Поэтика обрывка
Родственно-потомственная, как у ребенка с матерью, связь слова и сознания не нуждается в доказательствах. Есть, конечно, и бессознательный лепет, но это лишь звук переполняющих душу эмоций и впечатлений. Неизреченная мысль состоит из обобщенных слов, не имеющих ни сколько-нибудь выраженного артикуляционного рельефа, ни пространственных координат. Да и что есть пространство, как не сермяжная стезя, единожды вступив на которую, слово уже обязано выразиться в конкретную форму, и обратного пути ему нет. Выражение – даже в самом примитивном варианте озвучивания, будь то междометие или что-то нечленораздельное, не говоря уж о письменах и о внятном мысленном произнесении с сомкнутыми устами – упраздняет многоликость обобщенного слова, его всевозможность и всеположенность. Не в этом ли смысле следует понимать крылатую фразу Тютчева «Мысль изреченная есть ложь», фразу, которая сама себя потесняет заложенным в ней смыслом? В «Третьей книге» воспоминаний Н. Я. Мандельштам говорит о возможности понимания поэзии и прозы «как прерывистых знаков непрерывного». Фрагмент, обрывок начинается с полуслова и мыслится как возобновление прерванного разговора...
