Жить тяжело — это стало давно понятно. Каждое действие подчиняется сети расписаний и алгоритмов, из–за чего создается напряжение, которое требует вымещения. Из алгоритма выходят навсегда, если умирают, выходят на время, если засыпают. Но есть еще один вариант (который большинству людей придётся больше по вкусу) это отдать накопившуюся боль музыке, слившись с ней в одно целое. Это будет рейв.

Этимология слова «рейв» восходит к старофранцузскому «raver» (resver), что означало «навязчиво фантазировать наяву, слоняться тут и там» или еще одно значение из шотландского «говорить о чем-то очень восхищенно, с огромным энтузиазмом». Значит, рейв это что-то нелогичное и работающее на экстатичном переизбытке чувств, нечто сродни спиритическому сеансу, где диджеи выступают медиумами.

Основа любого музыкального движа — это звук. Звук везде, он в воздухе, на потолке и в трещинах пола, в теле вечеринки. И вот на вечеринке, вот в этой мешанине из едва упорядоченных битов мы повторяем странным танцем себя снова и снова, гоняясь за свободой. Рейв это переосмысление истоков, разрушение привычного, возможность вернуться куда-то очень далеко и чтобы никто не видел в этой темноте, это слияние хаоса и порядка в что-то одно, очень личное для каждого, это когда музыка выпутывается из оков сублимации и снова становится ясно, что ее содержание — насилие, но не над кем-то, а внутри самого себя, когда руки не убивают, а подняты высоко во всех точках пространства сразу и дергаются сами по себе, требуя большего. Так наступает свобода.