Оксана Куропаткина

10 июня 2014

О позиции украинских церквей в первый период Майдана (ноябрь 2013 — начало февраля 2014) мы уже рассказывали. Как менялась эта позиция в период, прошедший с момента бегства Януковича 24 февраля до выборов 25 мая? Позиции многих церквей оказались еще более откровенно политизированными, так что подчас проповедь терпения и любви к ближнему и миротворческая миссия отходили на задний план, особенно в свете представлений некоторых церквей о том, что в стране идет война с захватчиками.

Напомним в общих чертах «карту» христианских церквей Украины. В стране действуют:

— православные: Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП) и две «раскольнические», не признанные каноническими православными церквями [1]— Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП) и Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ);

— католики: Римско-католическая церковь и Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ — католическая церковь восточного обряда; в обиходе ее члены называются униатами);

— протестанты: все крупные деноминации, среди которых особенно активны баптисты и пятидесятники.

Отличительная особенность этого периода: было мало случаев, когда церкви выступали совместно и выражали общую позицию украинского христианства. Исключением стала экуменическая молитва за Украину в храме святой Софии в Киеве.

Отмечу в этой связи и еще два ярких момента «единения», в стороне от которого, однако, оказалась УПЦ МП. Первый: обращение Совета церквей религиозных организаций Украины по поводу ситуации в Крыму, в частности, разрешения Владимиру Путину вводить войска. Поведение России в заявлении было названо «иностранной агрессией».

Второй: встреча с А. Турчиновым 22 мая, в ходе которой церкви поддержали «антитеррористическую операцию» на Донбассе. Голоса УПЦ МП в этой поддержке слышно не было (хотя ее представитель там был).

Эти случаи показательны: развитие событий в Крыму и на Юго-Востоке Украины по сути собрало христианские церкви страны по одну сторону политических баррикад, и только УПЦ МП и некоторые протестантские объединения продемонстрировали более сложную и не столь однозначную (а порой внутренне несогласованную) позицию, что, судя по всему, было зачастую вынужденным поведением.

Поговорим об этом подробнее.

Отношения между церквями в свете конфликта Киева и Юго-Востока

Напомним, что УПЦ МП воспринималась большинством других христианских организаций как «церковь Януковича» и как часть «москальской церкви» — т. е. и как пособница «преступной власти», и как агент враждебной Москвы, которая препятствует созданию единой независимой украинской церкви.

Неудивительно, что в ходе украинского конфликта сначала возникло обострение отношений между разными ветвями православия: так, были озвучены требования украинской общественности передать Киевскую и Почаевскую лавры, принадлежащие УПЦ МП, «украинскому» Киевскому патриархату. Однако потом активизировался диалог — церкви разных юрисдикций всерьез думают о единой украинской православной церкви. Один из архимандритов УПЦ МП (!) возглавил Комитет за единую украинскую церковь, т. е. независимую от МП, автокефальную. 8-10 мая представители трех украинских православных церквей провели в Торонто (Канада) международный симпозиум «Украинское православие в мировой семье православных церквей: прошлое, настоящее и будущее». Это была первая встреча такого формата у украинских православных разных юрисдикций.

Важная деталь: патриарх КП Филарет заявил, что прежде чем вести межцерковный диалог, нужно выяснить, в частности, поддерживает ли данная церковь евроинтеграцию или нет. И, судя по всему, такое условие диалога не вызвало отторжения церквей, в том числе УПЦ МП.Как в этой ситуации ведет себя патриарх Кирилл? Надо отметить, он делает многое, чтобы не обострять отношения между РПЦ и украинскими православными.

Не было громких заявлений Патриарха Кирилла по поводу присоединения Крыма, официальный праздник в честь этого события он не посетил. Кроме того, в Синоде не было принято решения, что РПЦ должна начать «перетягивать» крымские епархии — последние по факту остались в Украинской православной церкви МП.

А еще 19 марта Синод РПЦ заявил, что границы церкви не проходят по государственным границам. Казалось бы, ничего нового — это последовательная позиция РПЦ уже много лет, но в контексте Крыма и Юго-Востока Украины это имеет, безусловно, особое значение.

Однако «неблагонадежный» фон такой сдержанной позиции патриарха задают некоторые высокопоставленные церковные спикеры. Так, протоиерей Всеволод Чаплин говорил в связи с крымскими событиями о миссии «российских воинов по защите свободы и самобытности этих людей и самой их жизни (имеется в виду — русскоязычных — прим. авт.)». Эти слова выдают тот факт, что в Московском патриархате существует подобная точка зрения, представленная влиятельными людьми. И на таком фоне поведение патриарха Кирилла выглядит для церквей взбудораженной Украины скорее как лицемерная дипломатия, нежели как реальная позиция. И это воспринимается как угроза, на которую необходимо реагировать. Так, главного дипломата РПЦ митрополита Илариона (Алфеева) задержали на границе и не пустили на Украину (украинский МИД, впрочем, уверяет, что не имеет отношения к этому решению).

В то же время ситуация с Крымом подтолкнула Киевский и Московский патриархаты к невиданным для них взаимным «уступкам»: КП издал заявление о недопустимости провокаций и попыток отнять у Московского патриархата храмы, находящиеся на территории Украины, предупредив, что те, кто допускает подобные высказывания, будут преданы каноническому наказанию. МП в ответ выступил с аналогичным обращением (правда, без угроз канонических взысканий) по поводу храмов Киевского патриархата в Луганской и Донецкой областях. Очевидно, что они не хотят обострять межюрисдикционные разногласия с учетом перспективы возможного объединения украинских церквей.

Более сложно отношения складываются у протестантов Украины и России.

Ряд украинских протестантов, по крайней мере тех, которых слышно в СМИ, высказываются в духе «теологии освобождения». Они призывают отвергнуть зависимость от «имперской России», проводить честные выборы, поддерживают Майдан и однозначно возлагают вину за конфликт с Юго-Востоком на российское руководство и местных «сепаратистов». Таким образом, определенная гражданская позиция получает у них религиозную легитимацию. Это естественно для протестантов, особо настаивающих на связи практики и веры.

Многие же руководители протестантских церквей в России имеют украинские корни, традиции, семейные связи и пр.: в советское время именно Украина была центром евангелического протестантизма в СССР. И украинские протестанты не удовлетворены сдержанной позицией своих единоверцев из России, тем более что многие из них выступают явно против Майдана.

Отмечу также, что протестанты России отказались от приглашения украинских собратьев приехать к ним для диалога и выработки общей позиции, в итоге встретились они в Израиле, и сторонники Майдана были встречей разочарованы: по их мнению, единоверцы их не услышали и транслировали им «российскую пропаганду». В глазах украинской стороны собратья из России — это пособники неправедной власти, которая осуществила аннексию Крыма. В упрек российским протестантам ставится то, что с их стороны не было протестов по поводу действий российской власти. Если собратья не действуют по правде, значит, никакого реального диалога и не будет, считает украинская сторона. Видимо, протестантам двух «братских» стран договориться будет сложно.

Политические заявления церквей

Жесткую «прокиевскую» позицию занимают церкви, «украинские» по своему антуражу, — греко-католики и Киевский патриархат. Так, предстоятель УГКЦ сделал несколько жестких заявлений на международной арене, сказав, в частности, что не было никакой вражды между русскими и украинцами, пока Россия не присоединила Крым, а также сравнив российскую пропаганду с геббельсовской.

Очень жесткая позиция и у Киевского патриархата, который обвиняет Россию в агрессии, а Московский патриархат — в том, что он, с точки зрения КП, фактически поддерживает сепаратистов. 10 мая киевский патриарх провел молебен об избавлении страны от «нашествия чужеземцев», и по сути это значит, что, с точки зрения КП, Украина находится в состоянии войны с Россией.

Замечу, что наиболее активны именно «промайдановские»верующие. Касается это и протестантов, среди которых слышны больше других голоса тех, кто призывает сделать украинские церкви «украинскими, а не советскими», а Россию называет агрессором (при этом оговариваясь, что русские для них не враги, что они только против российской политики, посягающей на независимость страны).

Межцерковный совет протестантских церквей обратился к христианам в России, СНГ и в русской диаспоре с заявлением о том, что на Украине нет «бандеровщины», нет фашистов, и призвал услышать их и не верить пропаганде. В середине апреля объединение донецких протестантских церквей заявило, что Донецкая народная республика (ДНР) проводит антисемитскую политику.

А перед президентскими выборами протестанты напомнили верующим об их особой ответственности, православные церкви тоже призвали верующих прийти на выборы и исполнить свой гражданский долг.

Одно из немногих громких заявлений противоположной точки зрения сделал архиепископ Горловский и Славянский Митрофан (УПЦ МП), который, не давая юридических оценок и призывая обе стороны к мирному диалогу, заметил, что следует уважать мнение народа, высказанное в ходе референдума 11 мая в Донецке. Вспомним и слова митрополита (УПЦ МП) Онуфрия о том, что невозможно не обращать внимания на «существенные противоречия» в политических взглядах граждан Украины и что необходимо вести диалог.

Когда начались события в Донбассе, прозвучало обращение донецкого митрополита, который осудил агрессию между «братьями». Но особенно важны его слова: «Если сами донбассовцы не захотят, никто и ничто извне не сможет заставить нас разрушить собственный дом». То есть ответственны за агрессию именно те, кто в нее включается и начинает ненавидеть кого бы то ни было. Возложила вину на обе стороны противостояния (конкретно — в трагедии 2 мая в Одессе) и одесская игуменья Серафима (Шевчик), заведующая сектором культуры в УПЦ МП.

Эти заявления доносятся со стороны МП. Между тем именно УПЦ Московского патриархата, как уже отмечалось, оказалась в самом сложном положении. Она считалась «церковью Януковича» и была им обласкана. Между тем за время президентства Януковича в ее недрах выросло явно проукраински настроенное церковное движение.

Это привело к противоречиям в позициях МП. Стоило Януковичу бежать, как УПЦ МП выпустила осуждение «режима» Януковича. Потом текст откорректировали, и слова «неправедная власть» убрали, однако на сайтах многих епархий текст остался прежним. Отметим довольно жесткое обращение львовского митрополита УПЦ МП к В. Путину и обличение черкасским митрополитом Софронием Валентины Матвиенко и Владимира Мединского в том, что они предали свою украинскую родину.

Это течение проявляется и на самом официальном уровне: так, управляющий делами УПЦ МП призвал не допускать сепаратистских настроений среди верующих. Дело доходит даже до проклятий: так, упомянутый Комитет за единую украинскую церковь во главе с архимандритом УПЦ МП сделал 5 мая следующее заявление: «Пусть имена богоотступников Владимира Путина, Виктора Януковича, их пособников, соорганизаторов, исполнителей и всех изменников, которые своими действиями зажгли очаг войны и братоубийства на святой украинской земле, будут прокляты в веках».

Отметим также еще одну проблему: информационные вбросы, призванные вовлечь УПЦ МП в военное противостояние и представить ее «церковью-предательницей».

В прессе появляются сообщения, что то в Почаевской, то в Святогорской лавре расположились «сепаратисты», а в одной из одесских церквей священник раздавал оружие. Недавно было громкое сообщение, что ополченцы Юго-Востока связаны с православным бизнесменом Константином Малофеевым, т. е. что донецкий сепаратизм финансируется и из «православного кармана». Хотя подобная информация неизменно опровергается официальными представителями церкви, а Малофеев свою прямую финансовую поддержку ополченцам тоже отрицает, в условиях информационной войны эти вбросы формируют мнение о МП: логично, что религиозно настроенные ополченцы обратятся в случае необходимости именно в «российскую» УПЦ МП. Кроме того, заметная часть российской православной общественности открыто поддерживает Юго-Восток, и там эту поддержку ощущают.

Таким образом, идет медийное нагнетание вокруг УПЦ МП, которое накладывается на отсутствие согласованной позиции.

Отношение протестующих к церквям

Довольно серьезное значение имеет религиозный фактор у проукраинских активистов, являясь, правда, не столько стержнем, сколько одной из частей их мировоззрения. В память о «Небесной сотне» был заложен фундамент часовни. Исследователи отмечают рождение и популяризацию новой гражданской религии на Майдане, где тесно сплелись христианская вера, Т. Шевченко как национальный пророк, государственный гимн Украины и гимн М. Лисенко «Боже Великий, Единый, нам Украину храни».

В идеологии донецких ополченцев тоже явно присутствует религиозная составляющая. В статье 9-й конституции ДНР сказано: «Первенствующей и господствующей верой является Православная вера (Вера Христианская Православная Кафолическая Восточного Исповедания), исповедуемая Русской Православной Церковью (Московский Патриархат). Исторический опыт и роль Православия и Русской Православной Церкви (Московский Патриархат) признаются и уважаются, в том числе как системообразующие столпы Русского Мира».

«Первенствующей верой» в конституции ДНР признается не просто православие, а православие «правильного» патриархата — и это при том, что официального согласия на это официальные представители УПЦ МП в Донецке не давали.

Православно-фундаменталистские настроения все более популярны у ополченцев. Одна из военизированных антикиевских группировок называется «Русская православная армия». Впрочем, похоже, что для большинства ополченцев, бывших — как и большинство постсоветских людей — невоцерковленными православными, религия — не стержень, а только часть мировоззрения «простого мужика» наряду с неприятием новых хозяев жизни и мечтой о социальной справедливости. Для человека подобного склада его борьба— это своего рода религиозно-мировоззренческий долг. Официальная же церковь тут обычно ни при чем — тем более что УПЦ МП на Юго-Востоке жестко запрещает священникам втягиваться в военное противостояние. Похоже, мы имеем дело с феноменом неорганизованной религии: ополченцам особо и не нужны официальная поддержка церкви и священнослужители, им достаточно считать себя «Христовыми воинами» и верить в истинность своего дела.

«Кентавризм» этого мировоззрения нашел яркое проявление и с другой, «промайдановской», стороны — в Днепропетровске открылась школа христианских снайперов, которая готова обучать стрельбе даже школьников. Братство православных христиан (общественная организация, не связанная с официальными церковными структурами), автор этой инициативы, объясняет ее тем, что христианин не должен быть трусом, должен уметь с оружием в руках защищать Родину.

То есть на первое место христиане здесь ставят защиту родины — даже не родины, а своей земли.

Отметим некоторые факты гонения на верующих. Христианские общины с ярко выраженной проукраинской политической позицией подвергаются дискриминации на Юго-Востоке. Так, повстанцы в Луганске разрушили межконфессиональную молитвенную палатку в Луганске, которую поставили протестанты — видимо, за то, что над ней был установлен украинский флаг. Ополченцы разгромили в Мариуполе автобус детского реабилитационного центра, принадлежащего протестантам. Угрожают и верующим УПЦ КП в Донецкой и Луганской областях. Священнослужители УГКЦ вынуждены были покинуть Крым вскоре после его присоединения к России из–за угроз их жизни.

Миротворческая миссия церкви

Прежде чем подвести итоги, отмечу: были в череде выступлений и действий церквей реальные попытки проводить собственно религиозно-миротворческую миссию. Приведу лишь несколько фактов:

— собрание совета пасторов протестантских церквей Крыма решило, что один Бог знает, с кем им лучше быть — с Россией или Украиной, а потому не стоит занимать какой-либо определенной точки зрения по этому вопросу;

— все те же протестанты, на этот раз из объединения «Миссия в бизнесе», организовали распечатку кратких молитвословов (с молитвами покаяния), которые распространились по стране, особенно на востоке Украины, сотнями тысяч;

— проводились и проводятся (часто стихийно) публичные молитвы — «молитвенные вече на улицах украинских городов, включая юго-восточные, собираются они часто стихийно;

— священнослужители становятся между противоборствующими сторонами, препятствуя насилию (см., например, о случаях в Балаклаве и Запорожье;

— миротворческие обращения.

Отдельно стоит отметить обращение митрополита Онуфрия (Березовского), местоблюстителя митрополичьей кафедры УПЦ МП, к президенту В. Путину (это, кажется, беспрецедентный случай) и к Патриарху Кириллу по поводу Крыма. В нем нет резких заявлений, а звучит лишь призыв предотвратить кровопролитие и «остановить людское горе». Патриарх отреагировал на обращение практически сразу и пообещал сделать то, что в его силах. Кстати, тогда же по инициативе патриарха состоялся его разговор с и.о. президента Александром Турчиновым по поводу Крыма.

Стоит отметить и обращение к СМИ трех луганских архиереев во время событий в Донбассе: «Будьте максимально непредвзятыми и объективными в своем ответственном труде. Вольно или невольно не позволяйте разжигать и без того накаленную обстановку. На вас лежит огромная ответственность за это перед людьми и Самим Господом».

Кстати, корпоративную сознательность проявили участники Ассоциации журналистов-христиан «Новомедиа», подписавшие общую декларацию, где, в частности, призвали коллег «избегать акцентов, которые разжигают межнациональную и другую вражду внутри страны», «стимулировать уважение к носителям различных политических взглядов»; ответственно относиться к проверке информации и «акцентировать внимание на высочайшей ценности человеческой жизни». При этом журналисты должны «демонстрировать уважение к территориальной целостности Украины, осуждать любое внешнее посягательство на суверенность и независимость государства».

Подведем итоги

К чести церквей, с их стороны были реальные попытки миротворчества, были заявления о виновности обеих сторон, но пока это лишь отдельные случаи, официально же позиции церквей остаются политизированными. Налицо рассогласованность позиций в УПЦ МП. Задают тон те церкви, которые считали себя угнетенными при Януковиче. И тот факт, что бывший баптистский проповедник Александр Турчинов стал и.о. президента, делал его «легитимным» не только для украинских протестантов, но и для многих членов этих церквей.

Печально, что религиозные лидеры зачастую либо выступают с чересчур обобщенными заявлениями, либо перекладывают ответственность на одну из сторон, т. е. фактически занимают откровенную политическую позицию. При этом люди (с оружием и без него) с двух сторон вдохновляются религиозными лозунгами, а миротворчество верующих воспринимается либо как «прогиб» перед Москвой (если это УПЦ МП), либо как гражданская безответственность. В случае гражданского противостояния открытая политизированность церкви становится трагедией для страны: получается, что одни чада церкви «правильные», а другие — «неправильные», а это значит, что внеполитический и объединяющий разных людей институт перестает быть таковым.

----------------------

[1] Эти церкви, полностью независимые в своих решениях и признанные друг другом в качестве канонических, называются автокефальными. Всего их в мире 14. Процедура признания автокефалии очень сложная и во многом зависит от решения той церкви-«матери», частью которой является церковь-«дочка», требующая независимости.