«Горизонты возраста» — тема кинофестиваля Blick '20, организованного Гёте-Институтом. В московском Центре документального кино с 12 по 15 ноября покажут семь неигровых фильмов и две игровые короткометражки из Германии. Вероника Бруни, написала о том, как фильмы программы утверждают красоту естественного хода вещей и равенство прав разных поколений.

Программа Blick — это не только кинопоказы и публичные дискуссии. Традиционно Гёте-Институт подключает к фестивалю солидный интеллектуальный бэкграунд, приглашая к исследованию выбранной темы российских и немецких экспертов. В этот раз его материалы доступны в онлайн-досье и включают не только научные публикации, но также подкасты и интервью.

Текст подготовлен в партнерстве с Гете-Институтом.

Каждый из девяти фильмов программы по-своему отвечает на вопросы, как возраст меняет человека, насколько глубоко физические перемены затрагивают личность, и как научиться их принимать. Вместе они складываются в поразительную киномедитацию, позволяющую иначе ощутить само течение времени. Картина гармоничной преемственности возрастов человека, очевидная в философских и духовных учениях, размывается в социуме, а непростой период, который называют «осенью жизни» или «возрастом достоинства», переживается как травма.

Еще десять лет назад немецкий классик Андреас Дрезен, показывая в фильме «На девятом небе» страсть 76-летнего искусителя и дамы его сердца за 60, которая все еще грызет ногти, настаивал на том, что возрастной секс не является отклонением от нормы. Скорее таковым является жесткий возрастной ценз в культуре, ориентированной на подростков. Дрезен показывал также, что люди не готовы к встрече с жизнью и предлагаемыми ею конфликтам в любом возрасте, и что изношенность тела не гарантирует зрелости ума. Он был первопроходцем экрана, на котором со стариками и от имени стариков привыкли сюсюкаться, как с младенцами, странным образом забывая, что это не другая неразумная раса, а та же самая порода людей, чьи инстинкты умирают вместе с ними. Дрезен показал, что этот человеческий возраст способен выдержать предлагаемую степень жесткости разговора и получил специальный приз жюри Каннского кинофестиваля в 2008 году.

Почти за каждой личной историей, рассказанной в фильмах, стоит история сегрегации общества, где жизни стариков и молодежи расходятся и почти не пересекаются даже в одной семье. Давид Зифекинг в фильме «Не забывай меня» восстанавливает пробелы прежде всего в собственной памяти, проводя время с матерью, заболевшей болезнью Альцгеймера. 28-летняя Каролин Генрайт, снимая очень личный фильм о собственной 50-летней матери «Те, кто танцует танец живота» (Die mit dem Bauch tanzen), открывает прежде всего для самой себя неизвестный континент. Самой большой тайной оказывается вовсе не климакс, о телесных и душевных тяготах которого не принято говорить, а желание танцевать. Изменившееся тело матери не имеет власти над ее способностью радоваться и смелостью быть собой, оно по-прежнему может быть источником удовольствия, и это вызывает у автора фильма сложную гамму чувств — от неловкости и возмущения до восхищения и надежды на то, что и ей удастся зажечь в свои 50.

Куратор фестиваля Астрид Веге делает акцент на равенстве прав и ответственности разных поколений: «Становиться старше — что это вообще значит для каждого из нас? Как будет урегулирован вопрос с признанием ценности старших, каковы обоснованные требования молодых к старшим, например, те, что касаются «климатической справедливости», изменений климата? И, главное, как мы, общество, мы, люди, можем вступить в диалог?»

Концентрируя внимание на физическом аспекте старения, общество упускает из вида преимущества возраста и отрицает его ценность в ущерб собственному разнообразию. В то время как средний возраст населения планеты неуклонно повышается, на фоне прогрессирующего долголетия старость по-прежнему остается тем, о чем бывает страшно даже подумать и не менее страшно назвать, ее выводят из поля зрения, подбирают ей элегантные и тактичные эвфемизмы вроде «третьего возраста». Страх вытесняют смехом — отсюда столько комедий об эксцентричных пенсионерах, стариках-разбойниках и бабушках в дезабилье.

Ситуация меняется постепенно в процессе признания благом диверсификации общества — не только этнической, гендерной, но и возрастной. Этот все еще медленный, но уже необратимый разворот позволяет надеяться на то, что когда-нибудь горькая максима «возраст — не для слабаков» утратит смысл и будет забыта.

При всей интеллектуальной внятности фестивальная программа приглашает не только к размышлению, но и к переживанию, обращается и к разуму, и к эмоциям. Японская поэтесса Идзуми Сикибу тысячу лет назад написала: «О том, что состарилась я, печали нет и в помине». Ей вторят современные японские старички, супружеская пара из фильма «Ночь ночей» (Die Nacht der Nächte). Они не были влюблены, их сосватала родня, но они взрослели рядом, становясь нежнее друг к другу и точнее понимая себя. Их индийские сверстники сломали стену кастовых предрассудков, чтобы быть вместе и сохранили любовное настроение, занимаясь не только любовью, но и йогой. Гомосексуальная пара из Нью-Йорка ради брака прошла через процедуру усыновления: ровесники официально стали «отцом» и «сыном». Немецкая пара дорожит несходством характеров и признает, что не все шло гладко, но они старались и до сих пор — в увлекательном процессе. Сестры Ясемин и Несрин Шамдерели дополняют рассказы их героев о браке длиной в 60 лет метафорическими эпизодами кукольной анимации. Захватывающая, откровенная и смешная проза супружества длиною в жизнь откроет фестиваль, как яркая увертюра нестареющих чувств.

В «Осеннем золоте» (Herbstgold) Яна Тенхафена долгожители в возрасте от восьмидесяти до ста лет не бегут от старости, но обстоятельно готовятся ее перегнать — на чемпионате мира по легкой атлетике. Тенхафен выкладывает на экран пять причин, пять стратегий, пять битв, пять побед над собой. Автор фильма ловко уклоняется от слишком прямолинейной метафоры «финишная прямая», как и от фиксации на физической форме его спортивных и не очень персонажей. В этом сюжете тело вторично, на первом плане тренировка души, например, в попытке обрести равновесие и вернуть вкус к жизни после потери близкого человека.

Известный телережиссер Бенедикт Куби, работавший ассистентом у Вернера Херцога, сделал героем своего фильма «Крестьянином останешься ты» (Der Bauer bleibst Du) потомственного фермера из альпийской деревни, на котором заканчивается история его 400-летнего крестьянского рода. В 82 года он находит молодого преемника. История взаимоотношений старого и малого приобретает оттенок старинных преданий о мастерах и подмастерьях, вписанная не только в живописный ландшафт, но и в архетипический сюжет передачи знаний, мастерства и опыта. Возраст человека и возраст мира — объект внимательного и благодарного наблюдения за уходящей натурой. Многочисленные награды этого фильма подтверждают острый интерес к наследию материальной культуры и его носителям — последним в своем роде. Так называется целый цикл Бенедикта Куби, посвященный ремеслу колодезных мастеров, седельщиков, печников, шляпников и бочаров.

Творческая коммуна в картине Ули Гаульке «Закат над Голливудом» сложилась в незапамятные времена, ее основали прародители Голливуда. В 1921 году Чарли Чаплин, Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс и Дэвид Уорк Гриффит организовали на голливудских холмах фонд Motion Picture & Television (телевидение добавили позже). Он объединяет ветеранов кино — артистов, продюсеров, монтажеров, убежденных, что талант не связан с возрастом. В их распоряжении репетиционные залы, телестудия, студия звукозаписи и кинотеатр, где они смотрят «Касабланку» — сыграй это снова, Сэм. У них есть не только воспоминания, но и все для того, чтобы делать кино, смотреть кино и чувствовать, что они есть кино. Понимание счастья как возможности свободной реализации своих способностей — лейтмотив фильма Гаульке, где дом престарелых оказывается домом творчества и фабрикой сбывшихся грез.

Грезы, память и индустрия — три кита на которых вплывает в программу величественная и экстравагантная Мамасита, мексиканская королева красоты и бабушка режиссера Хосе Пабло Эстрады Торрескано. Его «Мамасита» (Mamacita) — одновременно и зажигательное шоу, и нежная реконструкция и почтительный трибьют. Оказывается, время не властно над красотой, а если приложить немного усилий, то время и красота могут оказаться союзниками. Чтобы это увидеть, не обязательно быть поклонниками антиквариата. Достаточно быть выше эйджизма, видеть красоту не в стереотипах, а там, где ее предлагает увидеть сама природа — в естественном ходе вещей. 95-летняя Мамасита и ее внук, вернувшийся из Германии начинающим кинорежиссером, учатся этому по ходу съемок, вместе разбирая груз, который лежит на сердце.