Пройдитесь по маршруту и осматривайте залы онлайн на сайте музея, представляя себе приятный вам голос диктора.

01. Главный вестибюль

Зимний дворец — зимняя резиденция русских царей. В то время как птицы зимой летят на юг, русские цари, наоборот, летели на север из Царского Села. В отделке пышного комплекса Зимнего дворца использована, как принято говорить, почти вся таблица Менделеева. Здесь есть висячий сад и даже свой Иордан. Можно сказать, что этот дворец — Эдем в миниатюре. Только называется он «Эрмитаж». В переводе с французского «место уединения». Послушайте, как здесь тихо. Здесь было тихо в XVIII веке, но с тех пор население планеты сильно выросло. Вестибюли крупных музеев подобны терминалам аэропортов, здесь собираются люди со всего света.

Наша экскурсия посвящена антропоцену — периоду в жизни Земли, когда мы решили, что она — подарок свыше, и стали ее эксплуатировать, не задумываясь о последствиях. Мы — цари, наша власть — наша гордость, а Земля — наша резиденция, заполненная приятными знаками нашей власти. Пойдемте же, как маркизы де Карабасы, обозрим наши владения.

02. Лекиф чернофигурный. Геракл в борьбе с Антеем. IV до н.э. Зал 117. Древности Северного Причерноморья конца VII в. до н.э. — III н.э.

Человек отделил себя от природы не сразу. Он сделал это через образ врага. Европейские мореплаватели XV в. не первые стали называть аборигенов дикарями. Это делали уже греки, сравнивая соседние народы с Антеем или Марсием, то есть с силами природы, которую нужно обуздать. Антей, сын Земли, изображен с длинной лохматой бородой, в то время как Геракл — с аккуратно подстриженной. Природа — сосед и соперник, физически сильный, но неспособный противостоять культуре. Порой нам кажется, что мы буквально окружены природой. Расширение границ цивилизации — вопрос нашей безопасности. Бой еще только начинается, Геракл еще не понял, что победить можно, только оторвав Антея от земли, подобно тому, как мы поднимаем из нее полезные ископаемые.

03. Пелика с ласточкой. 510 до н.э. Зал 111. Зал искусства Древней Греции периода архаики и ранней классики

Юноша указывает на птицу и называет ее: «Смотри, ласточка!» Кто-нибудь задумывался, зачем Адам в начале «Бытия» давал имена животным? Кто был тогда бенефициаром? Очевидно, что человек. Со страстью человека к ревизии всего сущего мы еще не раз встретимся. Возможно, Адам думал, что природа — это его имущество. А язык был инструментом учета еще до того, как стал средством общения. Речь как свидетельство о праве на наследство.

Беда в том, что герои пелики не видят в птице птицу. «Пришла весна», — говорит мальчик справа. Подобно египетскому иероглифу, «ласточка» является текстом, который читают мужчины. И они относятся к природе не как к физической реальности, а как к знаковой системе, ими порожденной.

Язык бесконечно отдаляет нас от природы. Немцами, то есть «немыми» на Руси называли иностранцев, не говорящих по-русски. Для человечества вся природа — немец.

04. Зал 245. Зал Снейдерса

Пять крупных работ фламандца Франса Снейдерса с изображением лавок — это тоже переучет. Но более масштабный: Европа вступила на путь колониализма. XVII век — расцвет мировой торговли растительными продуктами, золотом и рабами. Овощи, фрукты, мясо и рыба — это как стихии земли, неба и воды, которыми овладел человек. Лавка Снейдерса — это Ноев ковчег потребления, сильно разросшийся после открытия Америк. Средневековые бестиарии, в котором звери и люди описывались как чудеса, превратились в кулинарные книги. Здесь природа обрела своего хозяина. И, конечно, не без помощи культуры.

05. Франс Снейдерс. Птичий концерт. 1630-40

Картина была написана на сюжет басни, приписываемой Эзопу. Человек поймал сову и привязал ее к дереву. Посмеяться над совой слетелись другие птицы, но оказались в ловушке, так как ветки были покрыты клеем. Снейдерс делает из совы дирижера, а птичий смех превращает в концерт, которым она управляет. Смех по нотам — образ, воплощающий стремление человека к регуляции стихии. Сквозь призму культуры человек видит Природу уже пойманной, и реальными действиями хочет лишь утвердить свое представление. Сова — символ хищной человеческой мудрости — уже не жертва, как в басне, а само воплощение разума, молчаливо управляющего птичьими голосами.

06. Зал 227. Лоджии Рафаэля

Потолок Лоджий Рафаэля расписан библейскими сценами. Пройдем от конца коридора к его началу, к истокам культуры. Сцена сотворения животных выглядит так, будто не бог, а человек сотворил мир. Бог похож на пастуха, отпускающего скотину на выпас. Каркас Ноева ковчега напоминает земной шар с параллелями и меридианами или клетку, куда человек загоняет животных, как в хлев. На росписи изображен момент после потопа: животные выходят из ковчега, образуя длинную очередь-список. Это миф о том, как человек управляет животными ради их же блага. В конце концов, мы спасаем их от природы. Или подобно американским солдатам во Вьетнаме спасаем природу от самой себя.

07. Часы «Павлин». 1770-е. Зал 204. Павильонный зал

Сегодня мы уже не можем игнорировать того предположения, что источником катастроф будущего станет человеческая деятельность, а не природный фактор. Каким будет наше будущее? Возможно, эти часы предупреждают о конце мира и порождены ностальгией о природе, которая живет только в нашей памяти? Здесь соединены Золотой век и робототехника, Эдем и постапокалипсис — все смешалось в этой футуристической инсталляции. Сначала кружится сова, символизирующая человека (как и в «Птичьем концерте», она изображена пойманной, а может, «структурированной»), затем павлин распускает свой хвост наподобие взрыва атомной бомбы, и кричит петух, словно апостол Иоанн в Откровении, призывая нас проснуться. Циферблат скрыт в шляпке гриба. Намек ли это на грядущую ядерную катастрофу?

Все это домыслы, а правда заключается в том, что человек стремится не только подчинить себе природу, но и пересоздать, чтобы эффективнее управлять ею. Природа должна работать как часы. Только тогда человек будет доверять ей.

08. Гиллис ван Конинкслоо «Пейзаж со сценой из мифа о Латоне и ликийских крестьянах». XVI в. Зал 258. Нидерландская живопись XVI-XVII вв.

Здесь изображен миф, согласно которому возлюбленная Зевса, Латона, родив от него Аполлона и Артемиду, скитается по лесу. Желая утолить жажду, она приближается к небольшому озеру. Но местные крестьяне начали мутить воду, чтобы не дать Латоне напиться. Перед нами один из самых ранних случаев захвата природных ресурсов. Работа крестьян слажена, словно работа рабочих в цеху. Лес выглядит обжитым. Теперь Природа окружена человеком. И Латона, олицетворяющая силы природы, выглядит здесь затравленным зверем. Подобно Грейс, героине фильма Ларса фон Триера «Догвилль», она обращается к людям за помощью. Но те делают воду непригодной для питья, и Латона в наказание превращает их в лягушек. Озеро становится болотом. Подобно людям, которые мутят лесную воду, изгоняя Латону, человек хлорирует воду для защиты от опасных сил природы. В мифе о Латоне лес представляется телом, в котором поселились ликийские крестьяне-паразиты, устроившие в нем свои тоннели-тропинки, и управляющие им, подобно инопланетному «нечто» из фильма Джона Карпентера. Но есть и более оптимистическое прочтение: природа включает человека в свою экосистему как вредителя-симбионта, и в таком качестве он циркулирует в ее организме.

09. Никола Пуссен. Эсфирь перед Артаксерксом. 1650-е. Зал 279. Зал Пуссена

В основе картины лежит эпизод из Ветхого завета: по чужому совету царь Артаксеркс приказывает уничтожить всех евреев в своем царстве как вредителей, не зная, что его любимая жена, Эсфирь — еврейка. Чтобы раскрыть ему свое происхождение и остановить убийства, Эсфирь нарушает регламент и входит к мужу без приглашения. От волнения она падает без чувств.

Перефразируя Оскара Уайльда, скажем, что природа не смеет назвать себя. Имя объединяет предметы в группы и предписывает им действия или качества, помогающие управлять ими. Называемое не только объективируется, но и инструментализируется. Как бобры в эпоху бобровых воротников или евреи в нацистских концлагерях.

Философские «универсалии» — те же популяции. В Ноев ковчег достаточно было взять лишь пару животных, чтобы «спасти» весь вид. Популяцию можно спасти, а можно целенаправленно истребить. Как были истреблены гуаделупские каракары, хищные птицы, считавшиеся вредителями. Нацистская идея тотального уничтожения наций и рас — продукт индустриального общества. «Другой» — это Антей, которого нужно уничтожить. Но уже не ради расширения границ, а ради «здоровья». Антропоцен включает в себя не только промышленное производство, но и промышленное уничтожение. Мифы о Великом потопе и Содоме поддерживают в нас идею великой «прополки» (помните девушку с граблями на картине о Латоне?) Это Страшный суд над природой. Вторжение Эсфири в покои Артаксеркса — жест отчаяния природы, которого мы вряд ли дождемся. Но может быть, в молчании заключено ее спасение. Не имеющая слов, природа даже не знает своих границ, а значит, в отличие от Эсфири, не знает смерти.

10. Шпалеры «Америка», «Африка», «Азия». 1745-47. Зал 188. Малая столовая

Первое название Малой столовой — «Помпейская». Когда-то она была украшена копиями фресок известного города, погибшего в результате извержения вулкана. В конце XIX века, когда в России назревало революционное извержение, столовая была переделана в ностальгическом духе под рококо, а на стены повесили русские шпалеры XVIII века. Почему здесь висят изображения частей света? Они словно говорят нам, что весь мир обслуживает желудки царской семьи. Женщина здесь символизирует континент, порабощенный человеком. По сути, любая аллегория является аллегорией природы, и, как правило, это прекрасная фертильная женщина. Покорение дикой природы соответствует ее оплодотворению. Здесь она похожа на наложницу. Изображение женщин-континентов, как и «лавки» Снейдерса, свойственны для колониальных стран. Среди женщин нет Европы. У России не было южных колоний в Африке или в Америке. Но империя вроде Британской с колониями во всех частях света — это своеобразный евростандарт, межконтинентальный гарем, который Россия пытается воссоздать хотя бы в оформлении царских столовых, пытаясь отвлечься от подземного гула революционного вулкана.

11. Зал 189. Малахитовая гостиная

Из окон Малахитовой гостиной видна Нева. На ней Анна Иоановна в 1740-м году в Ледяном доме, там, где сейчас стоит Дворцовый мост, справляла шутовскую свадьбу. Для нее в Петербург было велено свезти по мужчине и женщине всех национальностей, живущих в Российской Империи, всего триста человек, которые кортежем на козах, собаках, свиньях и верблюдах проехали по Невскому проспекту к реке. Это ли не Ноев ковчег XVIII века? Были эти люди отправлены назад по домам или на птичьих правах интродуцировались в экосистему Петербурга, мы не знаем.

Человек — это ресурс. Многообразие воспринимается как капитал, то есть утилитарно. Деньги любят счет, и национальности тоже. Самоназвания народов, обычно означают на их языке просто «человек» — то самое фундаментальное отделение себя от окружающего мира, с которого началось человечество. Но в ходе истории народы стали субъектами различных государств, а их самоназвания — именами подвидов человеческого рода. Прямо под малахитовой гостиной на первом этаже располагаются залы палеолита — культуры, которая будучи однажды обнаруженной, получила статус «дикой» и одновременно — «национального богатства». В том, что столовая, в которой мы только что были, находится над залом палеолита, есть определенный смысл — это миссионерская поза. С другой стороны, палеолитический зал — подполье, убежище, склеп предков, готовый принять потомков в случае опасности. Его залы всегда открыты и всегда пусты.

12. Зал 100. Древний Египет

Древнеегипетские саркофаги похожи на сейфы. Как ни парадоксально, спасение всегда искали под землей. В «Откровении» Иоанна Богослова есть место, где описывается паника человека во время Конца света: «И цари земные, и вельможи… и всякий раб… скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас… от гнева Агнца». Пещеры — колыбель человечества и его могила. Покорение природы — боязнь возвращения. Власть — это расстояние от отчего дома. Человек роет не каналы, а рвы. Он меняет землю, чтобы она не стала прежней. Перестройка дома равнозначна переезду. Цикличность — принцип природы, необратимость — цель человеческой деятельности. Non progredi est regredi (отсутствие шага вперед есть шаг назад). Возвращение: мы называем это downshifting. Мы снова возвращаемся в Эрмитаж.

13. Зал 132. Советская лестница

Эта лестница была построена специально для «царей земных», чтобы они спускались по ней на заседание Государственного Совета. Поэтому лестница называется Советской. Двусмысленное название, не правда ли? В нем начало и конец. Социальная лестница. Смена экономических формаций. Эволюционная лестница. Лестница Иакова, на вершине которой наш Отец. Он нас ждёт. Поднимитесь по ней, и подумайте: что будет после конца света, после окончания человеческой власти? Когда наступит ядерная осень, и мы, как белая эмиграция, на всех парах будем мчаться в Крым? Что мы тогда запоем?

14. Рембрандт. Возвращение блудного сына. 1760-е. Зал 254. Зал Рембрандта

[Звучит пение птиц].

Сергей Баландин – куратор и художник, чьи гибридные перформансы принимают форму лекций, стенд-апа или мастер-класса по йоге.

Все изображения взяты с сайта www.hermitagemuseum.org

Материал входит в серию публикаций по итогам образовательного проекта «Пространство и письмо: исследование антропоцена», который проходил в МСИ Гараж в июле 2019.