Несколько слов о последнем «Нобеле»

Начну с того, что, во-первых, я человек довольно далёкий от политики и никогда с пеной у рта не бился между «нашими» и «ненашими», во-вторых проза Светланы Алексиевич мне не очень близка, и я вряд ли когда-нибудь буду читать её запоем. В-третьих, у меня абсолютно нет никаких сомнений в том, что «Нобелевка» премия политизированная, и что Бунин, Пастернак, Солженицын, Бродский — получили её в первую очередь благодаря политическим гонениям. Однако, это не делает их произведения ни хуже, ни лучше.

Моя небольшая заметка лишь о границах литературы. Полемизировать с поверхностными высказываниями всевозможных прихлебателей властных структур, я просто не могу себе позволить, поскольку в данном случае придётся опуститься на их уровень. Но вот высказывание в фэйсбуке уважаемого мной Константина Кедрова меня зацепило и подвигло на некоторые размышления. «Если же речь о литературе, то ничего кроме вреда и дурновкусия эта нобелевка в данном случае не несёт, — пишет Кедров. — Так выдавали сталинские и ленинские премии — за содержание, не понимая, что литература, прежде всего язык и стиль-проламывание в другие миры, расширение сферы духа. Ничего этого у Алексиевич нет и в помине, а значит это не литература, а публицистика». Позволю себе возразить Константину Александровичу у Светланы Алексиевич идёт постоянная работа с языком. «Ищу язык. — пишет она во «Времени секонд-хэнд». — У человека много языков: язык, на котором разговаривают с детьми, еще один, это тот, на котором говорят в любви… А еще есть язык, на котором мы говорим сами с собой, ведем внутренние разговоры. На улице, на работе, в путешествиях — везде звучит что-то другое, меняются не только слова, но и что-то еще. Даже утром и вечером человек говорит по-разному. А то, что происходит ночью между двумя людьми, совершенно исчезает из истории. Мы имеем дело только с историей дневного человека».

Среди разнообразных проявлений постмодернизма, который свалил гигантское количество мусора в культуру и сегодня благополучно сошёл со сцены, на мой взгляд, было одно довольно важное достижение. Постмодернизм принёс в литературу новую форму работы уже не на уровне слова или строки, но на уровне текста. Работа с цитатами, строительство новой литературной постройки, в основу которой положены «кирпичики» из высказываний других людей, литературные штампы, микширование газетных и журнальных статей, выстраивание мега-языка из фрагментов текста. Каждый раз автор берёт именно то, что ему нужно, иногда обрабатывает, редактирует, мистифицирует цитату. Уверен, что ещё Владимир Иванович Даль, составляя свой словарь, привнёс в него огромное количество отсебятины, и именно поэтому словарь стал не только научной работой, но и своего рода литературным произведением. Один из моих любимых философов Маршалл Мак-Люэн свой культовый труд «Галактика Гуттенберга» чуть ли не на 80% построил на цитировании. Так это новая философия или популяризация чьих-то старых взглядов? Мак-Люэн вдруг оказался основной фигурой среди цитируемых им учёных и на основе цитат и комментариев к ним выстроил свою собственную теорию, которая сыграла очень важную роль в культуре ХХ века.

В многоголосом хоре хулителей Алексиевич часто слышатся обратные упрёки в нарушении документалистики, подтасовывании фактов, обработке и расстановки акцентов при цитировании, вырывании фрагментов интервью из общего контекста и т.д. Подождите, так мы о литературе или о публицистике? Если это литература, то автор волен делать со своими героями всё что угодно. Замечательный писатель Владимир Шинкарёв (пожалуй, последний крупный мифотворец) написал в своё время книгу «Митьки» в жанре квазидокументального репортажа. Взяв несколько реальных фактов, словечек и выражений своих друзей, он создал великий миф, который превратился в реальность! Ведь никому же не придёт в голову упрекать Шинкарёва, в том, что он редактировал речи своих персонажей! А сами персонажи с благодарностью приняли редактуру и решительно приписали себе все заслуги, сделанные создателем «митьков»:)

В последние годы мне доводилось довольно часто слышать, что эпос полностью ушёл из литературы. Так вот книги Светланы Алексиевич это по сути своей и есть новая форма эпоса. Автор выстраивает многоголосое народное полотно вокруг самых животрепещущих событий современности. Субъективна ли написанная картина? Разумеется, да! И именно поэтому — это литература! По моему глубокому убеждению вся наша история не что иное, как собрание литературных мифов. Насколько правдивы эти мифы — вопрос риторический. Великий Снорри Стурлусон исполняя древние эпические саги говорил своим слушателям: «Хотя сами мы не знаем, правда ли эти рассказы, но мы знаем точно, что мудрые люди древности считали их правдой».