА ЭЛИ: Ты это о чем? А как же яблочный пирог? Я же испекла его тогда! Он же в честь тебя был!

Эля изумленно смотрит на маму. Потом задумывается.

ЭЛЯ (кивает): Яблоки — очень символично и в нашей семейной традиции.

Родители уходят, радостно помахав Эле руками.

ЭЛЯ: Я возвращаюсь в город. У меня новая профессия. Отныне я — графический дизайнер. Впервые мне нравится, что я делаю. Я люблю свою работу. Я также выхожу за зону комфорта и пробую что-то новое. То, что мне пробовать страшно. Например, я хожу в актерский кружок. Меня выбрали играть саму Леди Макбет. Королеву.

К ней подходит ее сценический партнер — «Макбет». В его руках — две короны из картонок и фольги. Он надевает на себя одну. Помогает Эле надеть на себя вторую. Они смотрят друг на друга. Кивают. Начинают этюд.

«МАКБЕТ»: «Откажемся от замысла. Я всем Ему обязан. Я в народном мненье стою так высоко, что я б хотел пожить немного этой доброй славой».

ЭЛЯ: «А что ж твоя мечта? Была пьяна, Не выспалась и видит в черном цвете, Что до похмелья радовало взор?»

Она толкает «Макбета» в плечо. «Макбет» откидывает ее руку.

«МАКБЕТ»: «Прошу тебя, молчи! Решусь на все, что в силах человека. Кто смеет больше, тот не человек».

Они смотрят друг на друга. Хватают друг друга за лица. Смотрят друг другу в глаза. Замирают в сантиметре друг от друга. Резко выходят из образов. Улыбаются. Обнимаются. Снимают с себя короны.

ЭЛЯ: С тобой было приятно работать.

«МАКБЕТ»: Мне тоже. Было круто… Макбеты!

ЭЛЯ: Надо же. Мы с тобой были королями.

«МАКБЕТ»: Ага. И потопили все в крови.

Эля снимает корону. Смотрит на нее.

ЭЛЯ (задумчиво): Я больше не хочу корону. Не хочу быть — ни королевой, ни принцессой. Особенно принцессой не хочу.

«МАКБЕТ»: Какая с тебя принцесса? Ты круче. Ты — Элла. Ты — Космос, детка.

Эля еще раз тепло прощается с «Макбетом». Он уходит.

ЭЛЯ (помолчав): Доктор?

Появляется Доктор.

ДОКТОР: Значит, так. У вас миома матки очень большого размера. Вы знали о ней?

ЭЛЯ: Да.

ДОКТОР: Как давно?

ЭЛЯ: Года четыре. Я регулярно ее проверяла, а она все росла.

ДОКТОР: Вы не хотите делать операцию?

ЭЛЯ: Я очень боюсь операции.

ДОКТОР: Почему?

ЭЛЯ: Я боюсь наркоза. Боюсь улететь от него в космос. И никогда не вернуться.

ДОКТОР: Вам не наркоза надо бояться. Вам надо бояться того, что узел будет у вас расти дальше, будет сдавливать внутренние органы и забирать вашу энергию и здоровье. Что вы делали все эти четыре года?

ЭЛЯ: Я лечилась… Пыталась… Я лечилась альтернативными методами… Сеансы рейки, йога, медитация, аффирмации, регрессии, женские практики с нефритовым яйцом, остеопатия… Что-то еще, но я забыла название… Я думала, все это мне поможет. Но мне не помогло.

ДОКТОР. Может, и помогло, но не с миомой. Вы хотите детей?

ЭЛЯ: Я не знаю.

ДОКТОР: А кто знает?

Пауза.

ДОКТОР: Речь о вашем здоровье. У вас уже болит позвоночник. У вас нарушен цикл, и скоро по вам будет заметно… Будто вы уже беременны. Только поздравлять вас будет не с чем. Ведь это не настоящая беременность, а фальшивая. У вас на матке вырос паразит. Он доброкачественный. Но он становится все больше и больше, а вы просто отдаете ему свою кровь и энергию. Это как — ложный ребенок.

Долгая пауза.

ЭЛЯ: Я не хочу растить в себе ложного ребенка. Я согласна на операцию.

ДОКТОР: Хорошо. Тогда идите собирать документы. И подавайте на квоту. Женщина детородного возраста может получить возможность сделать операцию у нас бесплатно. И вы получите эту квоту, и вы сделаете ее бесплатно. Государству вы нужны со здоровой маткой… Что еще? А. Обязательно купите компрессионные чулки… Такие — белые. Они в больнице продаются и в аптеках.

Эля встает. Переодевается. Надевает ночнушку и белые компрессионные чулки.

ЭЛЯ: Иди сюда? Ты готова? Иди сюда.

Появляется М., на ней тоже ночнушка и белые компрессионные чулки. Горб М. стал еще больше. Они идут по коридору, поддерживая друг друга. Их сопровождают две другие женщины в белых компрессионных чулках и халатах.

М: А зачем мы надели белые чулки?

ЖЕНЩИНА В БЕЛЫХ ЧУЛКАХ 1: Чтобы кровообращение не нарушалось. У всех в отделении они. Их надевают перед операцией и потом еще дней пять носят, не снимая.

ЭЛЯ: А почему именно белые?

Женщины пожимают плечами.

ЖЕНЩИНА В БЕЛЫХ ЧУЛКАХ 2: В больнице продают белые… Не волнуйся! Все будет хорошо. И у тебя, и у нас. Сергей Александрович просто — супер все делает.

ЖЕНЩИНА В БЕЛЫХ ЧУЛКАХ 1: Мы все в него тайно влюблены!

ЖЕНЩИНА В БЕЛЫХ ЧУЛКАХ 2: Да не так чтобы тайно! Вообще-то он был в нас глубже, чем любой другой из мужчин…

Женщины в белых чулках смеются. Эля улыбается. М. трясется от страха. Эля идет дальше по коридору уже одна, с М.

ЭЛЯ: Я не волнуюсь. На меня успокоительная таблетка хорошо подействовала. А вот М. трясется.

М: Да, я трясусь. Мне страшно. Мне страшно. Я уже привыкла за все эти годы к моему фальшивому ребенку.

ХИРУРГ: Готовы?

Эля кивает.

ХИРУРГ: Сейчас вы заснете, а я войду в вас так глубоко, как в вас не заходил еще не один мужчина.

ЭЛЯ (вдруг игриво): Жаль, что я при этом буду спать и ничего не почувствую.

М (шокировано): Боже, Элла, угомонись, сейчас не время и не место! Бабы…

ХИРУРГ: Я думаю, нам всем будет лучше, если вы, при этом, ничего не будете чувствовать.

ЭЛЯ (кивает): Да. Так будет а-а-а…

РЕЗКО ВСЕ ИСЧЕЗАЕТ.

Остается одна темнота.

Остается одна Эля.

ГОЛОСА (доносятся издалека): «Тебе не стыдно?», «Тебя обязательно накажут!», Отсекаю! «Не женственная», Отсекаю, «Нет в тебе мягкости», Отсекаю, «Слишком резкая», «Девочка должна», «Девочка не должна», «Девочка обязана», «Хорошая девочка», «Ты — хорошая девочка?»… Все отсекаю! «Все девочки — принцессы!», «Нет, только красивые», «А я достаточно красивая? Я могу ослеплять?», «Нет, вот моя жена — вот она ослепляла», Отсекаю-Отсекаю! «Эй, ты! Лошадь Д’Артаньяна!» Отсекаю! «Девочка — это будущая мать!», Отсекаю, отсекаю, отсекаю! «Пик девушки — семнадцать лет», «Ты меня обманула, ты меня любишь», Отсекаю! «Что я здесь делаю?» «Почему я здесь? У меня… Мне кажется, я исчезаю»… «Мама, почему кошмар?» «Стыдно», «Грязно», «Грязная девочка», «Тебя никто не полюбит», «Ты нагрубила этому мальчику», «Папа, посмотри на меня, обрати на меня внимание», «Мама, мама, мама, мне страшно, мне так темно тут одной, мне кажется, я умираю»… Отсекаю! Освобождаю! Убираю! Коагулирую! Зашиваю! Свободно! Свободна. ВСЕ.

Голоса перестают. Темнота расцвечивается светом тысячи звезд. Эля зачарованно смотрит на звезды. Появляются Два Инопланетянина. Они начинают танцевать с Элей, кружить с ней вокруг звезд. Докружив Элю, они бережно передают ее Хирургу, который также появляется в этом звездном пространстве. Хирург уже один аккуратно кружит Элю дальше.

ЭЛЯ: (обернувшись на Инопланетян): Передавайте приветы всем моим бабушкам, и прабабушкам, и остальным женщинам моего рода — благородных и самых разных кровей, всем, кто был раньше!

Инопланетяне кивают и исчезают.

Хирург осторожно укладывает, в танце, Элю на кушетку. Звездное небо выключается.

Эля открывает глаза в больнице, после операции. Над ней склоняется Хирург.

ХИРУРГ: Вы меня слышите? Слышите меня?

Эля кивает. Моргает глазами, приходит в себя.

ХИРУРГ: Все хорошо. Операция прошла успешно. Ваша миома оказалось еще больше, чем мы думали… Мы долго-долго ее от вас отсекали. Так что вы — героиня. А теперь отдыхайте…

Эля что-то говорит.

ХИРУРГ: Что?

ЭЛЯ (тихо): Почему я героиня?

ХИРУРГ (улыбнувшись): Потому. Отдыхайте.

ЭЛЯ (закрывая глаза, громче): Точно… Я — героиня. В моей истории я — не принцесса. Я героиня. (Объявляет перед тем, как покинуть сцену): ГЛАВА ВОСЬМАЯ, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ: «ДЕНЬ БЕЛЫХ ЧУЛОК».

Эля встает и покидает сцену, в сопровождении М., которая снова легка, грациозна и без всякого горба. Они уходят, держась за руки.

На сцене появляются ЖЕНЩИНЫ в белых чулках под будничной одеждой. Женщинам в белых чулках помогают мужчины со значками, прикрепленными на одежду — в форме женских ног в белых чулках. Они выносят стол. На нем ставят мед, и яблочный пирог, и клейкий рис с бобами. Прикрепляют баннер «ДЕНЬ БЕЛЫХ ЧУЛОК».