Историческое прошлое Турции полно парадоксов. Её предшественница Османская империя, величайшая исламская держава своего времени, чей глава совмещал функции монарха (султана) и халифа всех правоверных, являлась местом расселения исключительного числа иноверцев — христиан, на протяжении веков оставаясь «домом» для половины всех православных на планете.

Первая мировая война, распад империи, образование Турецкой Республики в границах, существенно отличных от османских, резко изменили этноконфессиональный состав страны, а принципы кемализма, составившие фундамент молодой турецкой государственности, сделали возможным возникновение принципиально новой формы социополитического устройства. Его расцвет мы наблюдаем сегодня, когда де-факто Турецкую Республику можно охарактеризовать как «светское мусульманское государство».

Принцип лаицизма, то есть секулярный характер политического устройства, обособленность религии от каких бы то ни было властных структур, закреплен Конституцией Турции и соблюдается (хотя бы декларативно) даже в такие периоды, как текущий, когда у власти находится партия Справедливости и развития (ПСР).

Её руководство осмотрительно воздерживается от нарочито исламистской риторики, де-факто проводя политику «мягкой» исламизации страны (текст написан в первой половине 2014 года, задолго до радикализации правящего режима, упорно дрейфующего в сторону фундаментализации общества и отказа от основных свобод — прим.). При этом из политической жизни Турции постепенно вытесняется армия, на протяжении десятилетий остававшаяся главным гарантом соблюдения принципа лаицизма.

На фоне указанных трансформаций перед страной поставлены амбициознейшие задачи, изложенные, в частности, в «Стратегии 2023», предполагающей поддержание ежегодного темпа роста экономики на уровне 5% и выход на 10-е место в мире по объему ВВП к столетнему юбилею Республики. Этот вектор развития делает исследование роли исламских форм предпринимательства в экономике секулярной Турции особенно актуальным.

Исламские банки

Временем зарождения исламской финансовой системы традиционно считается середина ХХ века. Краеугольным камнем системы стал закреплённый в шариатском праве запрет на получение ссудного процента («риба»), делающий невозможным осуществление «традиционной» банковской деятельности, основанной на кредитовании под проценты.

Во избежание нарушения религиозных норм, в основу деятельности исламских банков был положен принцип широкого долевого участия инвесторов в реализуемых банками инициативах, оформленного как «мушарака» — совместное предпринимательство, «иджара» — сдача в аренду, «истисна» — финансирование банком производства специализированного оборудования или продукции при вкладе, сделанном клиентом на базе согласованной цены, «иджара ваиктина» — лизинговое соглашение, в соответствии с которым клиент получает право выкупить оборудование, строения и другие объекты, когда последовательно накапливаемые выплаты достигают уровня, соответствующего согласованной цене продажи, «мурабаха» — финансирование торговли, «мудараба» — финансирование на основе участия в прибыли.

Одним из ключевых финансовых инструментов исламского банкинга является «сукук» (исламский аналог облигаций). Для выпуска и оборота данного инструмента требуется принятие специальных законов на основе норм шариата, что долгое время было невозможно в условиях светской Турции. Поэтому турецкие банки использовали так называемые «альтернативные финансовые инструменты», которые выпускались на определенный срок и доход по которым колебался в заранее установленных пределах, находясь в непосредственной зависимости от результатов деятельности компаний.

Тем не менее, в 2010 году банком Kuveyt Türk был выпущен первый сукук на сумму 100 млн. долл., а в 2011 году — на 350 млн долл. С 2012 года Казначейство Турции приступило к выпуску суверенных сукуков в долларах США (1,5 млрд.) и в национальной валюте (3 млрд. TL), что стало возможным после принятия закона о налоговой амнистии.

Ещё в 1975 году Турция стала одной из стран-учредительниц Исламского банка развития. Тогда же был основан экспериментальный Государственный промышленный и рабочий банк (DESİYAB), ориентированный на финансирование мелких и средних предприятий в соответствии с принципами беспроцентного кредитования. С приходом к власти Тургута Озала основы деятельности исламских фирм были юридически закреплены постановлением Совета Министров, в соответствии с которым иностранные юридические и физические лица получили право создавать компании с участием турецких фирм или отдельных граждан в виде акционерных обществ с числом акционеров не менее 100. Кроме того, им было предоставлено право резервировать 10% текущих счетов и 1% инвестиционных (норма резервирования для традиционных банков составляла 10-15% всех депозитов).

25 февраля 1984 года в Официальной газете был опубликован комплекс правил и норм, включавший 35 статей и охватывавший различные аспекты, связанные с созданием, деятельностью и закрытием исламских банков, регулировавший общее число членов Совета директоров и виды предоставляемых услуг. Еще один закон, имевший непосредственное отношение к исламскому банкингу в Турции, был издан Центральным Банком и опубликован в Официальной Газете №18348 от 21 марта 1984 года. Он состоял из 18 статей и касался вопросов лицензирования, полномочий ЦБ при установлении коэффициентов ликвидности, а также в регулировании и контроле за деятельностью исламских банков.

Разумеется, ни в одном из этих документов не содержалось прямого указания на нормы шариата; опускалось и слово «ислам»: официально закрепленным эвфемизмом для описания исламских банков стало словосочетание «особые финансовые организации».

Разрешение на создание таких организаций выдает Совет Министров Турецкой Республики при одобрении со стороны ЦБ и Казначейства. Они обладают статусом акционерных обществ и занимаются привлечением средств путем открытия двух видов счетов: текущие счета и счета участия в прибылях и убытках.

Главный принцип функционирования «особых финансовых организаций» (банков участия) заключается в том, что прибыль банка или вкладчика не является изначально гарантированной, так как зависит исключительно от честной выручки предприятия; вместе с тем она меньше подвержена риску, поскольку не имеет отношения к «спекулятивным» активам.

Что касается Турции, её природа как «светского мусульманского государства» обусловила ряд противоречий, решению которых могло бы (и смогло) поспособствовать создание сети исламских предприятий.

Во-первых, даже встав на путь «европеизации», Турция остро нуждалась в привлечении инвестиций из арабских стран. Во-вторых, монополизация как один из негласных принципов построения экономики существенно затрудняла гражданам, не имеющим отношения к «кланам» монополистов (семьи Коч и Сабанджи), доступ к широкой предпринимательской деятельности. В-третьих, «за бортом» бизнес-сообщества автоматически оказывался широкий круг верующих мусульман, лишенных возможности заниматься финансовой деятельностью в связи с противоречиями её принципов нормам шариата.

Кроме того, в период становления исламских банковских структур среди представителей руководства Турции находились последователи некоторых суфийских течений (в частности, премьер-министр и впоследствии президент Тургут Озал известен своей принадлежностью тарикату Накшбанди; его же членом является Эсад Кошан, основатель холдинга Server, включающего 38 предприятий).

На рубеже 1970-1980 годов эти религиозные ордена стали заметны своей чрезвычайной финансовой активностью, так что некоторые эксперты склонны характеризовать их исключительно как «религиозно-финансовые корпорации».

В 1985 году в Турции открылись первые филиалы зарубежных исламских банков: Faisal Finans Kurumu A. Ş. (90% капитала принадлежало гражданам арабских стран и 10% — турецким гражданам) и Albaraka Türk Özel Finans Kurumu A.Ş. (собственниками были граждане Саудовской Аравии и Турции, в том числе брат премьер-министра Тургута Озала Коркут Озал). В 1989 году был учрежден Kuveyt Türk Evkaf Finans Kurumu A.Ş.

Компании сосредоточили свою предпринимательскую деятельность на сельском хозяйстве, туризме, торговле и сфере услуг, создав специальные фонды в турецких лирах и в валюте. В число их клиентов вошли многие крупные предприятия, специализировавшиеся на экспорте турецких товаров в арабские страны.

Турецкие исламские банки появились в 1990-х годах: Anadolu Finans Kurumu A.Ş (1991 год), İhlas Finans Kurumu A.Ş. (1995 год) и Asya Finans Kurumu A.Ş (1996 год.). Функционировали они в основном в провинции и, в отличие от аналогичных структур на арабском Востоке, не получали всесторонней поддержки от государства. Более того, до 1999 года они классифицировались как «небанковские финансовые институты» и лишь в 2001 году получили гарантии правительственного фонда страхования депозитов.

1980-1990-е годы стали временем возникновения в экономически отсталых регионах Анатолии исламских холдингов, для вхождения в число акционеров которых требовалась покупка паевых сертификатов участия в прибыли/убытках. Одним из источников их финансирования стали переводы средств турецких работников в Германии.

Так, будущий президент корпорации Kombassan Holding Хашим Байрам лично объехал Германию, агитируя проживавших там соотечественников за создание акционерного исламского предприятия.

Сегодня сфера активности Kombassan Holding включает 38 торговых марок в восьми принципиально разных областях — от машиностроения и текстильной промышленности до туризма и производства нефтепродуктов.

Другой крупнейший холдинг — медиаимперия, владеющая рядом печатных изданий, ежедневной газетой Zaman, телеканалом и радиостанцией, часть выручки от которых направлялась на создание учебных заведений в бывших советских республиках, — был основан идеологом пантюркизма и главой религиозного объединения «Нур» Фетхуллой Гюлленом (именно за предполагаемые «связи» с ним правящий режим массово подвергает репрессиям своих граждан с середины 2016 года — прим.).

В 1990 году в Турции была учреждена Независимая Ассоциация Промышленников и Предпринимателей (MÜSİAD), объединившая средний и мелкий бизнес с целью поддержки индустриального развития, не идущего вразрез с традиционными исламскими ценностями. Средний возраст учредивших её бизнесменов составлял 33 года. За время своего существования MÜSİAD приобрела влияние, сопоставимое с самой «мощной» ассоциацией в турецком бизнесе — Турецкой Ассоциацией Промышленников и Предпринимателей (TÜSIAD).

Конкуренция MÜSİAD и TÜSIAD стала конкуренцией сил, ориентирующихся на происламские партии, со старой городской элитой, поддерживающей либеральные прозападные лаицистские партии. Поэтому положение MÜSİAD долгое время зависело от политической конъюнктуры: заметно укрепившись в период правления происламской Партии Благоденствия, оно пошатнулось после признания Верховным Судом несоответствия деятельности партии основным конституционным принципам.

Поддержка MÜSİAD нынешней партией власти на протяжении многих лет балансировалась традиционной ориентацией турецкой государственности на поощрение крупных капиталов, средоточием которых является TÜSIAD, что затрудняло какой-либо из сторон «перетягивание» на себя «одеяла».

Тем не менее, на сегодняшний день система исламских холдингов, объединившая на базе шариатских этических норм мелкие и средние предприятия, стала привлекательной как для зарубежных партнеров (преимущественно стран-членов Организации исламского сотрудничества), так и для турецких бизнесменов — в качестве отвечающей политической конъюнктуре альтернативы уже сформировавшейся системе «светских» предприятий и финансовых организаций.

Несмотря на то, что доля исламских капиталов в финансовой системе Турции все еще относительно невелика, есть основания рассматривать исламский сектор как один из приоритетных и ожидать возвращения религиозных ценностей в деловую жизнь единственной светской страны на мусульманском Ближнем Востоке.