Здесь мы попытаемся вам рассказать, откуда в современном мире такой рост левых настроений.

Начнём мы не с кровавого 1789 года, а с 1776 года. Да, Тринадцать Колоний — это очень левое государство. Взгляните хотя бы Томаса Джефферсона. Ниже будет приведено письмо Джефферсона.

УВАЖАЕМЫЙ ГОСПОДИН Я сажусь писать вам, не зная, по какому случаю пошлю свое письмо. Я делаю это потому, что мне приходит в голову тема, которую я хотел бы развить немного больше, чем это возможно в спешке момента составления общих депеш. Вопрос о том, имеет ли право одно поколение людей связывать другое, по-видимому, никогда не поднимался ни на этой, ни на нашей стороне воды. И все же речь идет о таких последствиях, которые не только заслуживают решения, но и занимают одно из основных мест среди основополагающих принципов любого правительства. Ход размышлений, в которые мы погружены здесь об элементарных принципах общества, поставил этот вопрос перед моим умом; и то, что никакая подобная обязанность не может быть передана таким образом, я думаю, вполне может быть доказано.- Я ступил на эту почву, которая, как я полагаю, самоочевидна.что земля принадлежит в узуфрукте живым’: что мертвые не имеют над ним ни власти, ни прав. Часть, занимаемая любым индивидом, перестает быть его собственностью, когда он сам перестает ею быть, и возвращается к обществу. Если общество не выработало никаких правил для присвоения своих земель в отдельности, то они будут взяты первыми оккупантами. Обычно это будут жена и дети покойного. Если они сформировали правила присвоения, то эти правила могут дать его жене и детям, или кому-то из них, или наследнику умершего. Так что они могут отдать его своему кредитору. Но ребенок, наследник или кредитор забирает его, а не кто-то другой. естественное право, но по закону общества, членами которого они являются и которому они подчиняются. Тогда ни один человек не может по естественному праву обязать земли, которые он занимал, или лиц, которые сменят его в этом занятии, к уплате долгов, заключенных им. Ибо если бы он мог, он мог бы в течение своей собственной жизни съесть узуфрукт земель в течение нескольких последующих поколений, и тогда земли принадлежали бы мертвым, а не живым, что было бы обратной стороной нашего принципа. То, что справедливо для каждого члена общества в отдельности, справедливо и для всех его членов в совокупности, поскольку права целого не могут быть чем-то большим, чем сумма прав индивидов.Чтобы сохранить ясность наших идей при применении их к множеству людей, предположим, что целое поколение людей родится в один и тот же день, достигнет зрелого возраста в один и тот же день и умрет в один и тот же день, оставив следующее поколение в момент достижения ими зрелого возраста все вместе. Пусть зрелый возраст будет предположен в 21 год. лет, а их период жизни 34. лет больше, что является средним сроком, предоставленным векселями смертности лицам которые уже достигли 21 года. летнего возраста. Каждое последующее поколение, таким образом, приходилобы и уходить со сцены в определенный момент, как это делают сейчас отдельные люди. Затем я говорю, что земля принадлежит каждому из этих поколений, во время его хода, полностью и по своему праву. 2-е поколение получает его очищенным от долгов и обременений 1-го поколения, 3-го поколения и так далее. Ибо если бы 1-й мог взыскать с него долг, то земля принадлежала бы мертвому, а не живому поколению. Тогда ни одно поколение не может взять на себя долгов больше, чем может быть выплачено в течение его собственного существования. В 21 год. в возрасте 34 лет они могут связать себя и свои земли. в последующие годы: в 22 года. для 33: в 23. за 32. и в 54 года. только на один год; потому что эти являются ли условия жизни, которые остаются им при тех соответствующие эпохи.- Но необходимо отметить существенное различие между преемственностью индивида и преемственностью целого поколения. Индивиды — это только части общества, подчиняющиеся законам целого. Эти законы могут присваивать часть, занимаемую покойным, его кредитору, а не какому-либо другому лицу или его ребенку при условии, что он удовлетворит требования кредитора. Но когда целое поколение, то есть все общество, умирает, как мы предположили, и на смену ему приходит другое поколение или общество, это образует единое целое, и нет высшего, который мог бы отдать свою территорию третьему обществу, которое могло бы ссудить деньги своим предшественникам сверх их платежеспособности. То, что верно для поколения, все приходящего к самоуправлению в один и тот же день и все умирающего в один и тот же день, верно и для тех, кто находится в постоянном процессе упадка и обновления, с этой единственной разницей. Поколение, входящее и выходящее целиком, как и в первом случае, имело бы право в 1-й год своего самоуправления заключить договор о долге за 33 года. лет, в 10-м. на 24 года. в 20-м. за 14. в 30-м. для 4. в то время как поколения, ежедневно сменяющиеся в результате ежедневных смертей и рождений, имеют один постоянный срок, начинающийся с даты их заключения и заканчивающийся, когда большинство совершеннолетних на эту дату умрет. Продолжительность этого срока может быть оценена по таблицам смертности, скорректированным с учетом климатических условий, рода занятий и т.д., характерных для страны-подрядчика. Возьмем, к примеру, таблицу г-на Де Бюффона, где он указывает 23 994 смерти и возраст, в котором они произошли. Представьте себе общество, в котором каждый год рождается 23 994 человека и доживает до возраста, указанного в этой таблице. Условия этого общества будут следующими. 1. он будет постоянно состоять из 617 703 человек. люди всех возрастов. 2ли. Из тех, кто живет в любой момент времени, половина умрет через 24 года. лет 8. месяцы. 3дли. 10 675 человек прибудут каждый год в возрасте 21 года. годы прошли. 4ли. В нем постоянно будут проживать 348 417 человек всех возрастов старше 21 года. годы. 5ли. И половина из тех, кому 21 год. годы и выше, живущие в любой момент времени, будут мертвы в 18. лет 8. месяцев, или, скажем, 19. годы как ближайшее интегральное число. Потом 19. годы-это срок, после которого ни представители нации, ни даже вся нация, собравшаяся вместе, не могут законно продлить долг. Чтобы сделать это заключение осязаемым на примере, Предположим, что Людовик XIV и Людовик XV заключили от имени французской нации договор о долгах на сумму 10 000 миллиардов ливров и что все это было заключено в Генуе. проценты с этой суммы составят 500 долларов. миллиарды, которые, как говорят, составляют всю ренту, или нетто-выручку с территории Франции. Должно быть, нынешнее поколение людей удалилось с территории, на которой Природа произвела их, и уступило ее генуэзцам[15] кредиторы? Нет. Они имеют те же права на землю, на которой они были произведены, что и предыдущие поколения. Они получают эти права не от своих предшественников ,а от природы. Таким образом, они и их земля по своей природе свободны от долгов своих предшественников. Предположим также, что Людовик XV и его современники сказали ростовщикам Генуи: «дайте нам денег, чтобы мы могли есть, пить и веселиться в наше время; и при условии, что вы не будете требовать процентов до конца 19 года». лет вы будете тогда навсегда получать ежегодный процент в размере *12%. Деньги одалживаются на этих условиях, делятся между живыми, съедаются, выпиваются и растрачиваются. Будет ли нынешнее поколение обязано использовать продукты земли и своего труда, чтобы восполнить их рассеяние? Нисколько. Я полагаю, что получил отзыв, что государственные долги одного поколения переходят на следующий, было предложено наше видение привычно в личной жизни, что тот, кто преуспевает на землю обязаны платить долги своего предка или наследодателя:, не учитывая, что данная заявка является муниципальной, а не моральными; течет от воли общества, который нашел его удобным для соответствующих земель, станет вакантным по смерти их обитателя, при условии зарплаты из–за долгов: но что между обществом и обществом, или поколением и поколением, нет никакой муниципальной обязанности, никакого судьи, кроме закона природы. Мы, кажется, не поняли, что по закону природы одно поколение относится к другому, как одна независимая нация к другой. Поскольку проценты по государственному долгу Франции составляют всего лишь две тысячные части ее арендной платы, выплата их вполне осуществима, и поэтому становится вопросом чести или целесообразности. Но что касается будущих долгов, то не будет ли мудрым и справедливым для этой нации заявить в Конституции, которую она формирует, что ни законодательный орган, ни сама нация не могут законно заключить больше долгов, чем они могут заплатить в течение своего собственного возраста или в течение срока 19. лет? И что все будущие контракты будут считаться недействительными в отношении того, что останется неоплаченным в конце 19 года. через несколько лет после их свидания? Это заставило бы кредиторов, а также заемщиков быть настороже. Ограничивая также способность заимствования в естественных пределах, она обуздала бы дух войны, которому Слишком свободный путь был обеспечен невниманием ростовщиков к этому закону природы, согласно которому последующие поколения не несут ответственности за предшествующие. На том же основании можно доказать, что ни одно общество не может создать вечную Конституцию или даже вечный закон. Земля всегда принадлежит живому поколению. Тогда они могут распоряжаться им и тем, что от него исходит, как им заблагорассудится, во время своего узуфрукта. Они также являются хозяевами своих собственных личностей и, следовательно, могут управлять ими, как им заблагорассудится. Но люди и собственность составляют сумму объектов управления. Конституция и законы их предшественников угасли тогда в своем естественном ходе вместе с теми, кто дал им бытие. Это могло бы сохранить это существо до тех пор, пока оно не перестанет быть самим собой, и не перестанет больше. Каждая Конституция и каждый закон, естественно, истекают в конце 19[ лет. Если его применять дольше, то это акт силы, а не права.—Можно сказать, что следующее поколение, осуществляющее фактически власть отмены, оставляет их такими же свободными, как если бы конституция или закон были прямо ограничены 19 только годы. Во-первых, это возражение допускает право, предлагая эквивалент. Но сила отмены не является эквивалентом. Это действительно могло бы быть так, если бы каждая форма правления была настолько совершенной, что воля большинства всегда могла быть получена справедливо и беспрепятственно. Но это не относится ни к какой форме. Народ не может собраться сам. Их представительство неравноправно и порочно. Всякому законодательному предложению противопоставляются различные проверки. Фракции овладевают общественными советами. Взяточничество развращает их. Личные интересы уводят их в сторону от общих интересов их субъектов, и возникают другие препятствия, чтобы доказать каждому практическому человеку, что закон ограниченной продолжительности гораздо более управляем, чем закон, требующий отмены. Этот принцип, что земля принадлежит живым, а не мертвым, имеет очень широкое применение и последствия во всех странах, и особенно во Франции. Он входит в разрешение вопроса, может ли нация изменить происхождение земель Холдена в хвосте? Могут ли они изменить присвоение земель, отданных церкви, больницам, колледжам, рыцарским орденам и прочим бессрочным образом? Могут ли они отменить сборы и привилегии, прилагаемые на землях, включая весь каталог церковных и феодальных? Она идет к наследственным должностям, властям и юрисдикциям; к наследственным орденам, отличиям и апелляциям; к вечным монополиям в торговле, искусстве и науках; с длинной цепью et ceteras; и она делает вопрос возмещения вопросом щедрости, а не права. Во всех этих случаях тогдашний законодательный орган мог санкционировать такие ассигнования и учреждения на свое собственное время, но не более того; и нынешние владельцы, даже там, где они или их предки приобрели, являются добросовестными покупателями того, что продавец не имел права передать. Обрати внимание на этот предмет, мой дорогой сэр, и особенно на силу заключения контрактов с долгами; и развив его с той проницательностью иубедительной логикой, которые так характерны для тебя. Ваше положение в советах нашей страны дает вам возможность вынести его на общественное рассмотрение, вынудить его к обсуждению. На первый взгляд это может быть сплачивающим, как теоретическое предположение:[34], но экспертиза докажет, что она прочна и полезна. Это послужило бы прекрасной преамбулой к нашему первому закону о присвоении общественных доходов и исключило бы на пороге нашего нового правительства заразительные и губительные ошибки этой четверти земного шара, вооружившей деспотов средствами, не санкционированными природой, для того, чтобы заковать в цепи своих собратьев. Мы уже приводили в качестве примера один эффективный способ сдерживания пса войны, передавая ему силу освобождения от исполнительной власти к законодательной, от тех, кто должен тратить, к тем, кто должен платить. Я был бы рад видеть, что и это второе препятствие было нами выдвинуто в первом случае. Ни одна нация не может так бескорыстно, как мы, заявлять о действительности долгов по долгосрочным контрактам, поскольку мы не должны ни шиллинга, который не мог бы быть легко выплачен-основной долг и проценты-в течение нашей собственной жизни.- Закрепить этот принцип также в новом законе, который будет принят для защиты авторских прав и новых изобретений, обеспечив исключительное право на 19. вместо 14. годы. Помимо знакомства с этим термином, это будет еще одним примером того, что мы берем повод для нашего руководства, а не английский прецедент, привычка которого сковывает нас со всеми политическими ересями нации, одинаково замечательной, ибо она рано возбуждается от одних ошибок и долго дремлет под другими. Я не пишу вам никаких известий, потому что, когда представится случай, я напишу для этого отдельное письмо. Я всегда с большим и искренним уважением отношусь, Дорогой сэр, к вашему любящему другу и слуге, TH: ДЖЕФФЕРСОН

Как вы видите, развивая идеи французских просветителей, он выдвигает теорию смены поколений и заявляет, что «земля принадлежит живым». То есть не всей совокупности народа в виде умерших, живых и ещё не родившихся, а именно живущим в настоящий момент. Томас Джефферсон считает абсолютно незаконным, когда предки навязывают свою волю потомкам через законы или как-то ещё. Он даже высказывает суждение, что законы должны обновляться каждые 19 лет (с вступлением во взрослую жизнь нового поколения и уходом предыдущего старшего поколения).

Что это значит? А это значит, в частности то, что BLM и SJW действуют, неукоснительно следуя принципам отцов-основателей. Строго по Джефферсону они не признают диктата прошлых поколений под собой и строят себе дивный новый мир — какой хотят. Строго в духе прогрессивистских идей отцов-основателей они отказываются от прошлого, от надчеловеческого, от непреходящего. В логике изначального американизма эти движения абсолютно правы. Более того, это и есть самый настоящий американизм, американизм XXI века выглядит так. Америка не «сломалась» когда-то. Она сама была первой «поломкой».

Мы продолжаем свой путь.

Теперь поговорим про Томаса Мора и его «Утопию». В одноимённом произведении все люди одинаковые, живут в одинаковых домах, не верят в Бога, работают «во благо общего дела». Ничего не напоминает? Да, это, по сути, первый прототип Марксизма.

В этой (((Утопии))) детей забирают от родителей, т.е уничтожение семьи.

Современные левые просто идут по тому пути, который для них проложил Маркс, Энгельс, Джефферсон и Томас Мор.