В 2018 году командой Уральской индустриальной биеннале современного искусства совместно с Екатеринбургской академией современного искусства была выпущена монография «“Что-то новое и необычное”: аудитория современного искусства в крупных городах России». Исследование было посвящено восприятию актуального искусства зрителями нестоличных городов, их мотивациям и сегментации посетителей музеев — для дальнейшего использования этих данных музейными институциями при планировании образовательных и выставочных программ.

В монографии приводится перевод статьи Джона Фалька «Посетители музеев, мотивации и обучение» [Understanding Museum Visitors' Motivations and Learning]. Джон Фальк — исполнительный директор Центра инноваций в области образования Университета штата Орегон и международно известный эксперт в области несистемного образования (подразумевается музейное образование, а также любой процесс обучения, возникающий по инициативе получателя знаний).

Далее мы приводим текст перевода — фрагмент монографии:

«Что-то новое и необычное»: аудитория современного искусства в крупных городах России / отв. ред. А.Ю. Прудникова, науч. ред. Л.Е. Петрова. — Москва ; Екатеринбург : Кабинетный ученый; Екатеринбург : Екатеринбургская академия современного искусства, 2018. — 400 с.

Перевод публикуется в рамках программы Школа медиации Уральской индустриальной биеннале современного искусства. Мы обучаем медиации работников культурных институций, а также продвигаем практики горизонтальной коммуникации в музеях через наши медиаресурсы. Проект реализуется при поддержке Фонда Михаила Прохорова.

Переживания посетителя музея невозможно передать при помощи осязаемых, незыблемых категорий. Опыт посетителя музея куда более эфемерный и динамичный; это уникальным образом сконструированное отношение, которое появляется всякий раз, когда человек приходит в музей. И один и тот же человек может дважды посетить один и тот же музей на протяжении двух разных дней и быть при этом вообще другим посетителем…

Мотивации посетителей и идентичность

Я присоединяюсь к мнению тех, кто считает, что идентичность — это место слияния внешних и внутренних социальных сил — культурных и индивидуальных способов действия. Что идентичность всегда находится под большим или меньшим влиянием врожденных и усвоенных в процессе обучения восприятий физического окружения. И что создание «Я» — бесконечный процесс, у которого нет ясных границ во времени. С этой точки зрения возникает идентичность, податливая, снова и снова конструируемая, и конструируемая как качество, всегда расположенное в реальностях физического и социокультурного мира — и в непосредственных реальностях физического и социального мира, в которые может погрузиться индивид, и в более широком социальном и физическом мире индивидуально прошедшего (и еще не наступившего) семейной, культурной и личной истории. Ключ к пониманию идентичности — в том, что каждый из нас располагает не одной идентичностью, но сохраняет многочисленные идентичности, которые индивидуально или коллективно выражаются время от времени в зависимости от потребности и обстоятельств. Каждый из нас обладает набором и проявляет набор продолжительных и глубоких идентичностей (то, что я называю идентичностями с большой буквы I). Можно привести такие примеры идентичностей с большой буквы, как идентичности гендера, национальности, политических взглядов или религии; эти идентичности мы проносим сквозь всю жизнь, и хотя они, вне всякого сомнения, развиваются, они остаются сравнительно устойчивыми (например, в большинстве случаев наше осознание гендера или национальности не меняется, хотя осознание того, что означают гендер и национальность, обязательно развивается). Таковы те типы идентичности, которые чаще всего изучаются социальными учеными и которые чаще всего вспоминаются, когда мы думаем об идентичности.

Ключ к пониманию идентичности — в том, что каждый из нас располагает не одной идентичностью, но сохраняет многочисленные идентичности, которые индивидуально или коллективно выражаются время от времени в зависимости от потребности и обстоятельств.

Однако я хотел бы показать, что значительную часть своей жизни мы проводим, воплощая серии других, гораздо сильнее связанных с ситуацией идентичностей, которые представляют собой удовлетворение потребностей специфического момента и обстоятельств и соответствуют этой реальности (то, что я называю идентичностями с маленькой буквы i). Возможные примеры i-идентичностей: «хороший племянник/племянница», которую мы воплощаем, вспоминая о том, что пора бы послать поздравление с днем рождения живущей в другом городе тетушке, или «хозяин/хозяйка», которую мы воплощаем, когда встречаем впервые посетившего наш дом гостя. Если бы нам собирались вручить Нобелевскую премию и кто-то брал бы у нас интервью, эти виды идентичностей с маленькой буквы точно не возглавляли бы список характеристик того, «кто мы такие»; но неоспоримо, что такие идентичности играют решающую роль в определении того, кто мы такие и как себя ведем на протяжении большей части нашей жизни. Я заметил, что большинство людей по чаще всего посещают музеи для того, чтобы главным образом проявить идентичности с маленькой буквы. Другими словами, люди приходят в музеи для того, чтобы удовлетворить такие связанные с идентичностями потребности, как желания быть внимательным родителем или супругом, дать волю собственному любопытству или чувству, что хорошо бы ненадолго прекратить мышиную возню этой жизни. Кажется, что важнейшими мотивами, которые заставляют большинство людей приходить в художественные музеи, детские музеи, зоопарки или научные центры, вовсе не являются национальность, религия, гендер или политические пристрастия…

Понимание посетителями их собственного опыта посетителя музея неизменно бывает самореференциальным, и именно оно обеспечивает согласование и значение опыта. Посетители стремятся увидеть соответствие своего поведения в музее и результатов посещения музея их личным чертам, уcтановкам и/или групповой принадлежности… Несмотря на то что группам посетителей присущи общие черты… аспектов самовосприятия (self-aspects), индивидуальные посетители переживают эти аспекты как выражения их собственной неповторимой личной идентичности и неповторимой личной истории. Однако то, каким посетителем музея вы себя видите, в значительной степени зависит от вашей концепции музея. Другими словами, если вы считаете себя хорошим отцом и верите в то, что музеи — это такие места, куда хорошие отцы приводят детей, тогда вы начнете активно искать такое место, для того чтобы «воплотить» такую идентичность…

Поскольку музеи становятся все более популярными местами проведения досуга, все больше и больше людей разрабатывают рабочие модели того, на что похожи музеи, а также как и почему они бы использовали их, — другими словами, модели того, что предоставляют музеи. То, что «предоставляют» в музеях, смешивается затем с теми потребностями и желаниями публики, которые относятся к идентичности. Все вместе создает очень сильную позитивную диалектическую петлю обратной связи. Петля начинается с того, что публика ищет переживания, связанные с проведением досуга, удовлетворяющие такие особые идентифицирующие потребности, как самореализация, воспитание детей или поиск новизны. Поскольку музеи вообще воспринимаются как те места, где удовлетворяются многие (если не все) идентифицирующие потребности, публика находит причины для будущего посещения музея. По истечении времени посетители размышляют о своем посещении музея и определяют, удовлетворило ли переживание их потребности, и если да, они рассказывают другим о посещении, что помогает подпитывать социальное понимание того, что этот и другие похожие на него музеи подходят для такой цели…

Публика ищет переживания, связанные с проведением досуга, удовлетворяющие такие особые идентифицирующие потребности, как самореализация, воспитание детей или поиск новизны. Поскольку музеи вообще воспринимаются как те места, где удовлетворяются многие (если не все) идентифицирующие потребности, публика находит причины для будущего посещения музея.

Хотя в теории посетители музеев могут обладать бесконечным множеством идентифицирующих аспектов самовосприятия, в действительности это не так. И причины, которые люди называют, чтобы объяснить посещение музеев, и описания переживания, которые они приводят после посещения, скапливаются вокруг нескольких основных категорий, которые, в свою очередь, стремятся отразить то, что предоставляют посещения музея… Далее следуют описания пяти категорий и некоторых типичных высказываний посетителей музеев.

Исследователи. Посетители, которыми движет любопытство и общий интерес к содержанию музея. Они ожидают найти нечто, что привлечет их внимание и станет пищей для их учености.

> Я помню, что думал о том, как хочется изучить заново все мои базовые дисциплины, биологию и все такое прочее… Я думал [до посещения], не подбирай все подряд, но научись чему-нибудь.

Посредники. Социально мотивированные посетители. Их посещение в первую очередь направлено на то, чтобы предоставить опыт и обучение другим людям из той группы, в составе которой они приходят в музей.

> [Я пришел] для того, чтобы [мои] дети смогли увидеть, на что были похожи ранние этапы жизни… хороший способ провести время с семьей без особых расходов. Они всегда так много узнают.

Профессионалы/любители. Посетители, которые чувствуют тесную связь между содержанием музея и их профессиональными интересами или их страстными увлечениями. Их посещения обычно мотивированы стремлением к достижению какой-то цели, связанной с содержанием музея.

> Я приступил к сборке аквариума с соленой водой, так что интересуюсь морской жизнью. Надеюсь найти какие-нибудь идеи [здесь в аквариуме].

Искатели переживаний. Посетители, которых мотивирует то обстоятельство, что музей — это важный пункт назначения. Их удовлетворение прямо зависит от того, что они «были там и сделали это».

> Мы приехали из–за города и хотели посмотреть что-нибудь, что не займет весь день. Это, кажется, хорошая идея; в конце-то концов, мы в Лос-Анджелесе, и кто-то сказал нам, что тут открыто, и место отличное.

Обновители (Rechargers). Посетители, которые в первую очередь стремятся получить созерцательное, духовное и/или восстанавливающее переживание. Они считают музей убежищем от мира повседневной работы или подтверждением их религиозных верований.

> Я люблю художественные музеи. Они такие спокойные и расслабляющие, так отличаются от шума и беспорядка остального города.

…В отличие от традиционных стратегий сегментации, основывающихся на таких фиксированных демографических или психографических категориях, как возраст, национальность, гендер или общественный класс, разделение посетителей в соответствии с проявившимися на входе идентифицирующими мотивациями приводит к получению данных, позволяющих предсказать музейные переживания посетителей. Также, в отличие от фиксированных демографических или психографических категорий, эти категории не выражают постоянные свойства индивидов. Мотивом сегодняшнего визита индивида в музей может стать желание посредничать в усвоении его детьми уроков, а завтра мотивом посещения того же или другого музея станет то, что этот музей соответствует его собственному интересу и его собственному любопытству. Вследствие разных идентифицирующих потребностей природа и качество каждого отдельного музейного опыта индивида в эти два дня будет совершенно различной. Хотя, подводя итог, важно подчеркнуть, что мы измеряем при помощи этой модели не идентичности посетителей, а те способы, благодаря которым идентифицирующие потребности стали «видимыми» после того, как посетители описали свои мотивации/ожидания от посещения музея. Наконец, мотивации/ожидания этих посетителей не появляются из ниоткуда, не являясь при том и своеобразной психографической рамкой. Скорее всего, эти идентифицирующие причины посещения музеев прямо отражают то, как публика в наше время воспринимает свойства и приношения музеев; другими словами, то, что публика воспринимает, это «правильные» причины для посещения музеев…

Практические следствия

…Важным следствием этой линии исследования было то, что единый шаблонный подход к опыту посетителя музеи (например, выставки, программы, туры) не воздействует равно успешно на любого посетителя в любое время. Содержание может полностью удовлетворять некоторых и вообще не соответствовать интересам других. Подробное исследование особенных потребностей каждого посетителя, по крайней мере на уровне категорий, используется для того, чтобы лучше удовлетворять потребности большего количества посетителей на протяжении большего времени. Оно также открывает возможность появления куда более удовлетворенных посетителей. Чем теснее связаны между собой опыт его/ее восприятия музея с его/ее идентифицирующими потребностями, тем более вероятно, что посетитель будет считать свой визит удачным, и тем более вероятно, что он вернется в музей снова и приведет с собой других… В заключение следует сказать, что многие посетители появляются в музеях с предвзятыми ожиданиями. Они используют музей для того, чтобы соответствовать этим ожиданиям и затем вспоминать посещение как переживание, которое сделало как раз это — соответствовало особенным ожиданиям. Поэтому способность приписать одну из пяти идентифицирующих мотиваций или какие-то другие группы идентифицирующих мотиваций посетителю позволяет в некоторой степени предсказать, на что может походить опыт посетителя. Конечно, уникально каждое переживание посетителя, уникален и каждый музей. Похоже, что и то и другой сформированы внутри социально/культурно обусловленных границ, в которых отдельное посещение музея предоставляет посетителям возможность пережить исследование, посредничество, поиск впечатлений, помощь в профессиональном росте и развитии любительских интересов и омоложение в часы досуга. Другие типы переживаний появляются и, вне всякого сомнения, еще появятся в музеях, но, кажется, большинство посетителей стремятся воплотить и реализуют другие потребности не так уж часто. В конце концов, важны не особенные категории — все подобные категории изменчивы и, по-видимому, зависят от института, от места и от ситуации. Ключевая идея, встроенная в эту модель идентифицирующих мотиваций — важность глубокого понимания того, почему индивиды выбрали посещение вашего музея.

Линзы идентифицирующих музейных мотиваций предоставляют уникальное окно, при помощи которого мы можем видеть, как лучше удовлетворять потребности посетителя; оно открывает нам лучшее понимание природы переживания музея и предоставляет возможности совершенствовать его…