27 марта 2015 г.

Заняли мое место у печки. Это второй ряд слева, после центральной двери. Правда, сегодня не холодно, поэтому я воспринял это не так мрачно, как сделал бы это в другой день. Тем более, сегодня пятница. От этого слова я получил микрооргазм.

Проезжаем мимо пустыря посреди дворов. Здесь происходит странное действо. Молодой парень выступает с сольным концертом. На нем черный фрак, белая рубашка с высоким воротником, он похож на раннего Паваротти. И исполняет он тоже, как мне кажется, чью-то арию. Мы проезжаем в тот момент, когда он кланяется зрителям. Теперь он посылает поцелуи восторженной публике, выходит и опять кланяется буквой Г, прижимая правую руку к сердцу, видимо его просят выйти на бис. Интеллигентная публика аплодирует восторженно, но с достоинством. Ряды пестреют изысканными платьями дам, и идеально выглаженными костюмами их кавалеров. И как они не мерзнут, сидя в обитых красным бархатом креслах, ведь на улице всего 2-3 градуса тепла? У многих женщин открыты плечи, у некоторых, прибывших без мужей, глубокие декольте. Вообще странно наблюдать всю эту картину, когда рядом идет строительство дороги, привозят арматуру, копают траншеи, варят металлоконструкции. Партер окружен мусорными баками, а прямо за сценой находится трансформаторная будка. Странно. Странно, наверное, для всех, кроме одного парня, который стоит на импровизированной сцене, состоящей из смеси досок, кирпичей, мусора и мартовской грязи. На нем черные резиновые сапоги и безразмерный синий пуховик. Он стоит и кланяется мусорным бакам, раздает воздушные поцелуи рабочим на стройке и немым пятиэтажкам. Я бы с удовольствием оказался в числе его зрителей. Мне нравится этот парень, создавший собственный мир. Наверное, он слишком похож на меня.

А я сижу и аплодирую ему в этом угрюмом автобусе и про себя кричу:

— Браво! Браво! Бис, парень, бис!